Земля заката (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 47

С этого времени наций на значительной части территории бывшего ЕС не стало, только обезумевшие от ужаса толпы, боящиеся и воды из крана, и дождя с неба. Про диверсии в США Элиот не слышал. Возможно, если и там имелись агенты Некой Силы, то по иронии судьбы все погибли в огне удара той проклятой подлодки, принадлежавшей державе, их направившей. Но новостей из-за Атлантического океана не было давно.

А здесь в Германии самой страшной из бед был, конечно, вирус.

Стук по крыше прекратился. Выглянув в окно, Элиот ожидал увидеть, что дождь сменился мокрым снегом. Но нет. Тот был уже не мокрый – с неба падала сухая снежная крупа, как бывает, когда температура заметно ниже нуля. Холодало буквально на глазах.

Вот уж точно "Kyrie Eleison"^[4].

А каково там людям в едва отапливаемых палатках с самодельными печками?

На экране компьютера появилось сообщение о входящем сигнале по внутренней сети. Элиот нажал кнопку, и на мониторе появился мужчина в камуфляже раскраски «woodland». Мастерсон слегка кивнул, не показывая эмоций, которые его переполняли. Этих новостей он давно ждал.

Хаим Лейбер был командиром оперативной группы и первым заместителем начальника СБ Альберта Бреммера.

В области физической защиты Элиот Мастерсон на сторонние фирмы типа “Academi” (которая раньше называлась “Blackwater”) не полагался, а держал собственную компактную службу безопасности, в которой были только отборные кадры. Вот и этот худощавый мужчина с короткой стрижкой и незапоминающейся внешностью был в прошлом израильским спецназовцем. Теперь он командовал оперативной группой, которой Элиот поручал самые ответственные задания. Судя по изображению, Хаим только что вышел из шлюзовой камеры, лицо красное, волосы мокрые – то есть он смыл с себя пыль и грязь, но даже не дал себе отдышаться после дороги. За пять дней израильтянин и его отряд должны были проехать сотни миль по дорогам вновь разъединённой Германии. Объезжая баррикады и зоны беспорядков, минуя карантинные заслоны, а иногда и пробиваясь с боем.

«Все ли его люди вернулись живыми?».

И он держался очень хорошо для человека, который знал, что его страна выжжена дотла, а его собственный народ наверняка уничтожен почти поголовно.

– Мы вернулись без потерь. Убежище в порядке, сэр. Были небольшие проблемы с энергоснабжением и передатчиком из-за электромагнитного импульса, но уже всё починили. Я передал ваш приказ о радиомолчании.

– Отлично.

Это была прекрасная новость. Значит, двадцать человек в горном убежище в горах Гарца, возле городка Эльбингероде, недалеко от ведьминой горы Броккен, выполнили свою задачу. Подготовили бункер к приему беженцев из Компании.

Это, конечно, не бункер времен Второй Мировой, а просто заброшенная шахта по добыче руды, которую он выкупил и переоборудовал. И ещё несколько объектов было у компании в том районе. Оставалось перевезти всех людей и оборудование.

– Проблема в дороге. Нас несколько раз обстреляли.

А вот это уже совсем не здорово. Элиот выругался. Фразы с универсальным английским словом на букву “f” и в его родной Южной Африке тоже популярны.

– Нападали три раза. Первые два – местная шелупонь. Пьяная настолько, что не узнала в наших джипах военные «хамви». Мы их разогнали, даже никого не убив. Но уже недалеко отсюда, дорогу перегородил большой truck, и из засады начали стрелять из автоматов. Нас спасла броня. И пулеметы, конечно. Но мы их достали. Это были арабы с калашниковыми. – Хаим хищно усмехнулся. – Не было времени допрашивать, из какой страны родом.

– Мне всё равно, хоть с Плутона, – Элиот мысленно пожалел бедолаг – ближневосточных мародеров, которые случайно попали в руки одного из последних евреев.

Сами виноваты. Совсем обнаглели – обстреливать вооружённые бронеавтомобили под самым боком у Кризисной Администрации. Но это тревожный знак – времени мало. И зона безопасности в «треугольнике», в которой сохранялось подобие власти, скоро падёт.

– Но и это ещё не всё, – продолжал Хаим. – Чем ближе к крупным городам, тем больше больных «простудой». Возле Ганновера люди лежат прямо на улицах, на скамейках в парках – в основном живые, но очень ослабленные. Но и мёртвых никто не убирает. Это страшно.

Для других Лейбер был просто бывшим сержантом ЦАХАЛа, но Элиот знал, что он – бывший боец-коммандос из отряда "Мистарвим"^[5], чьё название примерно означало «переодевающиеся в арабов». Это антитеррористическое подразделение пограничной службы Израиля несло очень специфическую службу. Диверсанты-разведчики внедрялись в ряды террористов для оперативной или подрывной работы и либо добывали сведения, либо сами вырезали целые ячейки изнутри. То есть они привыкли работать на чужой территории, где опасность повсюду.

По своему отношению к своей и чужой жизни Лейбовиц мог заткнуть за пояс даже безопасника Бреммера, ветерана Ирака. Если уж ему было страшно – значит, дела действительно дерьмовые.

– Им ничем нельзя помочь. Но скоро зима сократит контакты между выжившими. Люди, как вид, не вымрут. А вот вирус, что бы в него ни заложили создатели, должен исчезнуть.

Биотехнологии были для разведчика вроде хобби, и в этом он разбирался.

«А мы будем в относительной безопасности в малообитаемом месте, рядом с непроходимыми горами и природными заповедниками. Мало кто из беженцев сунется туда. А если и попытаются, то вряд ли дойдут в лютые морозы, которые наступят уже скоро».

Прослушав подробный отчет и отпустив израильтянина отдыхать, сделав пометки в электронном блокноте, Элиот взглянул на часы. Держа в уме основы «тим-билдинга», Мастерсон взял за правило каждый день обедать вместе со всеми. А сейчас как раз приближалось время обеда.

«Словно секта. Долбаная секта, – подумал Мастерсон, входя в столовую, где ещё висела на стене большая пробковая доска для объявлений с одиноким приколотым листком. Это был график дежурства на август, на котором его взгляд почему-то задержался. Его встречали почтительно, все разговоры сразу смолкли. Несколько человек попытались встать.

– Сидите, чёрт бы вас побрал, – вместо приветствия произнес Элиот. – Я что, похож на Далай-ламу или Папу Римского? Руди! – обратился он к помощнику. – Ты бы ещё трон эрцгерцогов из музея привез.

От его взгляда не ускользнуло, что Рудольф сильно сдал за эти дни. Похудевший на десяток килограммов, его помощник из Баварии был похож на бледную тень себя прежнего. Итальянский пиджак висел на нём, как на вешалке. Ввалившиеся щёки и подбородок покрыты щетиной, хотя раньше такое невозможно было представить. В Руди теперь не узнать прежнего щёголя, бонвивана и любителя фестиваля «Октоберфест», а также «ледяной» бараньей ноги – Icebein. И исхудал он не от физического голодания.

– Are you all right, Rudy? – спросил Элиот тихо.

– Alles ist gut, Boss.

Ещё недавно Рудольф был топ-менеджером и руководил филиалом почти автономно, в рамках корпоративной стратегии.

Теперь он стал лишь помощником босса. И не чурался работы, которую раньше поручили мы «менеджеру среднего звена». Корпеть в офисе не нужно, зато нужно много ходить и ездить. Но баварец сам попросился на эту роль, лишь бы как можно реже сидеть без дела. И Мастерсон понимал почему.

Жена и две дочери Руди в «день Х» находились в самолёте «Люфтганзы», возвращаясь в Мюнхен из Мексики, и попали над американской сушей в зону поражения одной из боеголовок. Поэтому, в отличие от других, тот был избавлен от проклятого чувства неопределённости. На последней фотографии со спутника той точки, где самолёт находился в момент взрыва первых бомб, был чётко виден тепловой след от пожара и хорошо просматривались разбросанные на земле обломки, а среди них – разорванный надвое искорёженный фюзеляж.

Стул был антикварный, в стиле ампир. Чёрт его знает, как он попал сюда. Но если уж отыгрывать «главного злодея», то подойдет. Элиот уселся на приготовленное ему место, и тут же почувствовал на себе взгляды нескольких сотен пар глаз. Эти люди были напуганы и ждали от него помощи. Рады были свалить всю ответственность за свои жизни.