В конце времен - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 63

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая

К постоялому двору спешили войска графа, прознавшего о том, что здесь скрывался сбежавший вместе с сундуком историк Марк Аникс. Теперь вожак был спокоен: он знал, что граф не оставит его одного и в случае смерти собратьев по крылу и клыку заменит их новыми, еще более сильными и ловкими, чем те, которые сейчас погибают ради него.

Доминик поддерживал шкаф, поражаясь тому, с какой силой коршуны бьются о заднюю стенку. В двери они тоже пытались пробиться, но быстро поняли, что это им не по зубам.

Кащей приготовил микроарбалет на случай, если коршуны пробьют-таки дыру, намереваясь проделать дырку в тех, кто заберется в эту. От птичьих криков хотелось заткнуть уши. Казалось, к коршунам присоединилась огромная стая ворон, намеревающихся полакомиться тем, что останется от сражавшихся.

– А вечером, – меланхолично заметил Доминик, – они превратятся обратно в волков, и нам снова придется сидеть здесь до рассвета.

– Не думаю, что нам дадут шанс дожить до ночи, – ответил Кащей, – потому что они могут остаться на третьем этаже до вечера и превратятся в волков прямо на месте. И тогда нам придет большой каюк!

– Ужасающая перспектива! – вздохнул Ларриан. – Мы отправлялись на поиски невесты Доминику, а не на поиски нашей смерти. Как-то не вовремя она решила нас порадовать своим присутствием.

– Я всё-таки надеюсь, что они проголодаются намного раньше, чем сумеют до нас добраться, а когда они улетят перекусить более легкой и менее опасной добычей, не такой беспокойной, мы сбежим.

– Сомневаюсь. – Советник искал глазами что-нибудь увесистое, чтобы ударить по коршунам, если они ворвутся в комнату. То, что Кащей нацелился на шкаф из микроарбалета, его успокаивало, но не настолько, чтобы стоять с пустыми руками. Ему казалось, что с метательным ножом, который постоянно висел на поясе, долго не продержишься: нож один, а коршунов много.

– А ты не сомневайся! – ответил Кащей, не отводя глаз от шкафа.

Подпиравший шкаф Доминик тоже был не прочь взять в руку что-нибудь увесистое: родной меч казался ему детской игрушкой. Особенно по сравнению с мечом Кащея.

– А я всё равно сомневаюсь!

– Это не помешает тебе сбежать вместе с нами?

– Разумеется, нет! – В голосе советника появились ожидаемые Кащеем стальные нотки. – Никто не дождется призывов и просьб оставить меня умирать на поле боя и спасаться самим! Я не хуже вас умею преодолевать препятствия!

– А мы в тебе и не сомневались, Ларриан! Правда, Доминик?

– А как же! – воскликнул царевич. – Он шкаф перетащил быстрее, чем я успел ему помочь!

Коршуны издали боевой клич. Советник выглянул в крохотную щель между шкафом и окном и тут же отскочил назад. В следующий миг раздался ужасающий треск, и часть задней стенки дала большую трещину: она оказалась неспособной противостоять объединенному напору десятков птиц. Доминик с трудом удержал шкаф на месте.

Кащей сделал жест рукой – отойди, моя очередь – и навел микроарбалет на треснувшую часть шкафа.

– Всем отойти за мою спину! – приказал он и сделал прогноз на ближайшее будущее: – Либо мы их доконаем, либо они нас заклюют. Я не буду говорить о том, что нам не особо повезло с местом, но если удастся выбраться, то у тебя, Доминик, будет самая роскошная свадьба на белом свете! Я обещаю!

– Ты дал слово, запомни! – воскликнул Доминик, отходя от шкафа.

Кащей опустил руку с микроарбалетом, взмахнул кистью, точно стряхивал с нее капельки воды. Коршуны бились о заднюю стенку шкафа, с каждым ударом ломая ее всё больше и больше.

Кащей ждал.

Советник увидел отломанные ножки, подхватил их и подбросил, уточняя, где у них центр тяжести и насколько удачно получится использовать их вместо ножа. Остался доволен результатом и стал ждать, когда коршуны добьют шкаф и проникнут в комнату. Доминик сжал рукоятку меча и приготовился искрошить в капусту любую подлетевшую к нему птицу.

Как только первые коршуны пробили фанеру и просунули головы в образовавшуюся дыру, Кащей резко поднял руку. Коршуны уставились на людей и заклекотали, проталкиваясь вперед через пролом, безжалостно вырывая перья и царапая себя в кровь.

– Улыбнитесь, – сказал Кащей. Коршуны застыли и, как один, посмотрели на него. Советник в крторый раз убедился в том, что они на самом деле понимают человеческую речь, независимо от того, являются ли они волками и коршунами. – Сейчас отсюда вылетит птичка!

И выстрелил.

Оказавшиеся у самого окна птицы превратились в сплошное месиво и рухнули на землю, засыпаемые медленно падающими окровавленными перьями. Оставшиеся в задних рядах были отброшены взрывной волной и теперь в беспорядке рассеянно садились на землю или упали оглушенными.

– Много птичек! – заметил Доминик, подскакивая к шкафу и выглядывая в окно. Подлетевший коршун среагировал мгновенно и набросился на царевича, намереваясь пронзить ему глаза. И если бы не меч, который Доминик держал перед собой, добился бы своего.

Царевич отскочил, когда ему в лицо полетела самостоятельно разрубившаяся пополам птица.

– Госссс… – пробормотал он, сглотнув от испуга. – Что за манеры бросаться на холодное оружие с голыми когтями?

Убитый коршун был выброшен на улицу. На этот раз в окно высунулся сам Кащей.

– Есть еще желающие вылететь? – спросил он.

Коршуны, в большинстве своем контуженные, уже не пытались подняться в воздух, а бессильно лежали на траве. Вожак о чем-то думал с высоты своего положения и в бой не вступал из принципа: «подчиненных много, а я один». Оставшиеся целыми и невредимыми коршуны летали вокруг да около, но атаковать не пытались: понимая, что троица оказалась крепким орешком и, чтобы победить ее, придется приложить немало усилий.

Кащей нацелился на них.

– Значит, нет? Зря, я только-только вошел во вкус!

Коршуны бросились врассыпную и, развернувшись по большой кривой, налетели на Кащея со всех сторон.

Кащей открыл безжалостный огонь, не давая ни одному из атакующих подойти ближе, чем на два метра. И пока коршуны догадались отлететь в недосягаемое для выстрелов место, в живых осталось около десятка птиц. Остальных зверски разметало на части, как и их сородичей, и неторопливо засыпало опускающимися по замысловатой траектории перышками.

Кащей нацелился на вожака, но услышал звуки горна, сопровождающегося лаем собак, и увидел, как на дороге появился большой вооруженный отряд всадников. Три флага вишневого цвета развевались на ветру, горнисты трубили нечто боевое, а собаки, бежавшие впереди, с громким лаем набросились на убитых и полуживых птиц, стали грызть, кусать и вырывать их друг у друга, не желая делиться добычей со своими собратьями.

– Нас спасут или добьют? – Ларриан задал вопрос, интересующий всех присутствующих в комнате.

Всадники остановились перед зданием, и, если бы не лай собачьей своры, насмерть схватившейся за добычу, наступила бы полная тишина. Вперед выехал человек в собольей шапке и хлестанул плетью по собакам. Здоровяк из толпы грозно гаркнул, псы перестали грызться и вернулись к хозяевам, унося с собой и поспешно заглатывая на ходу прихваченные куски мяса.

– Не уверен! – расплывчато ответил Кащей.

– В чем? – не сообразил советник.

– В том, что ты сказал.

– Хочешь сказать, что нас не убьют, но и не спасут?

– Угадал. Но и это бабушка надвое сказала.

– Не хочу в плен! – категорично заявил царевич. – Мне и так хорошо.

– Тогда будем биться до последнего! – сказал Кащей. – Последним назначаю вон того человека в собольей шапочке. Пижон: в такое время и в шапке ходить! Мозги расплавятся!

– Или засохнут и покроются морщинами, – добавил царевич. Кащей изумленно приподнял брови: Доминик и сам не понял, что только что сказал. Но сказал он оригинальную вещь, после которой стало ясно, почему многие люди даже в жару ходили в шапочках и с париками: надеялись, что из-за жары в усыхающих мозгах появятся лишние извилины, и мысли станут чуточку – или не чуточку – умнее.

Вожак-коршун плавно опустился и сел на плечо хлестнувшего собак человека. Тот провел указательным пальцем у коршуна под клювом.

• Предыдущая
• 63/88
• Следующая