Фартовый. Лихие 90-е (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 47

Да пожалуйста. Мне разницы нет, чьи руки будут на раздаче.

— Очко, — цедит он, глядя мне в глаза.

Я вижу в них упорство и самоуверенность. Ну, и мастерство опытного игрового. Боюсь, сейчас тебе твой опыт не поможет. Бесполезно.

Змей сдаёт быстро, карты летают по столу. Внимательно слежу за каждым его движением. Начинаем по десять тысяч.

Первой же раздачей бью его пару девяток двумя десятками. На вторую мне приходит восьмёрка с тузом, а Змею явно меньше. Он колеблется, но берёт-таки третью карту. Зло сплёвывает и скидывает раздачу.

— Поднимаю! — ставит полтинник.

Я добавляю такую же сумму от себя. Игроки, что были за столом, сливаются и мы остаёмся один на один. Вокруг нас образуется кучка зрителей. Конфликт всегда привлекает внимание.

Мне приходит восьмёрка с девяткой и вместе с ними чёткая уверенность, что верхняя карта «картинка».

— А ты вообще откуда выскочил-то? Я тебя раньше не видел, — он пытается поймать мой взгляд, но я концентрируюсь на его руках. А ручки-то у него ловкие. Верхнюю карту незаметно отодвигает и вытягивает из-под неё следующую. Я усмехаюсь и подмигиваю.

— Чё лыбишься⁈ — вспыхивает он.

— Интересно просто, что ты там мне наколдуешь.

Король. Отлично.

— Двадцать одно, — объявляю спокойно.

— Ссука, — цедит он. — Сам сдавай!

Медленно тянет руку к внутреннему карману пиджака и достаёт еще несколько пачек денег.

— Здесь полляма. Играем по сотке.

Кивком соглашаюсь и двигаю свою ставку. Карты тасую нарочито медленно и открыто. Раздаю без спешки и всячески демонстрируя свою кристальную честность.

— Перебор, бля, — Змей готов растерзать меня взглядом. — Двести.

— Дураки на месте, — доносится из толпы.

— Кто там умный такой? — зло восклицает он. — Пусть он теперь сдаёт.

Змей показывает на своего подручного, похожего на Черепа. Тот сразу садится к столу и хватает колоду.

От перемены мест слагаемых, как говорится, фарт не меняется. С каждой раздачей я методично опустошаю запасы Змея. Передо мной высится стопка. Считаю на глазок — должно хватить.

— Семьсот пятьдесят? — уточняю.

— Чё, бля? — Змей поднимает осоловелый взгляд.

— Девушка должна тебе сколько? Семьсот пятьдесят тысяч рублей? — повторяю вопрос, чётко проговаривая сумму.

— Да, — нехотя соглашается Змей.

— Вот здесь вся сумма, — двигаю к нему гору бабла. — Пересчитай.

Я нарочно докинул сверху ещё полтинник и сейчас наблюдаю за его реакцией. Змей едва заметно ухмыляется, обнаруживая лишку. Но ничего не говорит.

— Дай-ка я пересчитаю, — тянет руку его подручный.

— Отвали! — Змей накрывает деньги рукой. — Пощитано уже!

— Всё? — спрашиваю я. — Долг закрыт?

— Ты здесь новенький! — Змей не спешит вставать из-за стола. — У нас тут не принято тёлок просто так отдавать.

— Да ты чё, правда? А она тебе что, принадлежит что ли?

Вот же урод. Меня бесит его наглость.

— Я тебе её долг отдал? Отдал. Она тебе ещё что-то должна? Нет. Чё те надо-то ещё?

— Так не работает, — зло говорит он и глаза его наливаются кровью.

— С хера ли это?

— Змей закусил, по ходу, — ржут в толпе.

— Тихо! Тёлка моя!

— Да нахера ему тёлка? Ему же хер мотоциклом переехали!

Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Толпа вздрагивает от хохота.

— Молчать-на! — хрипит Змей.

Он красный, как рак и злой, как «Хищник».

— Кто такой умный, иди сюда, я тебя познакомлю со своим хером!

Все хохочут ещё громче, а Змей буквально переполняется гневом.

— Тихо, клоуны, в натуре! На девку играем!

— О! Змей отжигает!

— Чего?

— Повышаем ставки, в натуре. Играть будем на… — он делает театральную паузу и смачно облизнувшись, кивает в сторону Алёны. — На неё!

— С хера ли⁈ — восклицаю я. — Ты бабки получил, всё, досвидос, болезный.

— Ты чё, сука, эта шлюха моя! — орёт Змей. — Какую хочу цену, такую и назначаю!

— Хер тебе! Всё разговор закончен. Вообще не по понятиям.

— Какие нах*й понятия? Я тебе чё, урка? Баба моя, сказал. Я чё хочу с ней, то и делаю!

— Играй, Фартовый! — орут зрители. — Играй, Фартовый!

— Давай! — кивает Топор, мрачно глядя мне в глаза.

— Играй, тебе говорят! — подключается и Коля Золотой!

Я оглядываюсь на Алёну, она еле стоит — ни жива, ни мертва.

— Выигрываешь — баба твоя! — рычит Змей. — Проигрываешь… Уже сегодня она работать начинает. Прямо здесь, для наших гостей бесплатно!

— Играй, Фартовый!

— Да!!!

Ну ладно, сука. Ну ладно…

— Не пожалей, — киваю я. — Ведь я змееед. И я тебя сожру.

— Не подавись! Я раздаю! Колоду! Новую!

На стол кладут новую колоду, Змей её распечатывает и начинает тасовать. Твою мать… Сто пудов, колода коцаная.

— Другую! — требую я.

— Ты чё, какую другую! Нулёвая! Муха не е**ась!

— Другую!

Раз уж ты меня заставил делать, то что я не хочу, тебе тоже придётся посуетиться.

— Там ларёк круглосуточный, — говорит Череп. — Я могу сбегать.

— Давай! — с азартом говорю я.

Сука, азарт плохой советчик. Успокойся, Рома! Успокойся!

Череп убегает и через пять минут кладёт перед Змеем новую колоду. Он её распечатывает и начинает тасовать.

Вот суки, они и в ларьке пулемёты свои зарядили. Колода такая же, как предыдущая. Ладно, хер с тобой. Мне пофигу весь твой крап.

Змей выглядит довольным. Даёт мне подснять и перетасовывает. Все замолкают, с интересом глядя за нашей игрой.

Он сдаёт мне первую карту и одну кладёт перед собой. Я переворачиваю. Играю в открытую. Девятка. Он ждёт, что я скажу.

— Ещё, — говорю я.

Там валет. Точно. Да, валет, сто процентов. Змей кладёт карту и переворачивает.

— Мусор! — отзываются зрители.

Одиннадцать очков. Теперь мне нужна десятка. Я смотрю прямо в глаза Змею. Давай, десятку, мразь.

— Ещё.

Он касается пальцами верхней карты. И да, это десятка! Он снимает её сверху. Всё чётко. Никаких проделок. Снимает и подаёт мне. Медленно несёт руку. Медленно на виду у меня и у всех окружающих.

— Хорош напирать!!! — вдруг орёт во весь голос подручный Змея, сидящий за столом вместе с нами.

Толпа отзывается гулом и я бросаю на него быстрый взгляд. Быстрый, длящийся буквально долю секунды. И снова смотрю на карту. На десятку. Но только… Твою мать!!! Нет!!! Какого хрена!!!

Змей переворачивает третью карту. Это туз!!!

— Перебор!!! — тут же орёт он. — Проиграл, сука!!!

Иногда в кино показывают, как герой, внезапно попавший в очень тяжёлую ситуацию, начинает замедленное падение в пропасть или в воду. Например в чёрную-чёрную и густую как кисель воду. Он касается поверхности и та взрывается миллионами брызг, медленно-медленно взлетающих вверх.

Это такой художественный приём, вызывающий у зрителя ощущение полного фиаско. Вроде как героя охватывают безнадёга, чувство бесконечного падения, отчаяние… Герой как бы выпадает из привычного нам мира, оказываясь там, где подводятся его жизненные итоги…

Эффектный приём, чего уж там…

Вот и я сейчас ощущаю себя, как этот киношный бедолага. У меня такое чувство, что я лечу в пропасть. Глубокую, ледяную и подсвеченную фиолетовой лампой, как в морозильной камере. Кажется даже, что холод такой же, как в морозильнике. Хорошо, хоть не жар…

Долбанный Змей! Успел подменить. Я отвлёкся на крик его шныря, ослабил внимание, и он в этот миг заменил карту. Матёрый чувак, ничего не скажешь. Мастер. Круче Акопяна. Только почему-то восторга и восхищения его мастерство не вызывает. И даже наоборот, вызывает гнев и ярость.

Я не успеваю осознать, что делаю, как резко подаюсь вперёд и хватаю его за запястье:

— Стоять!!!

— Э-э-э!!! — моментально отзывается его ассистент. — Руки! Чё за дела!

С обоими мне не справиться, а толпа настороженно замирает, не понимая пока, что именно здесь происходит. Но тут мне на помощь приходит… Череп.