Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина - Страница 25

Дин присмотрелся. Действительно, возле высокого постамента стояла девушка в длинной бордовой юбке и чёрном пиджаке. Голова её была обмотана шёлковым шарфом, на лице — тёмные очки. «Шпионка», — съязвил про себя Дин. Девушка явно нервничала: нетерпеливо пристукивала высоким каблучком, без необходимости поправляла то шарф, то висящую на плече сумочку, и в наушнике её действия отдавались шумами и шорохами.

— А вот и второй, — довольным котом мурлыкнул мессир Велиал. — Узнаёте, господин Судья?

К девушке приблизился высокий шатен в светлом офисном костюме. Но Дин смотрел не на внешность, а на след, и чувствовал, как в груди просыпается старая злость.

— Конечно, мессир. Это Гавриил, глашатай Бога.

— Наконец-то! — Раздавшийся в наушнике женский голос показался Дину знакомым. Если бы не помехи, он бы точно узнал говорившую. — Сколько можно ждать!

— Сейчас ровно девять, Бэл. — Чтобы расслышать ответ приходилось напрягать слух.

Девица наверняка фыркнула, но это потонуло в общем фоне. В отличие от слов:

— Давай присядем где-нибудь. У меня к тебе серьёзный разговор.

— Уверен в этом, — Гавриил взмахнул рукой. — Как насчёт вон той лавочки?

Пока они усаживались на лавку в скудной тени пальм, Дин допил остатки холодного кофе и снова сосредоточился на звуках в наушнике.

— Так что ты хотела, Бэл?

Девица выдержала театрально долгую, наполненную шорохами паузу и выпалила:

— Я хочу обратно в Рай!

Услышав это, Дин едва пальцами не прищёлкнул. Белинда! И у неё как раз третий чин — демоны беззакония, чей сюзерен — мессир Велиал.

«Очень глупо с твоей стороны, Бэл. Обратной дороги нет ни для кого, а предательство в Аду не прощают. Даже если это заведомо неудачная попытка».

— Бэл, это невозможно, — Гавриил тоже был весьма удивлён наивностью просьбы.

— Я искуплю! — Белинда одним грациозным движением перетекла с лавочки в коленопреклонённую позу. — Я совершила ужасную ошибку, но Отец милосерден! Я готова служить ему в Аду хоть тысячу лет, наблюдая за нашими врагами и передавая сведения, только пусть Он простит меня!

— Ты в своём уме? — теперь архангел был в настоящем шоке. — Ты всерьёз собираешься искупать грех новым грехом? Бэл, прости за жесткую правду, но это говорит только об одном. Что в твоём изгнании не было ошибки.

— Как ты смеешь! — Белинда вскочила на ноги, вмиг превратившись из кающейся грешницы в разъярённую фурию. — Да знаешь ли ты, каково это, жить в Аду?! Прозябать в вечном сумраке, в унылой пустыне, где любая вода — яд, а любое живое существо — опасный хищник? Обитать среди интриг, лжи и лицемерия, завися лишь от милости сеньора? Не иметь ни минуты отдыха от вечной борьбы, ни шанса довериться, ни надежды, что это когда-нибудь прекратится?

— Хватит, Бэл, — Гавриил тоже поднялся с лавки. — Разумеется, Ад не Рай, и в существовании там нет радости. Тем не менее я уверен: если ты перестанешь цепляться за прошлое и искать лёгкие пути, то скоро сможешь найти своё место и там. Это всё, что я могу тебе посоветовать. А теперь прощай.

Он развернулся, собираясь уходить, однако Белинда вцепилась в его руку.

— Постой! Ты же передашь мою просьбу Отцу? Прошу, умоляю, скажи Ему! Расскажи, как я мучаюсь!..

— Я передам, Бэл, — в тоне Гавриила была неприкрытая печаль. — Таков мой долг, но, повторюсь, не рассчитывай на положительный ответ.

Белинда упрямо вздёрнула подбородок.

— В отличие от тебя, я верю, что Отец меня не оставит. Вот увидишь.

В ответ Гавриил кротко покачал головой и, повторив «Прощай», зашагал к замку Святого Ангела. Какое-то время Белинда смотрела ему вслед, потом встряхнулась и, поправив шарф, направилась в противоположную сторону.

Зелёный светодиод на коробочке приёмника погас, и мессир Велиал убрал подслушивающее устройство обратно в карман.

— Ну-с, что скажете, господин Судья? — чуть насмешливо поинтересовался он.

«...et pereat mundus». Даже если погибнешь ты сам, с точки зрения Ада виновный даже более глупой Падшей.

Дин равнодушно пожал плечами.

— Невероятная простота.

Взгляд адского короля сделался пронизывающим, как ветер полярной ночи.

— И как вы предлагаете поступить с предательницей?

— Справедливости ради, потенциальной предательницей, мессир, — Дин спокойно глядел собеседнику в лицо, однако чего ему стоило это спокойствие, лучше не говорить. — Я полагаю, наиболее эффективным будет просто приглядывать за ней. В конце концов, крылья она уже не вернёт, а играть на её глупости ради получения сведений Рай не сумеет.

— А если сумеет? — мессир Велиал подался вперёд, и голос его обрёл бархатную вкрадчивость. — А если Апокалипсис ближе, чем мы думаем? Не опасно ли тогда спускать предательство с рук?

— Вовсе нет, — от чувства опасности у Дина встали дыбом волоски на загривке, однако сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость у него ещё получалось. — Если предательство из потенциального станет реальным, мы получим ценнейшего дезинформатора Рая.

— Разумно, — адский король откинулся на спинку стула. — Но я всё-таки считаю, что показательно суровое наказание принесёт больше пользы.

Дин вопросительно посмотрел на него, и, сделав небрежный жест, мессир Велиал расшифровал:

— Коцит.

Это было слишком. Даже для известного своей жестокостью высшего демона.

— Мессир, но ведь по факту предательства не было, — Дин знал, что смертельно рискует, однако пойти против справедливости не мог. — Белинду можно перевести в низшие духи или сослать куда-нибудь в Стигийские топи — вот наказание, соразмеренное с её виной. А не вечный лёд Девятого круга.

Красивое лицо адского короля превратилось в маску, из чьих глазниц на Дина глянул мертвящий холод языческого Хельхейма.

— Я вас услышал, господин Судья. Благодарю за компанию и не смею более вас задерживать.

Участь несчастной глупышки Белинды была решена. И хотя Дин, будучи статистом в планах мессира Велиала, вряд ли мог это изменить, на его плечи всё равно лёг груз вины.

Только Ад есть Ад, и раз уж призыв к справедливости пропал втуне, взывать к милосердию тем более бессмысленно. Поэтому Дин встал из-за столика, молча поклонился адскому королю и, наплевав на конспирацию, исчез в портале.

Как и ожидалось, Лион ждал его в замке.

— Не знаю, почему ты принимаешь участие в этой идиотке, — не тратя времени на приветствия, начал Дин, — но твой патрон вознамерился показательно отправить её под лёд Коцита.

И без того нехарактерно серьёзный приятель спал с лица и, не сказав ни слова, выбежал из гостиной, где дожидался появления хозяина.

— Бесполезно, — прокомментировал Дин и грузно опустился в кресло. Щёлкнул пальцами, вызывая слугу, и приказал соткавшемуся из воздуха духу: — Бутылку «Грэхема».

Спустя полминуты на чайном столике уже стояли тёмная пузатая бутыль и бокал-«тюльпан», но погружённый в себя Дин не обратил на это внимания. Он сосредоточенно вспоминал всё, что знал о Белинде, — как оказалось, не так уж много. Вроде бы она была из херувимов, вроде бы позавидовала одной из подруг, что Бог якобы уделяет той больше внимания. Попыталась её подставить, но обман раскрылся, и в результате в огонь Геены полетела сама интриганка. Но почему она попала к мессиру Велиалу, а не к повелевающему обманщиками мессиру Сатане? И причём здесь Лион? Дин припомнил, что именно приятель в своё время уговорил его пойти на церемонию посвящения новенькой Падшей.

«Неужели здесь замешаны чувства? Нет, чушь, влюблённый Лион — оксюморон похлеще милосердного Велиала».

Впрочем, какая теперь разница? Девицу ждал Коцит, и у Дина никак не исчезало ощущение, будто в этом была и его вина.

«Но ведь будет ещё суд. Несмотря на вассалитет Белинды, мессир Велиал не может решить вопрос о казни без публичной церемонии. Возможно, мне всё-таки удастся смягчить участь этой дурочки. Ради собственного спокойствия».