Исчадие Кромки. Часть 2 (СИ) - "lanpirot" - Страница 29

— Живой, мессир! — Голова говорящего кота появилась над снежным покровом.

— Не к добру такое резкое затишье… — едва успел я произнести, как снег в центре поляны пришёл в движение.

Он закрутился спиралью, что увеличивалась в размерах с каждым мгновением, пока не переросла верхушки деревьев. Внутри спирали появился неясный силуэт, отдалённо напоминающий человека. Снежный вихрь, посшибав шишки с близстоящих елей, рассыпался также неожиданно, как и возник.

Перед нами стоял, опираясь на сверкающий ледяной посох, чудовищный исполин, которому я едва ли доставал до колена. Ну, нас-то всякими гигантами не напужать — сами такие, только усиленно это скрываем. Интересно, а этот чьих будет? Из Асуров, Титанов или Богов? А может он из семейства Инеистых Великанов, как мудрый Мимир? И чего он в этом краю забыл? Наверное, это тот самый Стихийный Дух, который в своё время Водяного чуть не поймал. Вот сейчас мы и узнаем, чего ему от нас надобно?

Великан кутался в плащ, словно сотканный из множества непослушных снежинок, которые, кружась в завораживающем танце, неспешно падали на землю. Его припорошенная снегом борода, похожая на застывший водопад, переливалась в лучах холодного зимнего солнца всеми цветами радуги.

Белесые глаза исполина, злобно сверкающие из-под заиндевевших густых бровей, могли напугать кого угодно, но только не меня — я таких деятелей, ха-ха, на завтрак пачками ем! Вот только всё крепчающий с каждым мгновением мороз немного донимал.

Да, я оставался невозмутимым, хотя прекрасно представлял, чем может окончиться встреча с этим гребаным Морозкой. Главное, чтобы не начал выписывать вокруг нас кренделя и кричать: «тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?» Я тогдасразу ему в розовощекую харю заеду, чтобы много о себе не воображал!

Однако, морозное дыхание Великана уже пронизывало до самых костей, не спасала даже теплая одежда! А стоявшие на краю поляны деревья, попросту не выдерживали и с громким треском лопались от мороза. Мёртвыми падали с веток птицы, попавшие под ледяное дыхание этого отмороженного на всю голову Бога Стужи.

— Слышь, старина, ты бы убавил холодочку! Не всем настолько минусовые температуры по душе! — прокричал я, чем вызвал еще более недовольную реакцию Исполина.

Великан с трудом отверз покрытые инеем губы и громыхнул на весь заснеженный лес:

— Жалкие твари! Ненавижу вас всех!

От его утробного гласа вздрогнули елки, уронив свой снежный покров на землю. А отмороженный хлыщ поднял свой ледяной посох и ударил им оземь. Земля вновь дрогнула. Я едва устоял на ногах, с трудом удержавшись от очередного падения в сугроб.

Снежный плащ Исполина пришел в движение, накрыв снежной порошей всю поляну. И через мгновение я ощутил, что оказался в самом центре ледяного смерча. Он сдавил со всех сторон, а земля вдруг ухнула куда-то вниз, и меня понесло в неизвестном направлении.

— Матроскин, ты здесь? – Взволновано окликнул я кота на Ментальном уровне.

— Не волнуйтесь, мессир, я лечу с вами, — тут же отозвался мой четвероногий друг. — Только боюсь, как бы на замерзнуть…

— Держись, хвостатый! — приободрил я Матроскина, послав в его сторону слегка разогревающее Заклинание.

Ну, что же, в нашей жизни наметилась хоть какая-то движуха! Куда-то же несет нас этот чертов отмороженный утырок? Хоть бы сказал чего, кроме откровенных угроз. Ну, да ладно, по месту разберемся.

К счастью, болтало нас с Матроскиным в этом снежном и промороженном вертолете не очень продолжительное время. Минут пятнадцать-двадцать по внутренним ощущениям. Обзавестись часами я так и не удосужился, но внутренние часы у меня как… часы. Все-таки, отчасти я ведь и самим Временем могу повелевать, хоть и Сил этот процесс отжирает немеряно.

Наконец снежный вихрь начал «стихать». Его вращение замедлялось до тех пор, пока мне по пяткам не ударило что-то твердое. Похоже, конечная. Вот сейчас и узнаем, куда нас в очередной раз занесло. И, сдается мне, что здесь нас с говорящим котом тоже никто не будет оркестром и хлебом-солью встречать.

В самой глубине стылого и замороженного мира, скрытого от любопытных глаз непролазными заснеженными чащобами, стоял величественный Ледяной дворец. В самом сердце этого замка, на сверкающем Хрустальном Престоле неподвижно восседала его хозяйка, древняя, как сам мир, Повелительница Стужи. Или, как некогда боязливо величали её смертные — Снежная Королева, и задумчиво глядела на кружащих перед ней в бешеной пляске Демонов Вьюги.

Её прекрасное мраморное лицо, некогда поражающее людишек своей неземной красотой, уже давно превратилось в сморщенную старушечью маску, изрезанную глубокими морщинами. Но здесь, в уединенном заточении пустынного Ледяного Мира, оценить произошедшую с ней ужасную метаморфозу было некому. Слуги — не в счет, они никогда не осмелились бы даже намекнуть на этот печальный факт.

Мыслями уносилась Повелительница в давно минувшие дни её молодости на самой заре времен, в дальние страны Земель Порядка, где почитали её Богиней Морского Тумана и Смерти, причиняемой морем. Тогда звалась она прекрасной Мариной, за один лишь поцелуй которой люди готовы были умирать.

Много позже, когда переселилась она в далекие болотистые леса, получив много большую власть на обильных равнинах Скифии, стали величать её Марой-Мареной. Затем, когда она перебралась еще севернее, захватывая все новые и новые территории — Богиней Зимой, Снежной Королевой. Как она могла превратиться в старую несносную старуху Лоухи[1], принявшую в этих северных землях отвратительный облик злой уродливой Ведьмы, попутно растеряв все свои Силы? Она до сих пор не могла этого понять.

А ведь как радовала ее поначалу полученная на новых местах власть. Власть безграничная и неумолимая. Шутка — ли, сковывать крепким льдом почти на полгода болота, реки, да и саму землю? Засыпать непроходимыми сугробами поля и леса, города и сёла? А осмелившихся подглядывать за ее работой людей делать неподвижными ледяными трупами. Как вообще она смогла допустить, чтобы её — Великую Богиню, держащую в страхе огромные территории и массу смертных людишек, лишили всех Сил и заперли в этом убогом мирке, не имеющем выхода, да еще и находящемся где-то на совершенно безлюдных задворках Земель Хаоса? Как?

Уйдя с головой в воспоминания, не заметила Повелительница, как нарушилась слаженная пляска Стихийных Духов. Посреди тронного зала, расшвыряв по углам танцующих Бесовок Морозного Тумана, раскручивалась огромная снежная «воронка».

Когда завывающий вихрь замедлил движение и окончательно остановился, ссыпавшись снежной лавиной на блистающий ледяной пол, перед очами Владычицы, забытой всеми, кроме верных слуг, возник её непутевый отпрыск — Хлад, сосланный в уединенное заточение вместе со злобной мамашей.

Сейчас сынок Марены уже не казался тем жутким исполином, что встретил нас с Матроскиным на лесной поляне — его рост уменьшился чудесным образом: и теперь его можно было принять за обычного высокого мужика с очень тупой и озлобленной харей.

Резко прекративший свое вращение вихрь крутанул меня по инерции, но я с трудом, но сумел устоять на весьма скользком основании. А вот говорящего кота закрутило по ледяному полу и вынесло к самому подножью хрустального трона, на котором восседала какая-то уродливая морщинистая Ведьма. Даже убиенная мною Стрига могла сойти за красавицу по сравнению с этой «королевой бензоколонки». Но мне, по большому счету, её под венец не вести, и детей с ней не крестить. Так что переживем, как-нибудь…

Кот прекратил скользить и крутиться вокруг своей оси у самых ступеней трона. Однако, наше стремительное путешествие, от которого и у меня до сих пор шла кругом голова, подействовало на Матроскина не самым лучшим образом. Он, оставляя острыми когтями глубокие полосы на льду, кое-как сумел подняться на все время норовящие разъехаться ноги.

Потом у него внутри что-то заклокотало, а после моего четвероного друга обильно-таки вырвало, испортив дымящейся кошачьей блевотиной абсолютно стерильный ледяной пейзаж. Ну, а что вы хотели, товарищи дорогие? Можно было и поудобнее нашу доставку организовать. А теперь — получите и распишитесь!