Капли крови: Город Греха (СИ) - Котляр Сашетта - Страница 5

— Тебя что-то не устраивает? — «невинно» поинтересовался он, прожигая меня взглядом синих глаз.

— Ты никогда в жизни не включал раньше музыку. Выключи. Это слишком… громко.

— В дороге я всегда что-нибудь слушаю. И, так как это моя машина, тебе придется с этим смириться. Увы.

— Тебе никто не говорил, что, если ты едешь не один, нужно учитывать желания остальных людей в машине? — осведомилась я раздраженно, пытаясь перекричать классический рок.

— За всю жизнь мне говорили уйму разных глупостей, это не повод их слушать, — фыркнул он и сделал чуть-чуть потише.

Если продолжу с ним разговаривать, то до городка один из нас просто не доедет. Поняв это, я молча уставилась в окно. Как ни странно, ехать под «Queen», «Modern Talking», и прочий старый рок оказалось довольно приятно, даже успокаивающе. Но с Алаверо я не разговаривала принципиально: он зверски раздражал своим хамством и стилем поведения «Я — Король Вселенной, склонись предо мной, чернь!», и мне не хотелось портить себе настроение еще больше.

Если человек хочет быть в моих глазах напыщенным самоуверенным павлином — кто я такая, чтобы ему мешать? Жаль, менять его за рулем, когда он начинал особенно активно зевать, все же приходилось. Машина ехала плавно, и меня почти не укачивало, но мне никогда не нравилось вождение и делала я это лишь по необходимости. Увы, в дальней дороге послать напарничка было никак нельзя. Именно меня он, в случае чего, и угробит, врезавшись в столб или дерево от недосыпа.

Так что мы проезжали по пустынным и не очень дорогам, по очереди спали или смотрели в окно, и молчали. Обменивались лишь дежурными репликами по необходимости. Вроде «Тебе купить бургер на той заправке? Да, давай, а лучше — два». Идеально. В таком виде я даже была готова терпеть этого типа. Когда он молчал — был практически душкой. Жаль только, все хорошее быстро заканчивается. Долгожданный городок встретил нас свежеокрашенной табличкой «Добро пожаловать!» и пасторальным пейзажем с кучей фигурных деревьев и тщательно подстриженных газонов, навевающим мысли о «Степфордских женах» и домашних пирогах, а вовсе не о маньяках и трупах.

Вокруг не было ни души, видно, «основной» въезд был с другой стороны, так что, когда Рик остановился, не доезжая до «жилой» части городка, я удивилась. Когда вышел из машины и поманил меня за собой — еще больше, но решила, что он хочет обсудить нечто, вредное для ушей потенциальных свидетелей. И вышла следом за ним. Зря. Стоило встать рядом с его пафосной тачкой, Алаверо подошел ближе и резко развернул меня к себе:

— Ну и долго ты планируешь меня игнорировать? — поинтересовался он раздраженно.

— Моя бы воля — всю жизнь бы делала вид, что тебя не существует, — радостно отозвалась я, лучезарно улыбаясь. Что-то мне подсказывает, собственные привычки в других людях его дико бесят. А еще мне грело душу, что его можно ставить на место банальным игнорированием. Просто до невозможности!

— Знаешь, если ты хочешь убедительно сыграть мою жену, тебе придется со мной разговаривать. И спать. В одной постели.

Последняя фраза прозвучала настолько двусмысленно, что я подавилась воздухом.  И снова досчитала до трех. Мысленно. Этот человек неоднократно утверждал, что я не похожа на женщину?! На кой черт тогда вести себя так… так. Я снова досчитала, теперь уже до десяти. И только потом, как мне казалось, спокойно, отозвалась:

— Ты еще предложи охи и вздохи поизображать, для убедительности. Нам с тобой в принципе не о чем говорить, Рик. Не переживай, мое реальное к тебе отношение на деле никак не отразится.

— Это какое, тайная влюбленность? — ехидно протянул он. И затем добавил:

— Ладно, расслабься, Кэсси, твоей чести ничего не угрожает. Ты вспыльчивая истеричка со склонностью к агрессии, к тому же, так себе. Не в моем вкусе, все дела. Поэтому сейчас мы вновь сядем в машину и проследуем в отель с идиотским названием «Летняя заря». Джефф приказал остановиться именно в нем. А там ты будешь страшшшно радоваться, что тебе разрешили хотя бы поизображать мою супругу.

Я поняла, что убью его, если продолжу эту перепалку. И молча села в машину, сжимая и разжимая кулаки. Алаверо улыбался, как победитель, я ощущала желание повозить его мордой по асфальту и почти ощутимо скрипела зубами. Но после пяти минут плодотворной злости с картинами разных видов смерти «любимого» Рикки, я придумала кое-что получше. Посмотрим, кто будет ухмыляться последним. Посмотрим.

Последняя фраза Алаверо, прежде чем мы вошли в отель, и стали для всех влюбленной парочкой на отдыхе, звучала так:

— Улыбайся, дорогая, улыбайся. Для этих людей ты — моя жена.

И я, как послушная супруга, нацепила на лицо самую приторную из арсенала улыбок.  А потом перехватила инициативу у дорогого напарничка: взяла его за руку чуть выше локтя, и просто-напросто потащила по коридору вперед. Чтобы не выбиваться из роли, Рик был вынужден быстро перебирать длинными ногами, изо всех сил изображая благодушие. К счастью, его актерские способности были не совсем уж на нуле, и улыбка получалась умиленная, а не вымученная. А я не только издевалась над «любимым», но и осматривалась вокруг.

Отель не был совсем уж клоповником, но явно видал лучшие дни. Кто-то попытался создать здесь уют: на веранде стояли круглые столики, украшенные кружевными салфетками, плетеные кресла для посетителей, и даже был вполне пристойный навес от солнца. Благодаря светильникам, похожим на огромные очки-половинки, внутри здания царил приятный полумрак. Обивка небольших «парных» диванчиков радовала глаз темно-бежевым цветом, а ноги утопали в роскошном кремовом ковре, который так и хотелось погладить.

Несмотря на причину, что привела нас сюда, мне отель очень даже пришелся по душе. Алаверо же излучал недовольство, которое, казалось, видела только я. Ну да, с его деньгами наверняка можно снять что-нибудь на пару классов выше. Не привык, бедный, к плебейским условиям. Я повисла на его руке еще сильнее, и начала изображать прямо-таки невероятный интерес ко всему, что меня окружает, в особенности к подделкам голландских живописцев, висевшим на полосатых стенах.

Я даже невзначай отыграла восхищение тем, что в «Зарю» как-то попали подлинники, и удостоилась презрительного взгляда мимо проходящего толстяка, ведущего под ручку пафосную, дорого тюнингованную любовницу. Отлично. Значит, хватки не потеряла. Позволила себе восторженно улыбнуться, и потащила уже смирившегося со своей участью Алаверо на ресепшн отеля.

Попутно я оглядывалась и хлопала ресницами, на самом деле всматриваясь в каждого служащего, что проходил мимо. В «Летней Заре» почему-то была основная «концентрация» жертв маньяка, поэтому Джефф и просил нас остановиться именно здесь. Я небезосновательно полагала, что убийцей вполне может оказаться кто-то из сотрудников этого чудного заведения. Среди тех, у кого мог быть доступ к информации, насколько верны друг другу те или иные супруги, убийце спрятаться проще. Так же под подозрением была большая часть сотрудников полиции, кроме, может быть, ее начальника, и администрация мэра, но с этими почтенными людьми я планировала «познакомиться» позднее. Всему свое время, мы вроде как на отдыхе, а на исполнение задания есть целый месяц.

Мой взгляд привлек рыжеволосый мальчишка, тащивший сумку дородной женщины с лицом, навевающим мысли о злобных мопсах. Парень явно недооценил свои силы, а потому шел очень медленно и крайне раздражал дамочку. Она некрасиво кривилась, кричала, чтобы пошевеливался, и, казалось, изо всех сил пыталась побороть желание пнуть его прямо в коридоре, чтобы передвигался быстрее. Парень стоически молчал, однако на его прыщавом и веснушчатом лице отражалось все, что он сделал бы с этой теткой, не будь та его клиентом. Он, теоретически, мог бы убить эту женщину, но явно не тянул на маньяка.

Я выцепила взглядом парочку других носильщиков: темноволосые ребята не сильно старше рыженького излучали спокойствие и смотрели на ребенка, пытавшегося разбить антикварную вазу в другом конце коридора, как на расшалившегося посреди ночи кота: с обреченным умилением. Один из них, тот, что был выше, практически сразу ребенка отвлек. Эти не вызвали никакого интереса.