"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Торш Альбер - Страница 364

Это он отлично придумал… Мне бы такого торгаша в команду.

Эхзолл выпрямляется.

— Хотя нет. Почему я разговариваю с вами двумя… Ты! Ты услышал меня. Почему ты здесь?

Эхзолл поворачивает голову на Альдавира, нисколько не смутившегося таким вниманием.

— Я давно потерял смысл жизни. Почему меня должна интересовать жизнь Варгона? Я здесь только ради знаний. С этим двумя я за месяц узнал больше, чем за всю жизнь.

— Понятно. А ты?

Тиина слащаво улыбается.

— А я стараюсь не отвечать на вопросы незнакомых мне… м-м-м… мужчин. Или вы настаиваете?

— Настаиваю.

Тиина вопросительно смотрит на меня. Утвердительно киваю.

— Я живу местью, господин Эхзолл. Я мечтаю возродить былую славу альвов. Для этого нужна сила. Много силы и быстро. Я вижу возможность получить её. Этого достаточно для вас, уважаемый господин Эхзолл?

— К сожалению, достаточно. Мне всё понятно. Как всегда, Арелья ведёт за собой лишь рабов, манипулируя их примитивными стремлениями. Теперь ты… — смотрит на меня. — Главный поводырь. Отвечай.

Вздыхаю.

— Если честно… То Варгон меня просто… утомил. А твои слова, что в Цитнапеше находится мост между моим миром и вашим — даёт надежду, что Арелья не соврал и я смогу вернуться.

— И это… всё? — Эхзолла аж трясёт от разочарования. — ЭТО ВСË⁈ Тебе плевать, что может стать с нашим миром?

Вот теперь нужно слова подбирать максимально осторожно.

— Вовсе нет. Здесь живёт много тех, к кому я привязался и кого уважаю. Это глубокий и интересный мир. Но ты правда думаешь, что если я откажу Арелье, то это его остановит, м? Правда думаешь, что у него нет запасных вариантов?

А теперь самый главный вопрос:

— Ты уверен, что если Арелья попадёт в Цитнапеш без меня… другими средствами, то Варгону от этого станет лучше?

Как можно более намекающе смотрю на черноту под капюшоном, стараясь не думать о том, что я действительно планирую сделать… Не думать. Не думать. Оставить глубоко в подсознании. Защитить от Кости эти мысли. Я не знаю, как глубоко он в меня «залез»…

Лишь на мгновение, но Эхзолл делает паузу перед ответом:

— Я не помогу вам. Проваливайте, пока целы.

Верно. Эхзолл не должен был соглашаться. Иначе это было бы подозрительно. Надеюсь, что мы с ним поняли друг друга. И что… он хоть немного, но поверил в меня.

«Мастер, без этого таракана мы до Цитнапеша не доберёмся. Это многие месяцы хода по мёртвым землям, кишащим дикими орками, утропиями, высшими личами и другими тварями, о которых я даже рассказывать не буду».

Пожимаю плечами, прикидываясь дурачком.

«Что поделать, придётся пешком. Справимся как-нибудь…»

Костя хотел, чтобы я сам торговался с Эхзоллом. Чтобы я придумал, как расплатиться с ним за то, что больше нужно Косте, чем мне.

Но если я не справлюсь с переговорами, то…

Что тогда Костя планирует предложить Эхзоллу? Совершенно очевидно, что он готовился к встрече с ним давным-давно. И что Бум и Бо не просто так спали последние дни. И что уговорил он их взять с собой не просто для моего пропитания. Эти два обалдуя были запрограммированы Костей привести нас сюда…

Вглядываюсь во мрак под капюшоном Эхзолла.

А мрак пристально вглядывается в меня.

Анклав

— Вкусно?

— Не.

Норана уныло жуёт пончик. Дорогущую еду аристократии.

— Хе-хе. А время-то пришло. Тик-так, тик-так. У нас была сделка, девочка. Ты делаешь то, что я тебе говорю.

— Ладно. Гриб дай.

— Как-нибудь потом — обязательно. Когда… повзрослеешь.

Чпу-ук!

Норана пропадает из анклава. Пончик падает. Зелёное повидло из какой-то тёртой травы нехотя растекается по сторонам.

Голос Врага Времени неестественно спокойный:

— У тебя всё будет хорошо, моя давняя и дорогая подруга.

Наши глазелки прерываются появлением из ниоткуда Нораны.

— Привет.

Резко поворачиваем головы. Норана уныло пожёвывает, стеклянными глазами смотрит в… стену.

«Эхзолл — вот моя плата. Носитель чёрного эфира. Ты знаешь, что это значит».

Эхзолл подходит к девочке, кладёт худощавую конечность ей на макушку, почти ласково поглаживает.

— Ты же… — Он сгибается чуть ли не до пола, вглядываясь в её лицо. — Невероятно… Это невозможно. Ты не в состоянии. Никто не в состоянии возвращать мёртвых к жизни.

Подхожу к Эхзоллу, перехватываю его за запястье. Сжимаю до лёгкого хруста.

— Не знаю, о чём вы тут говорите, но она не будет разменной валютой.

Эхзолл вырывает руку.

— Ты же не знаешь, кто она, да, человек?

— Полагаю, что нет.

— Она… реинкарнация той, кого когда-то… даже не знаю, как это сказать… любил Арелья. Если к нему вообще применимо это понятие.

Сжимаю зубы. Это девочка — тихоня, которую я просто по доброте душевной приютил. Она никому не мешала, ни во что не ввязывалась, проблем никогда не доставляла. Но она всегда вызывала улыбку на наших лицах. Даже у Альдавира, когда тот перекидывался с ней партишкой в карты. Просто потому, что она самая простая из всех нас, несмотря на наличие чёрного эфира. Играла в куклы, кушала булки, её не интересовали ни боги, ни аристократы, ни деньги. Она просто у нас была — и всем это нравилось. Несмотря на её невидимость, для многих она стала светлым лучиком. Для меня в том числе. Все мы верили, что если бы мир состоял из таких, как она, — не было бы ни войн, ни дрязг, ни всего того говна, что вокруг творится.

Клыки и когти увеличиваются, в руке появляется пистолет, в уме формируется плетение обители первого круга. Из глотки вырывается совершенно нечеловеческий рык:

— Здесь и сейчас… Вы все сдохнете…

Тиина в мгновение ока оказывается на столе, ощетинившись как разъярённая пантера. Альдавир сидит на месте, но светится концентрированным эфиром как бенгальский огонь. Впервые в его глазах я не вижу желания убежать от многократно превосходящего его силой врага.

Никто из нас не знал, на что в действительности способна Норана, пока Костя не решил продать её таракану. Оказалось, что ее главная сила — очарование.

«Ой-ой, мастер. Сколько экспрессии, сколько эмоц…»

Усилием воли глушу Костю куда подальше. В ближайшие пять минут он надёжно заперт в глубинах, из которых ничего не увидит и не услышит.

— Сдаюсь, люди. — Эхзолл отступает на пару шагов, поднимает руки. — Давайте не будем разрушать это место. Разуйте глаза и уши — я её не связал и не утащил в подземелье, довольно потирая руки.

Прикрыв глаза, я не без труда затыкаю жажду крови.

— Всё? — Эхзолл переводит взгляд с меня на потухшего Альдавира и севшую на место Тиину. — Мир?

— Временный.

Беру Норану за руку, сажаю её на стул между Тииной и Альдавиром. Сам встаю напротив Эхзолла.

— Арелья нас не слышит. Говори, кто она и почему он отдаёт её тебе.

— Она… Когда-то она была в нашей партии с Арельей. Очень давно. Но она умерла. Как и многие из тех, кто тогда был с нами. Кто-то от старости, кто-то по другим причинам. Время не щадит никого.

— Ей от силы пятнадцать лет на вид, а по факту ещё меньше.

— Ты мыслишь плоско, человек. Душа — вечна и бессмертна. Тело — лишь сосуд. После смерти тела душа обычно уходит в другое место. Реинкарнация никогда не происходила в одном мире. До сегодняшнего дня… Мало того, к этой человеческой девочке возвращается память прошлой жизни. Скажи, ты не замечал странностей в её повадках? Может, во внешнем виде?

— Замечал. Она очень быстро взрослеет.

— Неудивительно. В прошлой жизни она была не человеком. При реинкарнации душа в новом сосуде не просто так начинает всё сначала. Сосуд не может выдержать опыт и память прошлой жизни. Арелья… хитрый червяк… Так вот зачем ты здесь…

— Говори проще.

— Девочка умирает, человек. Ей осталось недолго. В прошлой её жизни Арелья пометил её своим эфиром. Что-то сделал с ней. Именно поэтому после смерти её душа переродилась в этом же мире и она стала вспоминать себя. Именно поэтому Арелья смог найти её. Но проблему с сосудом он решить без меня не может. Девочке нужно подходящее тело. Именно поэтому он пришёл ко мне. Ради того, чтобы её спасти, он… позволяет мне изучить свой чёрный эфир. Почти что самое ценное, что у него есть. Я бы назвал это жертвенностью, если бы не знал, что в Арелье нет ничего благородного. Скорее всего, он решил, что реальная возможность попасть в Цитнапеш того стоит.