"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Торш Альбер - Страница 341

«И почему же не избавился? Ты вроде как тысячи и миллионы лет с ним бодался. Он же и правда главный твой враг. С тобой-то что не так? Чувствительный порыв? Эмоциональное проникновение к врагу? Приступ милосердия?»

«Честно?»

«Как можешь».

Костя хмыкает.

«Что я буду без него делать?»

Торн как-то странно разглядывает хобгоблинов, потерявших к нам всякий интерес. Похоже, божьи слова зацепили его душевные струны. Что-что, а в убедительности богам не откажешь.

Тем временем Иешуа задерживается у стены. Стена не спешит поддаваться, как это было ранее. Он морщится, но вот по камню идут трещины, и он разваливается на куски, а не превращается в пыль.

«Жулик».

В этой секции монстров нет, но есть ГОРЫ СОКРОВИЩ! Тысячи, нет, сотни тысяч монет! Я чуть слюной не давлюсь от радости и с трудом давлю желание закопаться в этих горах.

Тиина поднимает монетку, разглядывает.

— Не спеши радоваться, красавчик. Это даже не медь. Железо. Причём очень плохого качества. Все эти горы можно продать кузнецу за десяток золотых.

А, понятно… Костина шуточка. Честно говоря, я начинаю сомневаться, что в секциях вообще можно найти что-то, кроме шуток и издевательств. Не зря я передумал играть в эти игры.

У следующей секции видно, что Иешуа тяжело. Долгих минут пять он щурится, пока по стене не идёт ленивая трещина. Образованный разлом уже не такой большой, и, чтобы пройти, нужно пригнуться.

По словам Кости, дальше никто не забирался… Кто вообще смог забраться так далеко, если даже могущественнейшему богу это тяжело? Но ведь секции кем-то созданы…

«Костя, а кто…»

Он перебивает, не дослушав:

«Такой же смертный, как вы, но намного сильнее, мастер. Большего не скажу. Но раз уж веселье летит прахом… Секции — это ещё и измеритель силы. Если кто-то смог пробить стену, то справится и с тем, что его ожидает за ней. Я же не дурак лишать себя удовольствия».

Так, стоп. Что-то тут не вяжется.

«Ты заврался. А как же Мерлин, с которым ты душевно беседовал сотни лет? Ты говорил, что он добрался до девятой секции».

«Но я не говорил, что он смертный».

«Он что, был сильнее Иешуа?»

«Не совсем. Одну секцию он вскрывал тринадцать лет, а другую — девяносто три года. Правда, копал с другой стороны, поэтому до тайной комнаты не добрался бы. Подвеска с путеводителем была предназначена не для него, хе-хе».

Да уж… А Иешуа делает это за секунды.

«Так что же нас ждёт в этой твоей тайной комнате?»

«Говорю же, без понятия, мастер. Если бы я знал, то было бы скучно».

«Но ты можешь предположить…»

«О, ещё как могу. И это добавляет скукоты. Надеюсь лишь, что молодым я был достаточно умён, когда создавал секцию. Так сказать, учитывал, что в будущем я могу предполагать, что в ней находится».

«И какие твои предположения?»

«Мастер, глупый вопрос. Конечно же, там гарем из зверодевочек».

Вздыхаю. Как же он иногда бесит. Если бы люди знали, что дьявол — это клоун, то, может, и не боялись бы его так сильно. Кстати, почему многие боятся клоунов?..

В пустую секцию заходит Иешуа. Я было ступаю за ним, но какие-то глубокие инстинкты начинают орать и предупреждать об опасности. Ещё и Иешуа замер на месте. Но вот он поднимает руку, останавливая и без того остановившегося меня.

— Какая неприятная ловушка, — сухо улыбается старец. — Перетерпеть её оказалось легче, чем обезвредить.

— Я ничего не заметил.

— Знаю, сын мой. Я пробыл неподвижно в этом месте сто семь лет.

Иона позади меня икает.

— То есть…

— Да, дочь моя. Эта ловушка создана так, чтобы простой смертный не смог её обезвредить. Я бы смог, но был не против спокойно поразмыслить каких-то сто с небольшим лет.

— Каких-то… — бухтит Торн.

— Очень жаль, что пришлось отложить многие дела…

Спрашиваю:

— В каком смысле «многие дела»?

Иешуа лишь грустно улыбается и идёт к следующей секции.

«Вы же не думали, мастер, что у него только одно воплощение? Хорошего же вы о себе мнения, если решили, что такая сущность уделяет внимание только вашей священной персоне. Его много… Очень много. Во многих мирах. Я бы сказал, что сделал ему небольшое одолжение: дал немного отдохнуть, частично заглушив связь этого его воплощения с другими. Да, я так умею. Я хозяин анклава и повелитель времени, в конце концов. Хотя и получилось это случайно, хе-хе».

«Враг, ты хотел сказать».

«Именно потому и враг. Кстати, мастер, вы только задумайтесь… Я заглушил его связь, а это значит… Сколько его планов в других мирах я разрушил, м? Ах, это так греет душу! Жалко, старик не показывает, как ему сейчас грустно оттого, что он немножко отдохнул».

«Почему-то мне не греет».

«Ну ясное дело. Вы прониклись его величием, добротой и честностью. На то он и бог, чтобы манипулировать вашими слабостями. Я уже даже не пытаюсь этому помешать, хе-хе».

«Даже ты его уважаешь».

«Разумеется. Если никого не уважать, то придётся считать, что существуешь среди идиотов. Вам не понять, мастер».

Зачмырил так зачмырил.

Мысленно хмыкаю:

«А меня уважаешь?»

«Мастер, вы пьяны, что ли?»

Иешуа долго морщится, а стена как стояла, так и стоит. Он устало говорит:

— Отойдите, дети мои. Эта секция не предназначена для вас.

Тиина морщит носик:

— А для кого она предназначена?

— Для меня…

«Так, Костя, это что за фигня?»

«А, что? Да врёт он всё».

«Костя…»

«Ну да, для него. Ну что вы нудите. Он догадывался об этом, но сам сюда полез».

«Но… зачем?»

«А дьявол его знает, мастер. Он всегда так делает. Ну фетиш такой, подставлять щёки, чего вы пристали. Просто смиритесь с тем, что у богов есть свои странности».

«Так, значит, вся эта история про то, как я доберусь до тайной комнаты…»

«Ну да, это просто невозможно. Я же вам прямо говорил, что никто туда не добирался. Но обыкновение таких, как вы, — считать себя лучше других. Уж я-то, мол, всё сделаю по красоте. Уж я-то всех милее, всех румяней, красивее. Да, мастер?»

Вот засранец.

«Костя, где мои награды, а? За открытые секции. Я так и буду ходить с зелёной зубочисткой?»

«Не говорите ерунды, мастер. Секции открываете не вы».

Иешуа пошатывается, оседает на пол. Секция открыта…

Иона спешит помочь Иешуа, но тот опять поднимает руку, останавливая её.

— Не надо, дочь моя. Всё хорошо.

— Вы выглядите помятым, — не церемонится со словами Иона.

— Пожалуйста, стойте, где стоите. Даже я не ведаю, что нас ждёт за этими стенами.

Иешуа встаёт уже не так бодро, как совсем недавно. Но теперь в его глазах горит праведный огонь. Он сделает, что задумал, до конца.

В образовавшемся проёме стены показывается фигура человека. Хотя нет… Он лишь похож на человека. В облике человека — старца, с белой бородой и струпьями на морщинистой коже. Утропий. И, без сомнения, высочайшего ранга. Драконий, не меньше: аура колоссальной силы.

Волосы встают дыбом, я готовлюсь… нет, не атаковать. Защищаться.

Иешуа сжимает зубы и взмахом руки заставляет мертвяка упасть мешком с картошкой. Его рука чернеет на глазах, обвисает мёртвым грузом.

«Ай, молодец какой. Пожертвовал частью своей Варгонской души, чтобы быстро избавиться от твари. Если бы не это, то через пару секунд вы бы все превратились в дымящийся помёт. А ведь мог бы справиться обычным элементализмом. Нет же, надо спасти душу дохлого полубожка. Какой же он предсказуемый. Фу, уныло…»

Торн снимает шлем, вытирает вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

— Хм… У меня ноги обмякли. Кто это был?

Иешуа отвечает прерывисто, с хрипотцой:

— Один из хранителей… из прошлой эпохи… Как же ты мог… Не просто превратил младшего бога в ходячего мертвеца, но и запер его душу…

Костя весело смеётся:

— Он меня раздражал, старик.

— Нельзя обрекать души на вечные страдания из-за раздражения…