Не грози Дубровскому! Том 11 (СИ) - Панарин Антон - Страница 48

Лев проводил его взглядом и, вспылив, выкрикнул:

— Да вы сговорились⁈

Убрав меч в ножны, Кьяра вытерла ладонью пот со лба и, подойдя ближе, спросила:

— Ты о чём?

— Да, так. Не обращай внимания, — ответил Лев и поправил пиджак, в кармане которого лежала коробка с кольцом.

Иркутск.

Неподалёку от ночного клуба Ля Рош.

Махаонов Феофан Борисович провёл незабываемую ночь с двумя красотками, одна из которых потеряла сумочку в заведении. Как истинный кавалер, а точнее ценитель женских ласк, он благодушно согласился отыскать сумочку в обмен на ещё одну встречу.

Личный водитель вёз Махаонова в клуб, а барон, сидя на заднем сиденьи, горланил песню, игравшую всю ночь в клубе:

— … Ночами прижимаю,

Охаю вздыхаю,

Говорю ей, что не брошу,

И о том, что я хороший,

Но я подле-е-ец! Я подлец! Ха-ха!

Махаонов приоткрыл окошко и, вдохнув прохладный воздух, откинулся на сиденье.

— Да, Прошка. Эт тебе не крестьянок щупать! Там такие бабы. М-м-м! Закачаешься!

— Вам виднее, ваше благородие, — отозвался водитель.

— Само собой, виднее! Мой старик думал, что самый умный, и что? Практически профукал всё моё наследство! А я просил этого кретина. Дай денег на ночной клуб. Хрен тебе, говорит, а не деньги. Хвала богам, этот дегенерат сыграл в ящик раньше, чем успел всё просрать. И посмотри, где я теперь?

— На Ямской улице, ваше благородие, — буркнул водила, так как совершенно не вслушивался в очередную самопохвалу барона.

— Идиот. Я имею ввиду не территориальное расположение, а общественное! Я один из богатейших людей Иркутска! Со мной даже графы считаются, — самодовольно заявил Махаонов и ткнул пальцем в потолок, показывая, какой он важный.

— Да, ваше величие трудно переоценить, — поддакнул водила, мечтающий, чтобы этот разговор побыстрее закончился.

— Верно говоришь. Так оно и есть, — удовлетворённо кивнул барон и, посмотрев в окно, разинул рот. — Какого ху…?

Прямо над главным входом было написано «Махаонов мудак». Охрана и персонал старательно пытались стереть надпись, но её всё равно было видно. Набрав в грудь побольше воздуха, барон на ходу выскочил из машины, поскользнулся и рухнул в грязь. Снова вскочил и с кулаками набросился на охрану.

— Чтобы через секунду этой писанины здесь не было! Иначе я вас всех под суд отдам! — голосил Махаонов, раздувая ноздри, а все окружающие мечтали лишь о том чтобы начальник оставил их в покое и укатил в закат, подцепив пару очередных переносчиц гонореи.

Вернувшись в Дубровку, я наткнулся на толпу зевак, возглавляемую Гантулгой. Рядом с монголом стоял Касторкин и протягивал ему руку.

— Спорим, что Дубровский прикончил дракона? — предложил профессор.

— Да какого дракона? Из портала был звук, похожий на шелест лапок насекомых.

— Давай быстрее. Спорим или нет? Вон он уже вернулся, как раз и узнаем, кто из нас прав. — Поторопил Касторкин Гантулгу, и они ударили по рукам.

— Спорим. Если я прав, то обрею тебя налысо.

— А усы?

— Усы тоже сбреем.

— Годится. Но если выиграю я, то… — Что будет, если выиграет Касторкин, мы так и не узнали.

— Иван Викторович, ты проиграл. В пробое была паучиха, — опечалил его я.

— Да как так⁈ — возмутился Касторкин и увидел, что Гантулга из-за пояса достал острый тесак.

— Подставляй свои волосяки, гражданин профессор. Пришло время стричься, — хищно ухмыльнулся Гантулга и пошел на пятящегося профессора.

— Виктор Игоревич, скажите что вы шутите. Там же был дракон! Я точно слышал.

— Держите его! — рявкнул Гантулга, и два монгола тут же выкрутили руки Касторкину. — Иван Викторович, советую не дёргаться если уши дороги, — прошептал монгол, начав стрижку.

Помимо спорщиков в толпе зевак был и Квазар. Лягушонок улыбался, наблюдая за наказанием профессора, а рядом с ним стояли две сотни азиатов.

— И это всё? — спросил я, протянув руку.

— Ещё пять сотен присоединятся позднее, — ответил лягух, вернув мне зеркальце и портальный камень.

— Всё равно не густо. Добирай оставшихся из переселенцев и начинай обучать.

— Но квакже…? — подняв палец вверх, начал было Квазар.

— Ничего не хочу слышать про антропометрию и прочий бред. Бери тех, что есть. Из-за недоукомплектации страдает боеспособность третьего крыла. Чтобы до конца недели вопрос закрыл. Усёк? — строго сказал я, придавив лягуха взглядом.

— Кванечно усёк, — печально сказал он.

— Если справишься, попрошу Юлию купить тебе десяток книг, — подбодрил я земноводное, и он с радостной мордой умчался выполнять приказ.

Проводив его взглядом, я направился в подвал замка. Швеи работали, не покладая рук. Анна устроила донабор из переселенок, и теперь выпуск одежды шел семимильными шагами. Глядишь, и мы в течении месяца сможем обеспечить формой четыре боевых крыла.

— Виктор Игоревич, Юлия просила сшить для вас ещё пару костюмов, — обратилась ко мне Анна и выдвинула вешалку на колёсиках, на которой висели десять точно таких же костюмов как тот, в котором я был на приёме у японского императора.

— Да, спасибо за заботу, — улыбнулся я, понимая, что вся одежда, которую мне выдают, чертовски быстро приходит в негодность.

То клинком ударят, то огнём подпалят. Ну, да ладно. Возможно, очень скоро я решу вопрос износостойкости одежды.

— Аннушка, пойдём, прогуляемся, — ласково сказал я и поманил за собой девушку.

Покинув подвал, мы поднялись на поверхность и направились в сторону нового винного погреба.

— Виктор Игоревич, а куда мы идём?

— Сейчас сама всё узнаешь. Лучше скажи, ты когда-нибудь слышала про паучий шелк?

— Эм-м-м… — девушка на секунду задумалась, а потом кивнула. — Ну да. Китайцы в своё время пробовали его добывать, но там такой муторный процесс, что в итоге решили от него отказаться.

— Процесс был муторный, — поправил я девушку, когда мы вошли в погреб.

Вадим освоил только половину площади, вторая часть пустовала, ожидая своего часа. И час этот настал. Я призвал Шайю. Паучиха появилась перед нами из тысяч тонких нитей. Выглядело это так, как будто она сплела сама себя. Огромный десятиметровый паук с чёрными глазами по всему телу. Впечатляющее зрелище! Настолько впечатляющее, что Анна потеряла сознание. Я едва успел её подхватить.

— Аннушка, очнись. Всё в порядке, — прошептал я шлёпая её по щекам.

Анна встрепенулась, открыла глаза и выдала такой ультразвук, от которого паучиха сделала полшага назад.

— Спокойно! — рявкнул я. — Помнишь Клювика?

— К-к-коршун? Д-д-да, — трясясь, как осиновый лист, сказала девушка.

— Клювик мой фамильяр, так вот эта паучиха — тоже, — пояснил я.

— Приятно познакомитьс-с-ся, — прозвучало в голове Анны и она снова потеряла сознание.

— Да что ты будешь делать?

— С-с-слабы нервиш-ш-шки у ваш-ш-шей с-с-самки, — прокомментировала Шайя.

— Она не моя самка, но да. Нервишки и правда шалят. Анна! Да очнись ты! — выкрикнул я, встряхнув девушку.

Открыв глаза, Анна попыталась вырваться, но я её удержал.

— Начнём с того, на чём закончили. Это Шайя. Мой фамильяр. Вон там слева её паучата. Десять штук. Да не бойся ты! Ничего они тебе не сделают! — Анна всё ещё была напряжена, но убегать уже не пыталась. Я повернулся к Шайе и представил её будущего работодателя. — Шайя, это Анна. И ей очень нужна твоя паутина.

— Мне? — изумлённо спросила Аня.

— Ага. Тебе. Будем производить из неё ткани. У Шайи чертовски прочная паутина, к тому же практически бесплатная.

— Я с-с-слыш-ш-шу только обязаннос-с-сти, а какова будет плата? — прозвучал шипящий голос у нас с Анной в головах.

— Оплата проста. Один стандартный бычок в день для тебя и ещё один для твоих деток. Они, к слову, тоже будут давать паутину.

— Годитс-с-ся.

Ого! Ну хоть кто-то из моих питомцев не пытается торговаться. Приятно.