Проклятый горный дикий край (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 26

«Это просто какой-то сюр… но если все правда, то их можно понять, мало того что заболели, так их потом в обычный дисбат отправят срок отбывать», — подумал Звенигородцев и содрогнулся от воспоминаний, он на «дизеле» провел всего месяц, но ему этого хватило с лихвой.

Выдали еще кроссовки.

Оружие тоже получили согласно своим ВУС. Ярослав получил СВД как снайпер. Снайпер правда из него был лишь чисто номинальный. Стреляли в части мягко говоря редко, о чем он и сообщил своему провожатому.

— Ничего. Сейчас настреляетесь до одури на полигоне. Тут патронов завались, стреляй — не хочу.

Но что интересно, кормили хорошо. Вкусно. Даже проклятая «шрапнель», что вызывала в обычных частях лишь приступы тошноты, елась в охотку благодаря мясным подливам. Удивляло большое количество фруктов и ягод: арбузы, дыни, апельсины, лимоны, гранаты, яблоки с грушами, виноград и прочее.

Тут Анатолий Киборгин тоже не скупился. Стоило все копейки и его дико бесило, что государство это все не могло обеспечить своим солдатам, хотя растет в шаговой доступности у местных из-за чего бойцы то и дело совершали вылазки в сады «за витаминами», вот только платить им за это порой приходилось своей жизнью и свободой. Сколько сотен бойцов приняло мучительную смерть просто из-за того, что хотели поесть яблок?

— Как-то иначе я представлял себе штрафбат… — пробормотал Ярослав.

Ему подумалось, что так и должна выглядеть нормальная армия.

Снова где-то засмеялась гиена.

Их в батальоне оказалось много. Почти каждый взвод завел себе полосатого и вонючего питомца. Как выяснилось, многие местные афганцы, обитающие в пустыне, держали их вместо собак, ибо собаки согласно исламской вере — нечистые животные, а вот про гиен в Коране ничего не сказано, при этом функции выполняют те же.

20

Следующие дни для Ярослава и тех, кто прибыл с ним слились в одну сплошную череду занятий по боевой подготовке.

— Будем учиться военному делу, как завещал дедушка Ленин, настоящим образом.

И учились.

Вместо тупого бега — подъем на холм с нагрузкой. До одури, до дрожащих ног, подъем и спуск, снова подъем и спуск.

Потом стрельба. Стреляли действительно много так что плечо быстро превратилось в один большой синяк несмотря на подушечку-амортизатор.

Обед. И снова тренировки, на этот раз их учили правильно двигаться по улицам кишлака. Учил их этому сам комбат, долбя по каскам непонятливым короткой дубинкой. Как он потом выяснил эта дубинка у римлян называлась стимул.

— Не опускать автомат!

— Не верти башкой! Следи за своим сектором и не отвлекайся иначе пропустишь противника и вы все трупы!

Потом учились брать помещения.

— Сначала входит граната и только после ее взрыва входите сами!

После нескольких учебных прогонов, начались учебно-боевые. Автоматы снарядили холостыми патронами.

Вдруг из окна появилась бородатая морда в чалме со зверским оскалом.

Бах!

Выстрел прозвучал из окна.

— Ты труп! — заорал ему в лицо комбат, а потом со всей дури врезал ему ногой в грудь, точнее в бронежилет, отчего он больно врезался в стену. — Твои товарищи тоже кто мертв, а кто ранен из-за твоей тупости! Почему не стрелял⁈

— Я… я не знаю… товарищ капитан…

— Встать! Ты на войне, солдат! Увидев противника, ты должен открыть огонь! Первым, мать твою!!! Иначе сдохнешь и приедешь к ней в цинковом гробу! Раздувшийся, черный и гниющий!!! Не тупи! Ты понял меня⁈

— Так точно!

— Вперед!

Больше Ярослав старался не тупить и открывал огонь на любое движение, даже намек на него. Остальные от него не остывали.

Душманов, как стало ясно чуть позже, за дополнительную плату отыгрывали союзные белуджи… и сами учились ведь они тоже участвовали в прочесывании кишлаков и захвате домов.

Ужин. Немного теории. Сон.

— Толкай!

— Тяни-и-и!!!

Ярослав вместе со своей ротой проходил состязание за право участвовать в очередной боевой операции, а точнее по ее завершению за возможность пообщаться с чиксами.

— А-а-а!!!

Звенигородцев выкладывался по полной, рота всем составом тянула БТР на холм. Вроде и невысокий холм, но и БТР сам по себе не легкий, да еще внутри мешки с песком.

— Еще! Поднажми!

— Ну!

БТР с каждым рывком поднимался все выше и выше и наконец оказался на вершине.

Хотелось упасть и хоть немного отдышаться, но это потеря времени, а соперники хоть и отстали, но лишь на считанные метры, так что пришлось быстро бежать вниз, а потом подхватив оружейные ящики тащить их под веревочной масксетью, вот только приподняться под ней было почти невозможно из-за того, что в землю были вбиты деревянные сваи и к ним через скобу прибита сама сеть. Эти гадские ящики своими углами цеплялись за веревки и приходилось их то и дело высвобождать. Мешался китайский автомат, ведь всю трассу проходили с оружием. Но и это испытание Ярославом было пройдено причем одним из первых. Он уже хотел было бежать дальше, но его остановил окрик лидера роты.

— Куда ломанулся Звон⁈ Помогай другим выбраться! Один за всех и все за одного!

'Так вот в чем дело? — понял он. — Я далеко не первый, просто остальные сразу начали помогать застрявшим.

Ярослав, чертыхнувшись, снова нырнул под хитро натянутую сеть. Помощь товарищам по роте заключалась в том, что он своим телом отжимая сеть создавал свободный проход для ящика.

— Подхватываем ящик и бежим по мосту смерти!

«Мостом смерти» являлось обычное бревно шестиметровой длины поднятое над землей на полметра. Но стоит с него соскочить не добежав до конца и все начинай сначала. А мало того, что бревно не самая широкая опора, так оно еще и пружинит, это не говоря уже об усталости.

— Все фигня солдат! Вот помню нам приходилось по нему бегать после вертушки! Раскручивают тебя на колесе, ты и по земле-то после такого пройти ровно не можешь, а тебе по бревну пройти надо. Вот где смех и слезы были. Вперед!

Ярослав пару раз сошел с «чертова моста», но все же прошел.

Потом были еще самые разные препятствия на индивидуальное и совместное прохождение, приходилось точно кидать гранаты без запалов в проем тридцать на тридцать сантиметров с пяти метров. Стрелять. Тут был элемент биатлона со штрафными кругами для мазил, а мазали почти все ибо руки тряслись как у алкаша в похмелье.

Было тяжело. Под конец он уже не понимал на каком месте команда.

Орали и свистели на трибунах. Особенно сильно шумели белуджи, коим очень полюбилось подобное зрелище (ну да, развлечениями особо не избалованны), и очень живо реагировали на любое событие, вроде бы даже делали ставки словно на тараканьих или крысиных бегах, тогда становилось понятно, почему у них такая бурная реакция.

— А договориться не пробовали? — поинтересовался Ярослав у лидера команды-роты.

— Нет… никто не собирается рисковать… кто-нибудь обязательно настучит… да и сразу ясно станет про договоренности, накал соревнований пропадет и тогда жди репрессий от Киборга. Даже не хочу фантазировать на тему, что он для нас в этом случае придумает… но нам точно не понравится. Фантазия у него богатая.

— Понятно…

И вот наконец финиш. Кто-то не получил тепловой удар и находился в полуобморочном состоянии, кто-то подвернул ногу и их фактически тащили на себе.

— Первой финишировала вторая рота!

Это еще не победа. Не совсем победа.

— Стройся!

Жутко хотелось пить, язык прилип к нёбу, во рту Сахара, в глазах мутится, радости от победы ни малейшей, одна лишь усталость и жажда. А вода вот она в фляжках, манит, всего-то и надо, что сделать три шага, протянуть руку взять алюминиевую емкость с подставки, открутить колпачок и… но нельзя. Это финишное испытание пожалуй было едва ли не самым тяжелым и в чем-то жестоким. Стоит только кому-то без команды взять воду и, победа обратится в тяжелейшее поражение.

Так Киборгин закалял бойцам силу воли, чтобы не кидались на первый же попавшийся источник воды словно дикие животные.