Дом, который будет ждать. Книга 4 - Шервинская Александра Юрьевна "Алекс" - Страница 7

Несмотря на дикую усталость, уснуть мне не удавалось: слишком насыщенными оказались последние сутки. Я чувствовал, что Минни тоже не спит, хотя она и лежала молча, не шевелясь.

– Почему ты ушла в обитель? – неожиданно для самого себя спросил я, глядя в хвойный потолок шатра и вслушиваясь в завывание ветра.

Минни молчала так долго, что я уже решил было, что она просто не хочет отвечать, но женщина наконец-то заговорила.

– О том, что сделал герцог Даргеро, знали очень немногие, – хрипловатым голосом начала она, – он сам, я и твой настоящий отец. Остальные считали, что я уехала погостить к приболевшей родственнице. Конраду Даргеро было мучительно стыдно за ту минутную слабость, которой он купил свою жизнь, но слово было сказано, и обратного пути не было.

– Почему с герцога потребовали такую странную плату? – задал я вопрос, который мучил меня с самого начала, с того момента, как я узнал эту поистине сногсшибательную новость. – Это не принято обсуждать, но, насколько я могу предположить, у него – у того, кого в империи запрещено называть и даже упоминать – не было ни малейших проблем с женским вниманием. И почему за тебя не заступилась твоя семья?

– У меня к тому времени была жива только старая тётка, которой, в общем-то, было совершенно всё равно, что со мной будет, а всех остальных, в том числе и родителей, унесла песчаная лихорадка, – я не увидел, но почувствовал, как невесело усмехнулась монахиня, – моим наследством распоряжалась обитель, в которой я выросла, так как тётя Лорен не в силах была возиться с ребёнком. Там была очень достойная сумма золотом плюс неплохие земли. Я была богатой наследницей, к тому же сёстры позаботились о том, чтобы моё состояние не только сохранилось, но и увеличилось. Герцог тогда был, несмотря на возраст, чрезвычайно хорош собой, и, когда матушка-настоятельница передала мне его предложение, я ни минуты не раздумывала. Мне казалось, что мы будем очень счастливы… Так и было до того дня, когда Конрад сообщил мне, что я должна на время покинуть замок и поехать… Почему я? Наверное, просто для разнообразия, хотя я была тогда довольно привлекательной молодой женщиной, искренне влюблённой в своего супруга. Думаю, последний фактор и стал решающим: это ведь так забавно!

Тут её голос прервался, видимо, под влиянием нахлынувших воспоминаний, а я словно очнулся: я ведь не собирался ворошить прошлое, во всяком случае, не сейчас. Но теперь мне было невероятно сложно остановиться и не попытаться узнать чуть больше о собственном происхождении.

– Кто он – мой настоящий отец? – вырвалось у меня почти помимо воли. Наверное, если бы не странное место, в котором мы оказались, не этот шалаш из еловых ветвей, не это потрескивание крохотного магического костерка, я бы не затронул столь опасную тему. Но ситуация сложилась таким образом, что откровенный разговор стал почти неизбежным. К тому же, судя по началу, наше путешествие будет более чем рискованным, и, если с Минни что-то случится, узнать правду мне будет просто-напросто не у кого. Не у Максимилиана же спрашивать!

Минни приподнялась на локте и посмотрела на меня. В неверном свете костерка её лицо было удивительно красивым, каким-то нездешним, почти нереальным.

– Ты уверен, что действительно хочешь это знать, Каспер? – неожиданно ровным голосом поинтересовалась монахиня. – Прежде чем получить ответ, хорошо подумай: что ты станешь делать с этой информацией? Поделиться ею ты не сможешь ни с кем, потому что о таком в империи не то что не рассказывают, о таком стараются даже не думать.

Я с удивлением посмотрел на спутницу: такие здравые, взвешенные рассуждения подходили, скорее, мне, а не уставшей монахине, почти всю жизнь проведшей в захолустном монастыре. Впрочем, насчёт обители я явно поторопился: убедился ведь уже, что с ней всё далеко не так просто, как может показаться на первый взгляд. Совершенно однозначно, что монахини и послушницы там заняты не только и не столько выращиванием цветов и вышиванием узоров, сколько серьёзными магическими экспериментами. А так как Минни явно входила в число лиц, приближенных к матушке Неллине, то можно только догадываться о реальном уровне её магических способностей. Ведь против гольцов она сражалась наравне со мной, да и по тайным путям мёртвых пройти смогла, ещё и обо мне позаботилась.

– Мне нужно это знать, – помолчав, решительно сказал я, – это нужно именно мне, иначе я могу натворить дел, пытаясь самостоятельно докопаться до истины.

В шалаше повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра, от которого нас надёжно защищали плотные еловые лапы. Я понимал, что Минни сейчас взвешивает все «за» и «против», беря в расчёт какие-то только ей известные факторы.

– Дай мне клятву, что не используешь эти сведения ни против меня, ни против обители, – наконец-то сказала она, – сейчас правду знает лишь несколько… существ. Я, твой настоящий отец и матушка Неллина.

– Почему ты сказала «существ», а не людей? – я, конечно, догадывался, но рассудок категорически восставал и не желал признавать очевидное.

– Потому что твой отец не человек, Каспер, – усмехнулась Минни, – ты ведь и сам понял, верно? Ты – один из очень немногих, кто видел вторую ипостась Максимилиана. Логическая цепочка слишком проста для того, чтобы ты не сделал правильных выводов.

– Мой отец – демон? – с некоторым трудом озвучил я почти очевидное. Но одно дело понимать где-то в глубине души, и совершенно другое – проговорить это вслух.

– Сначала клятва, Каспер, – твёрдо проговорила Минни, и я понял, что если не скажу нужных слов, то тайна моего происхождения так и останется для меня тайной.

– Перед лицом Истинной магии я, герцог Каспер Даргеро клянусь сохранить тайну, доверенную мне сестрой Доминикой из Ирманской обители, герцогиней Даргеро. Клянусь жизнью, душой, телом, магией и честью, – заученно проговорил я традиционные слова, не ожидая никакой реакции от окружающего пространства, но магический костерок, который уже почти погас, внезапно вспыхнул сапфирово-синими искрами, чтобы через несколько секунд снова превратиться в самый обычный магический огонёк.

– Клятва услышана, – ничуть не удивившись, кивнула Минни, пока я лихорадочно осмысливал случившееся. Не то чтобы я планировал нарушить данное слово, но, скажем так, в исключительном случае допускал такую возможность. Теперь же ни о нарушении клятвы, ни о каких-либо попытках её обойти не могло быть и речи.

– Он не просто демон, – кривовато усмехнулась Минни, – твой отец – Шорфар, правитель Эрисхаша – мира демонов. В тебе, как и в Максимилиане, течёт кровь демона-императора. Я просила его создать амулет, который экранировал бы твою сущность, так как в тебе гораздо больше от него, чем в Максимилиане.

– Значит, я сильнее?

– Этого я тебе не могу сказать, так как никто не знает твоих истинных возможностей. Ты никогда не снимал амулет, поэтому какова твоя сила – пока тайна. Но то, что ты не слабее Максимилиана – это почти наверняка.

– Значит, я мог бы претендовать на трон? – не знаю, почему, но здесь и сейчас мне легко удавалось говорить о самых тайных своих помыслах. Никогда и никому я даже не заикался о своих честолюбивых планах, порой опасаясь даже думать о них, а сейчас меня словно прорвало.

– Мог бы, наверное, – пожала плечами в полумраке Минни, – но у Максимилиана перед тобой преимущество: он сын не только Шорфара, но и императрицы Элизабет. Единственной женщины, которую любил твой отец. Не удивлюсь, если выяснится, что он же её и спрятал на какой-нибудь ветке Мирового дерева, почувствовав, что Максимилиан не остановится ни перед чем на пути к трону.

– Но почему тогда Элизабет не забрала с собой дочь, а лишь спрятала её в чаще Франгая?

– Не знаю, Каспер, – монахиня помолчала, – думаю, ответ на этот вопрос знают только они двое: Шорфар и Элизабет.

– То есть ты хочешь сказать, что Максимилиан мог бы убить и мать, и сестру ради трона? – я рассуждал вслух, чувствуя удивительную лёгкость от того, что могу хоть с кем-то обсудить то, что прятал на самом дне души и рассудка.