Б.О.Г. Блуждающая Огневая Группа. Метаморфозы - Головачев Василий - Страница 6

– Кто вы? – проговорил заместитель начальника жуковского УВД. Голос у него был тоже тихий, под стать облику и фамилии.

Тарас достал удостоверение, развернул, показал, не выпуская из пальцев, спрятал, кивнул на дверь в соседний зал.

– Выйдем-ка, поговорим.

Майор подумал, кивнул одному из богатырей в камуфляже.

– Редин, со мной.

– Не надо, – проникновенно сказал Тарас, – поговорим с глазу на глаз.

Штопор как бы невзначай перегородил дорогу спецназовцу, посмотрел ему в глаза. Они были одного роста, но лейтенант ЧВК «Бах» выглядел мощнее и увереннее.

Майор оценил его жест, молча последовал за Лобовым.

В дверях появился Жора Солоухин, одетый в легкомысленную футболочку цвета хаки с изображением букета васильков, оценил положение дел в кафе и остался на месте.

Тарас почувствовал себя увереннее. Сказал Снежане:

– Побудьте здесь пока.

В соседнем зале тихо переговаривались свидетели происшествия, повернулись к вошедшим.

– Петрович? – посмотрел на старика удивлённо Тихий. – Катерина?

На инвалида он кинул лишь беглый взгляд.

– Свидетели, – сказал старик, покривив физиономию.

– Вы его знаете? – кивнул на майора Тарас.

Петрович усмехнулся.

– Мы местные, все друг друга знаем.

– Расскажите, как было дело.

Старик, поглядывая на инвалида, коротко объяснил причину конфликта. Произнёс извиняющимся тоном:

– Витя, подтверди.

Инвалид кивнул.

– Всё так и было.

Майор выслушал все речи молча, ощупал фигуру Лобова блёклыми глазками, вынужденно подняв голову: он был почти на две головы ниже.

– Кто вы?

– Я уже говорил. В Жуковке временно размещена на отдых первая рота штурмового батальона специального назначения «Северные волки».

– Ничего об этом не слышал.

– Вам и не положено. – Тарас дёрнул уголком губ (по-лобовски, как говорили подчинённые, так как улыбались практически без улыбки все «братья-близнецы» Лобовы). – Это секретное подразделение, и о нём знает только ваш мэр. И сообщаю я это вам не для того, чтобы вы начали всюду трепаться об этом.

Тихий остался невозмутим.

– Вы мне… угрожаете?

Тарас сузил глаза.

– Не дошло? Тогда буду говорить по-другому. К сожалению, мы попали в это заведение случайно, зашли позавтракать и напоролись на этих смуглых отморозков. Что ж это у вас южные небратья гуляют без намордников, майор? Нападают на мирных граждан? Избивают девочек, инвалидов СВО? Очнись, защитник Родины! На фронт захотелось?! Если вы здесь не разберётесь со всем этим приезжим барахлом, по законам военного времени ты и всё твоё начальство загремите под трибунал! Обещаю!

Майор ошеломлённо открыл рот, начиная бледнеть.

– Ты… вы… у нас приказ…

– Не дай бог, ляпнете об этом на суде! Вас же пристрелят свои же, кто отдавал приказ. Хотя не уверен, что такое распоряжение существует.

– Из Брянского УВД…

– Проверю! И последнее: мы здесь ещё побудем несколько дней, и ежели не будет дан ход делу, я просто вызову сюда свой спецназ. Последствия понимаете?

Майора прошибло, он вспотел.

– Мы всё по закону… боремся с коррупцией… деньги выделили…

– Для борьбы с коррупцией, – сказал инвалид, – надо выделять не деньги, а патроны.

Девушка по имени Катя улыбнулась. Она уже отошла от шока и повеселела. Улыбнулся и Петрович.

– Эт точно.

– Учти ещё вот что, майор Тихий: скоро СВО закончится и домой начнут возвращаться бойцы, прошедшие огни и воды. Очень круто всё изменится в жизни, полетят и погоны, и головы. Желаю тебе оказаться на нужной стороне, с народом. Если народ вздыбится, хамская наглая молодёжь наших, так сказать, южных братьев останется в земле России, да и вас может захватить с собой. Уяснил?

Тарас посмотрел на мужчину с костылями.

– Я дам телефон, будете звонить мне регулярно, хорошо?

Инвалид кивнул.

– И мне дайте, – попросил старик.

– И вам. А вы займитесь делами, – кивнул Тарас на дверь в первый зал, посмотрев на майора. – Протокол, описание, свидетельства очевидцев, всё по закону, как ты говоришь.

– А… вы… как свидетель…

– Понадобится, мы подъедем… с ребятами.

Он пожал руки инвалиду и Петровичу, улыбнулся девушке, вышел в первый зал, где царила могильная тишина. Лишь звякали чашки на кухне, где начала работу официантка.

– Пошли.

Снежана, Штопор и Соло молча направились следом. Переглядывающиеся парни в камуфляже смотрели то на них, то на появившегося в задумчивости начальника.

Красного «Форда» не было напротив кафе.

– Шалва, ты когда подходил, не видел тут «Форд»? – поинтересовался Тарас, вдруг ощутив злость. Начало казаться, что можно было обойтись без ковбойских приёмчиков. Но и отпускать прытких детишек бывших «братьев с юга» не хотелось.

– Нет, – ответил лейтенант.

– Сбежал водила, – улыбнулась Снежана. – О чём ты говорил с господином Тихим?

– Объяснил ситуацию.

– Думаешь, он не станет жаловаться начальнику?

– Не уверен, – признался он. – С виду не дурак.

– Куда идём? – осведомился Соло, сунув руки в карманы летних холщовых штанов.

– Предлагаю ещё кафе – «Пивная бухта», – сказал Штопор, – напротив вокзала. Там кофе неплохой варят.

– Пошли, – кивнул Тарас.

– Что там случилось? – Солоухин, появившийся позже всех, кивнул на дверь в «Мираж».

– Да я и сам толком не знаю, – отозвался Шалва.

Тарас в двух словах рассказал обоим причину переполоха.

Бойцы переглянулись.

– Как-то здесь становится… неуютно, – пробормотал Жора.

Дошли до вокзальной площади, свернули к шеренге двухэтажных кирпичных домиков. Остановились на перекрёстке улиц Ленина и Карла Маркса, ведущей к рынку, где расположилось одноэтажное строение кафе.

– А интересно, – задумчиво проговорил Шалва, – как обстоят дела в других реалах? Этот, наш родимый двадцать третий, а в первом что происходит, в матричном?

– Вряд ли первый сильно отличается от нашего, – сказал Жора.

– Не говори, Итан утверждал, что варианты ветвлений могут здорово разниться. В его сорок первом вообще техника шагнула на годы вперёд по сравнению с нашей, хотя год у нас один и тот же, не говоря уже о восемьдесят восьмом, реале Иннокентия.

– Хотелось бы, чтобы хотя бы в первом не было этого негодяйства с мигрантами, – грустно улыбнулась Снежана, – что происходит здесь: начальство Жуковки подчиняется мигрантам!

– Не мигрантам – южным переселенцам, что намного хуже.

– Как ты думаешь, полковник, майор Тихий правильно поступит?

– Он подневольное лицо, – буркнул Шалва. – Что прикажут, то и сделает.

– Посмотрим, – сказал Тарас.

Заняли столик на верандочке под крышей.

Молодая загорелая официантка в зелёном фартучке принесла меню.

Заказали, кто что хотел, в зависимости от наличия блюд.

Больше всех нагрузил стол Шалва, взявший гору салата оливье, сырную нарезку, сало, бургер по-жуковски и свиные рёбра. Глянув на это, скромный Солоухин помотал головой.

– Ты как из берлоги вылез.

– Есть хочу! – заявил лейтенант. – Зато ты ешь как привидение. В чём только дух держится.

– Форму держу. К тому же не зря говорят: не ешьте, это может войти в привычку.

Снежана засмеялась.

– Вам можно присоединиться к «Камеди Клабу». Такие перлы иногда выдаёте.

– А что? – пожал плечами Штопор. – Может, после войны ещё придётся искать работу и устраиваться в какой-нибудь «камеди», в России их тыщи.

Зазвенело в ухе. Тарас нацепил очки. Перед глазами соткалось лицо полковника Шелеста. На сестру он походил мало, и о родстве со Снежаной указывали только абрис губ и цвет глаз – голубой.

– Доброе утро, полковник, – сказал он, шевельнув уголком губ в точности как все Лобовы. – Надеюсь, отдохнули?

– Так точно, Олег Петрович, – ответил Тарас, хотя душу царапнуло. – Завтракаем.

Спутники посмотрели на него вопросительно, Снежана кивнула, поняв, что звонит брат.

– За вами послан транспорт. Заберёт через час у вокзала. Собирайтесь.