Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина - Страница 31
- Предыдущая
- 31/56
- Следующая
– Спасибо, – киваю мужу.
– Вы тоже садитесь, – обращается Луневич к Арине.
Девушка волнуется, словно он сказал что-то дурное, но падает рядом и с облегчением вздыхает.
Мужчины обмениваются рукопожатиями с Долинским, и мы все несколько минут молчаливо ожидаем, когда нас пригласят на предварительное заседание по делу о нашем разводе.
Боже.
Я который месяц привыкаю хотя бы думать об этом спокойно, но никак не выходит.
Исподтишка жадно разглядываю подтянутую фигуру Дани.
Он в тёмно-синем костюме тройке и в белой рубашке, воротник которой расстёгнут на пару пуговиц. На лице свойственная ему небритость. Я всю совместную жизнь с ней воевала.
Опускаю взгляд ниже и рассматриваю вычищенные до блеска туфли, которые сама же покупала в одном из бутиков «Вавилона» (помните такой ТЦ? «Любовь без обязательств»).
Соболев приваливается спиной к стене, складывает руки на груди и умело ловит мой взгляд.
Увидев плавающее в нём смятение, задирает брови и кружит глазами по краснеющему лицу. Смущает и волнует. Дразнит специально. При этом уголки Даниных губ неподвижны, скулы сжаты. Словно заворожённая слежу, как расширяются и темнеют его зрачки.
Что он делает? Что за представление, чёрт возьми?
Блуждающий взгляд демонстративно соскальзывает ниже и останавливается ровно в вырезе шелковой блузки.
Вспыхиваю мгновенно, прикрываясь сумкой.
Наши адвокаты тактично отворачиваются, а Арина тихо шепчет:
– Твою мать!
Резко склоняюсь к ней и получаю необходимую мне поддержку.
– Чуть глаза не стёр, – шепчет девушка на ухо. – Я же говорила. Выглядите обалденно.
Не успеваю ей ответить, потому что в этот момент дверь в кабинет открывается и нас просят зайти.
Усаживаемся с мужем друг напротив друга, наши юристы размещаются рядом. Богдан открыто складывает руки на столе, сверкнув обручальным кольцом. Я же, вспомнив, куда именно выкинула своё, стыдливо убираю ладони на колени и поворачиваюсь к судье.
Стараюсь держать спину прямо, пальцами с силой сжимаю подол юбки. До сих пор перевариваю поведение Соболева в коридоре и нервно кусаю губы, съедая помаду.
Судья, немолодая миловидная женщина в возрасте, безупречно вежливо здоровается. Опускает очки в тонкой золотистой оправе, разбираясь в документах.
Нервно сглатываю ком в горле.
– Яна Альбертовна, ваши исковые требования мной изучены. Как я понимаю, вы не пришли к мировому соглашению с ответчиком?
Стреляю взглядом в Соболева, который скучающе смотрит куда угодно, только не на меня. Его поведение абсолютно такое же, как при походе в театр, куда я всякий раз вытягивала мужа силой. Он, конечно, шёл, но засыпал чуть раньше первого антракта.
– Яна Альбертовна, – окликают меня.
– Нет, – дрожащим голосом выговариваю. – Не пришли к соглашению.
– Я бы хотел внести уточнения, – произносит Арсений и начинает вкрадчиво и монотонно беседовать с судьёй.
Ещё раз, словно в забытье, озираюсь.
Предварительное заседание только началось, а я уже вымотана и выжата, как старая кукла.
Для всех в этом кабинете, кроме нас с Богданом, в данный момент не происходит ничего особенного. Рутина.
Подумаешь, ещё одни разводятся?
Делят детей. Пилят имущество.
Если бы каждый из них знал, насколько мне сейчас больно… А если бы Богдан знал?!
– Яна Альбертовна, – окликает меня судья.
– Да, – отзываюсь хрипло.
– К заявлению вы по каким-то причинам приложили расписку, подписанную ответчиком. По данному документу он обязуется вернуть одолженные пять миллионов Шацкому Альберту Рустамовичу. Правильно я понимаю, что это ваш отец?
– Да, – изумлённо округляю глаза.
Я знать не знала, что юристы отца что-то там прикладывали. Я вообще это заявление не читала, подписала, лишь бы меня оставили в покое.
– В рамках вашего искового заявления этот документ не играет никакой роли. Всё совместно нажитое имущество делится между супругами поровну. По поводу бизнеса. Он открывался в браке. Суд проведет оценку рыночной стоимости и определит либо сумму компенсации, либо ООО «Газснабкомплект» будет поделена на равные доли. В ином случае вам необходимо достичь соглашения до назначенной мной даты. Это понятно?
– Да.
– По данной расписке ваш отец может обратиться с отдельным исковым заявлением, – замечает женщина.
Богдан насмешливо ухмыляется, а я в эту секунду сгораю со стыда.
Он ведь всё отдал.
До копейки.
Зачем папа вообще вспомнил об этом? Позорище, – думаю я, принимая документ от судьи, которая тут же предоставляет слово стороне ответчика.
Адвокат Соболева начинает сыпать терминами и бумагами, а я всё вглядываюсь в ровный почерк Богдана на расписке и подумав, пододвигаю её к нему.
Пусть это будет смотреться как чёртов белый флаг с моей стороны.
Мне всё равно.
Изрядно наскучило вмешательство отца. Сначала в наш брак, теперь в развод. Наверное, надо было раньше пресечь эти попытки, но сейчас мы находимся на этапе, когда думать об этом бессмысленно.
Богдан не меняя положения рук, безразлично осматривает расписку и снова обращает внимание на своего адвоката. Меня демонстративно игнорирует.
Бесчувственный мужлан.
– Позвольте, я задам пару вопросов истцу, уважаемый суд, – произносит Виктор Андреевич невозмутимо.
– Пожалуйста, – кивает женщина, вновь погружаясь в бумаги.
– Яна Альбертовна, – начинает адвокат с азартным блеском в глазах. – Скажите, пожалуйста, вы работаете?
– Да, – киваю, сама не замечая, как внутри взрываются победные фанфары.
– Очень интересно. По моей информации, вы к двадцати восьми годам оставались безработной.
– Я… работаю с прошлого месяца.
– То есть, – разводит руками Луневич. – Вашего работодателя не смутили отсутствие опыта и образования?
– Возражаю, ваша честь, – говорит Долинский, резко наклоняясь. – Что за домыслы? У моей доверительницы есть справка с официального места работы. И положительная характеристика.
– Принимается, – судья кивает и обращается к Виктору Андреевичу. – К чему эти вопросы?
– Прошу прощения, – скалится адвокат хищно. – Я, конечно, исследую данные документы в материалах дела, но позвольте заметить, что наверняка супруга моего доверителя находится на испытательном сроке? – вновь поворачивается ко мне.
– Официально, да, – часто киваю.
Не понимаю, к чему он ведёт? К моей несостоятельности как матери, способной обеспечить своих детей?!
Богдан делает вид, что пропускает все это мимо ушей. Будто он вообще не здесь.
– То есть, вы не уверены, останется ли это место за вами? – продолжает допытываться Соболевский защитник.
– Уверена, что справлюсь, – чуть повышаю голос и уставляюсь на Долинского, который предостерегающе на меня смотрит.
– Вам об этом сказал работодатель? – Луневич притворно улыбается.
– Нет, – выдыхаю.
Мужчина удовлетворённо кивает и мажет быстрым взглядом по Арине, сидящей прямо за нами.
– Как тогда вы можете быть в этом уверены?
– Я справляюсь со своими обязанностями, – тараторю. – Почему меня должны уволить?
Подол юбки смят до такой степени, что уже не выправляется. Ещё чуть-чуть и я порву тонкую ткань. От напряжения начинает кружиться голова.
Сталкиваюсь взглядами с Соболевым.
Ты ведь этого хотела? – читаю в его глазах.
Судорожно вздыхаю.
Нет. Не этого.
– Меня не уволят, – твёрдо произношу.
– Возможно, вы снова заболеете и попадёте в клинику неврозов, как пару месяцев назад, Яна Альбертовна? – парирует адвокат, отбрасывая моё трепещущее сердце в пятки.
Богдан отшатывается и удивлённо поднимает брови, а я морщусь от острой боли, стреляющей в висок.
– Возражаю, ваша честь, – снова произносит Долинский.
Судья внимательно смотрит на меня и отрицательно качает головой.
– Мне нужно на это отвечать? – спрашиваю бешено. – Да я проходила лечение, но я не нахожусь на учёте у психиатра. Я не сумасшедшая, – уставляюсь на мужа. – Скажи ему.
- Предыдущая
- 31/56
- Следующая