Эльфийский бык 2 (СИ) - Демина Карина - Страница 34

И вообще…

— Да так… ничего…

Умник прибыл вчера.

— Просто вот… там… — он слегка замялся. — Дело такое…

— Чего? Что, не справишься? — Глыба положил руку на плечо и легонько сдавил. Обычно хватало. И этот вот побледнел, затрясся весь и сглотнул. — Если не справишься, то так и скажи. А я скажу шефу, что ты бестолочь и пользы от тебя никакой… а раз так…

Он оскалился, зная, что от оскала этого люди обычно впадали в ступор.

— Просто… уточнить… блок серьезный… инструмент понадобится. Я ж почти пустым приехал… ты не предупредил… сказал, просто снять охранку… стандартный… а этот мотоцикл, он не стандартный, он…

— Ты мне на уши тут не лей, — Глыба руку разжал и, развернувши артефактора, в спину его подтолкнул легонечко и, не удержавшись, — уж больно жалким был Умник — отвесил ему легкую затрещину. — Иди вон, работай… если к вечеру не заведешь, я тебя в нужнике утоплю. Ясно?

А сам повернулся, с огорчением увидев, что бродивший меж рядов парень исчез. Впрочем, вскоре обнаружился, у ворот. И Глыба поспешил за ним.

За ворота…

По улице…

Ага, выбрался на окраину и к лесу? И отлично… как раз никто беседе не помешает…

…в себя Глыба пришел ближе к вечеру. Он открыл глаза, застонал, ибо голова болела совершенно немилосердно. Он не сразу понял, где находится, а потом… потом понял.

На лужку.

Травы поднимались, покачивались. Гудели пчелы и шмели. Пахло цветами. Еще было жарко и тошно. Глыба сел, зажав голову руками и пытаясь вспомнить, что случилось.

Чужак…

Глыба хотел с ним поговорить… догнать… догнал. Кажется… или нет? Или…

Со стоном Глыба сунул руку в карман. Бумажник был на месте. Кольца тоже… нет, значит, не догнал. Да и то… что бы этот хиляк сделать смог? Нет… пиво паленым оказалось. Или вчерашняя водяра? Или просто солнце… нагрело и вот… давление там или еще какая херня.

Надо будет в медпункт заглянуть.

Или не надо?

Доложат же… и просить, чтоб молчали, смысла нет. А шеф, прознавши, орать станет… еще штраф выпишет. Нет, Глыба без медпункта обойдется… сам как-нибудь. Он со стоном поднялся, отряхнулся и медленно побрел к городу. Надо будет придумать чего… такого, чтоб правдоподобного… там… наблюдение вел за подозрительным элементом или вроде того… думалось туго.

Домой.

И выпить чего-нибудь, потому что… трещит же ж. точно пиво паленым было. Оксанка, зараза этакая… а он её ещё конфетами угостил. Она же…

Тварь.

Точно тварь.

И пиво у неё дерьмовое.

Глава 18 Повествующая о людях разных и вопросах, которые эти люди вызывают

«Если в человеке все прекрасно, то, возможно, это не наш человек».

Жизненное кредо одного очень опытного кадровика

Иннокентий Перегоев, более известный как Умник — и произносилось это отнюдь не с уважением — проводил Глыбу взглядом и вздохнул.

Тупой.

Здоровый и тупой.

И парня того, за которым Глыба направился, жаль. Иннокентию приходилось на себе испытывать и злость Глыбы, и силу его удара. Хотя тогда-то его берегли, можно сказать, жалели даже. И били исключительно для вразумления.

И достижения консенсуса.

— Кешенька? — ласковый голос Тополева, раздавшийся над ухом, вверг Иннокентия в состояние, близкое к ступору. — Доброго утречка. А ты тут у нас что делаешь?

Тополев улыбался ласково-преласково.

— Да так… вышел с Глыбой поговорить. Он там просил мотоцикл один глянуть… проконсультировать, — Иннокентий вымученно улыбнулся, отводя взгляд. — Там… интересная система охраны. Заблокировали. Я вот думал, он мне подскажет, где и чего… нужен ключ-блокиратор.

— И что Глыба? Подсказал?

— Нет, — мотнул головой Иннокентий. — Ушел… за каким-то типом. К лесу…

Правду сказал.

Тополев вон бросил взгляд на перстенек с камушком. Интересный артефакт, старой работы. Но Иннокентий не врал. Он давно уже научился говорить правду.

С той самой первой встречи, считай, когда угораздило его в подвал к Тополеву попасть.

— И зачем?

— Не знаю. Он передо мной не отчитывается. Но… по-моему… извините… он стал очень много пить… прямо с утра с перегаром. И…

— Действительно, нехорошо, — Тополев похлопал по плечу, и от прикосновения его это плечо нервически дернулось, что, впрочем, начальство лишь порадовало. Тополеву нравилось внушать трепет и ужас. — Ты молодец, Кешенька, что внимание обратил… так и надо… в конце концов, мы тут все вместе… одно дело делаем… им и связаны.

Намек был донельзя непрозрачным.

Иннокентий кивнул.

— Конечно…

— А мотоцикл этот брось… думаю, со временем и ключ появится, и все остальное. Пока же пусть себе стоит… ты вот что, — Тополев поманил Иннокентия к себе. — Ты же у нас не только с артефактами ладишь, верно? Ты ж у нас этот… хакер… так?

— Н-немного разбираюсь.

Пальцы на левой руке свело судорогой. Нет, срастили их хорошо, все же у Тополева не только костоломы имелись, но и целители. Но вот тело помнило.

И боль.

И страх.

— Вот и замечательно… я так тогда и подумал, что Кеша — парень толковый… ошибся, оступился, с кем не бывает? Но он у нас все-то осознает, все-то поймет… и ущерб возместит, и пользу принесет. И работать мы будем к совместно выгоде. Так?

Тополев даже приобнял Иннокентия, впрочем, ненадолго, ибо подобной близости с подчиненными он не одобрял.

— Ты мне пробей двух людишек…

— К-каких?

— А вот, — он протянул флешку. — Тут имена-фамилии… медкарты…

— И что искать? — пальцы левой руки заклинило, и Иннокентий взял флешку правой. Причем и та вспотела до того, что треклятая флешка едва из руки не выскользнула. Чудом удержал.

— А все… какие-то они… не такие… не знаю, в чем дело, но вот, поверишь, смотрю и на душе неспокойно. А я своему чутью верить привык… ну все, Кешенька, иди… и ищи. А как найдешь, так и доложишь, что там… сроку тебе до завтра.

— А…

— Понимаю, ты быстрее управишься, — Тополев покровительственно похлопал Иннокентия по плечу. — Но сегодня я занят буду. Прием у нас… общество, люди… надобно поддерживать связи. Связи в нашем мире, Кешенька, решают все…

И по носу щелкнул, что было обидно. А охранник за спиной Тополева оскалился. И еще провел пальцем по шее, намекая, что Глыба точно узнает, кто его сдал.

Узнает и не простит.

Иннокентий отступил и закусил губу.

Флешка жгла руку.

И что ему делать?

Тогда, три года тому он, выпускник магтехучилища оказался в неловкой ситуации… и главное, чем дальше, тем крепче становилась убежденность, что ситуация эта не сама по себе возникла.

Красивая девушка.

Знакомство.

Девушки с Иннокентием знакомились неохотно, поскольку он и внешностью не так, чтобы впечатлял, и финансовым благополучием не мог похвастать. Он вовсе не мог похвастать ничем, кроме разве что ума. А ум… одного ума, чтобы в университет поступить, оказалось недостаточно.

Точнее поступить поступил бы, но жить как?

Он еле-еле с училищем сумел. Нет, Иннокентий изворачивался.

Работы писал. И делал тоже. Дипломы, в том числе универовские. Потом версткой занимался и так, по мелочи кодил да в целом самообразовывался… и с артефактами работал, даже студентом. Конечно, не совсем законно, без лицензии, но в мастерской, куда он пристроился, сказали, что это ерунда…

Так и жил.

А потом появилась Диана, прекрасная, как рассвет, и влюбившаяся в Иннокентия с первого взгляда. Бывает же? Ему, дураку, казалось, что бывает… правда, выяснилось, что любовь обходится недешево.

Диану не приведешь в однушку, где мама и сестра. И в коммуналке, где Кеша комнату снимал, она жить не может.

И работать тоже.

Она ведь учится. А Иннокентий — мужчина. И должен решать проблемы семьи… и развлекать, радовать. И он не знает, где денег взять? С его-то умом и способностями… надо только помочь одному человеку.