"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - "Элтэнно" - Страница 49

– А ты меня не обидишь?

– Нет. Котики дружат с поэтами, поэтому поэты котиков не обижают, а очень даже о них заботятся.

От такой логики у меня аж зубы заныли и только что лицевой нерв не задёргался. И всё же Элдри этого рассуждения хватило. Она смело протянула ладошку и вскоре всем телом прижалась к Арнео.

– Давай-ка ко мне на ручки? Как настоящий котик.

– Хорошо.

– Эм-м, только куда же нам деть гитару?

– Не знаю.

– А что, если мы бросим её вниз и устроим большой ба-бах?

Вопрос был задан столь восторженно, что мне и самому всенепременно захотелось что-нибудь сбросить вниз… Тело того же Арнео, например. И чтобы так: «Ай-ай-ай!». А затем – ба-бах! Бдыщ!

Элдри согласилась:

– Да!

Прекрасный музыкальный инструмент, покрытый чёрным лаком и искусно разрисованный алой и жёлтой краской, разбился вдребезги. Какая-то женщина, которая только-только повернула в сторону постоялого двора и не видела событий на крыше, испуганно завизжала. Арнео тут же усмехнулся и подмигнул малолетней подельнице. Та хихикнула. А затем он взял её на руки и понёс к люку.

Чтобы им не мешать, я спрыгнул вниз. Служанка стояла подле лестницы, по‑идиотски открыв рот, и беспрерывно теребила передник. Вид этой клуши раздражал, а сдерживаться повода у меня не было, поэтому я тут же послал женщину в самых горячих выражениях куда подальше и даже немного проводил по коридору, тихо и зло выговаривая своё мнение о постоялом дворе, пока не довёл её до слёз. Бард, оказавшийся богом, тем временем спустился и, продолжая держать ребёнка на руках, неспешно пошёл мне навстречу. Чем ближе эти двое ко мне приближались, тем более мрачным становилось лицо девочки. Наконец, она крепко обняла Арнео за шею и жалобно попросила:

– Не отдавай меня ему. Он маму и Реньяру убил! Он плохой!

– А Реньяра кто?

– Моя сестрёнка.

– Ай-яй-яй, – с утрированной укоризной покачал головой бард и требовательно воззрился на меня.

Я не собирался никому ничего пояснять, а потому молчал, не меняясь в каменном выражении лица. Так что Арнео пришлось продолжить.

– Что-то происходящее не очень похоже на счастливое воссоединение семейства. Да и на тебя девочка совсем не похожа… Хотя… Что-то знакомое в ней есть.

– Верно, меня с ней иначе кровь связывает. Но она всё равно принадлежит мне, так что отпусти её и уходи.

– Это же по какому праву она тебе принадлежит? – нехорошо сощурил он глаза и с нежностью погладил волосы Элдри.

– По праву сильного, – делая угрожающий шаг вперёд и не моргая, ответил я. Отдавать Арнео даже такую частичку Эветты я никак не собирался, как бы удобно это для меня ни было.

– Причём здесь тогда кровь?

– Я выполняю старое обещание, данное её матери. Доволен объяснением?

– Нет.

– Твои проблемы. Я тебе всё сказал, так что теперь отпусти её и уходи. Нет? Так я сам заберу у тебя своё.

– Что-то тут ничего не складывается, – всё же ставя девочку на пол, холодно заметил вредный бард. – Эй, малышка. Кто твоя мать?

– Эветта, – пропищала из-за спины Арнео Элдри.

– Так вот о какой крови речь! – челюсть красавца-барда аж затряслась, когда он уставился на меня полными гнева глазами. – Ты? Ты убил Эветту?! Мы с полчаса кряду говорили о ней, ты возмущался, что я разрушил её жизнь, а сам… Ты, сволочь, взял и убил её?!

– Не уверен, что в этом жалком мире найдётся маг, способный взять на себя обязательства бога, но ещё один укор, и я без промедления приступлю к выполнению ещё одного своего старого обещания. Наконец-то убью тебя.

– А там и поднесёшь мой мир в подарок Тьме, – с презрением заключил Арнео.

– Да. Это же разумно. Меня не прельщает судьба самому становиться хранителем.

– Странно, что такой умник никак не видит нестыковки. Постарайся в будущем заметить. Разумным себя называешь только ты сам!

Мои руки уже сжались на плечах Элдри, а потому меня не волновало раздражение бога, который боялся. Его страх физически ощущался. Он был испуган. И до отвращения растерян от того, что аура моего тела, более не пропускающего через себя поток смерти, показывала не такого уж грозного для богов мага. Она начала рассеиваться, и это сбивало его с толку. Он не мог оценить всю степень угрозы. В его распоряжении были только жуткие слухи о моих нескромных возможностях, видение моих разработанных энергоцентров и знание о том, кому я служу. А потому итог был прост – Арнео шустро наклонился, виновато поцеловал девочку в лоб и быстрым шагом ушёл прочь.

Малявка тут же захныкала, но я, не испытывая ни малейшей жалости, отвёл её в комнату и, удостоверившись, что дверь хорошо закрыта, от всей души отстегал ребёнка ремнём. Это должно было унять тягу к побегам на какое-то время. И методика действительно сработала. Мой зверёныш колко смотрел на меня исподлобья, жался в углу, но слушался, хорошо ел и, судя по всему, в мечтах не единожды загрызал до смерти своего тюремщика. Однако до того, как я сделал такой вывод, мне пришлось испытать уйму неудобств и ограничений.

Прежде всего, как я уже говорил, от меня требовалось дойти до мастера Гастона и не пойми как переговорить с ним. Но совершить подобную прогулку в обществе Элдри (а уж тем более без её общества!) стало бы неблагоразумно. Опиума оставалось всего ничего, и я не был уверен, что его хватит на достаточное время. Девочка и в этот раз очнулась значительно раньше, чем я ожидал. Искать дополнительную дозу – уже опасно для детского здоровья. Можно было переборщить. При таком раскладе объяснения с мастером Гастоном и вовсе нелицеприятными вышли бы.

Ох, как же я не хотел его видеть! Я представлял, как он на меня орёт, и трясся как мальчишка!

Но выбора, как такового, я не видел, а потому взял Элдри за руку и сцепил пальцы на её коже аж до синяков. Что делать? Мне не хотелось, чтобы она сбежала. А после я спустился на первый этаж и сухо осведомился у хозяина гостиницы.

– Есть человек, что пару часов за ней приглядеть сможет?

– Хм, – задумался мужчина, но всё же сказал. – Найдётся, но не задаром.

– Сколько?

– Недорого. В пять медяков сговоримся. У меня как раз сын бездельничает.

Я проследил за взглядом своего собеседника и увидел скучающего паренька лет тринадцати. Не особо-то он и произвёл на меня впечатление, но цена его услуг нравилась.

– Если она завизжит или попытается убежать, он справится?

– Да куда ей бежать, коли дверь запереть? – убедительно произнёс хозяин гостиницы. – А на визг разберёт, так охолонем. Сам поднимусь.

– Хорошо.

Покуда мальчик, откликаясь на зов отца, подходил ближе, я отсчитывал монеты и напряжённо думал. Мне очень хотелось верить, что всё обойдётся – и что мой Шершень не сбежит, и что предприимчивое семейство излишним милосердием не страдает. То есть, не позовут они стражу для разбирательства отчего у девчонки крики такие дурные.

Отдав деньги, я вышел на улицу. В такой жаркий день очень хотелось обзавестись широкополой соломенной шляпой и сидеть где-либо в тенёчке, вытянув ноги. Однако моим ногам покой только снился. Время нельзя было терять, а потому я отправился не за соломенной шляпой, а к дому мастера Гастона. Как-то после попытки побега девочки и последующих разбирательств с богом этого мира расхотелось мне ещё один чудный день в Юдоле просиживать. Эта подлючая тварь Арнео запросто мог в порыве возвышенных чувств пойти к Тьме претензии какие‑либо высказывать. И что тогда помешает моим Хозяевам поинтересоваться у меня отчего я молчу? Зачем скрываю, что исполнил свой долг?

Предположения о таком мне крайне не нравились, а потому я шустро зашагал по мостовым, покуда не остановился возле дома красильщика. И первое, что понял, можно было потерять время. Даже стоило. По крайней мере, часика три-четыре. Тогда бы я не столкнулся нос к носу с похоронной процессией. Гроб с останками Катрин как раз выносили через дверь. Мишель и Герда стояли снаружи, обливаясь слезами. Рыдающая Аннет шла вслед за мёртвой дочерью и так и порывалась ухватиться за крышку гроба.