Гимн Непокорности (СИ) - Злобин Михаил - Страница 41

И озарённый вернулся домой спустя шесть лет. Всё такой же своенравный, только вдобавок обремененный огромным багажом боевого опыта и посттравматическим синдромом. Отношения с его семьей и без того ухудшились. А тут еще и характер аристократа стал портиться. Ему уже было за сорок, а заветная пятая ступень так и подчинилась ему. Что уж говорить о недосягаемой открытой руке?

Мой пленник пробовал прибегать к Ясности, достать которую удавалось с огромным трудом. Ему казалось, что от покорения новой вершины его отделял всего один крохотный шаг. Но стоило иссякнуть действию зелья, как он опять возвращался туда, откуда начинал. Наверняка опытный наставник смог бы подсказать, как преодолеть застой. Но из-за дурной славы, которую сам себе и создал милитарий, с ним никто не хотел иметь дел. Да и семья, хлебнувшая горя с неуправляемым родичем, ни за что бы не раскошелилась на такую кругленькую сумму, требуемую для очередного этапа обучения.

И вот так, разочаровавшись в своей гениальности и устав от всеобщего непонимания, будущий злоумышленник пристрастился к вину. Пил долго и помногу. На любые вмешательства в сей увлекательный процесс реагировал резко. Но всё изменилось, примерно три года назад, когда скончался глава, смотревший на все закидоны магистра сквозь пальцы. Ему на смену пришел человек, приходящийся моему несостоявшемуся убийце двоюродным племянником. И вот он уже мириться с подобным неуважением не стал.

Новоиспеченный лидер вызвал дядю на разговор и принялся отчитывать его, как провинившегося юнца. Поставил ему несколько условий и ультиматумов, от которых милитарий пришел в бешенство. «Да как ты смеешь, щенок сопливый, так со мной говорить⁈» — приблизительно такой была первая реакция дворянина. А потом произошла спонтанная магическая дуэль, в которой молодой глава, носящий всего два перстня на пальцах, с треском проиграл более опытному родственнику.

Но самое плохое случилось позже. Племянник скончался от полученных ранений примерно через месяц, невзирая на все усилия целителей и знахарей. И вот тогда вся семья собралась, чтобы провести процедуру остракизма. Моего пленника изгнали с позором, лишив фамилии и всех дворянских привилегий. Его имя вымарали из родовых книг и сделали вид, что такого человека вообще никогда не существовало.

Для тщеславного аристократа такая участь оказалась хуже казни. Отвергнутый теми, кто не так давно восхищался им и называл гением, злоумышленник опустился на социальное дно. И чем больше он проводил там времени, тем сильнее в нем крепла уверенность, что причин жить у него нет. И поскольку совершить самоубийство было бы еще большей низостью и бесчестьем, он стал тем, кого в обществе называют «Ищущий смерти». Изгоем, к которому любой знатный если и приблизится, то только под вуалью ночи и с покрытым лицом, дабы не замарать своего имени.

И милитарий действительно активно бросился искать погибель. За прошедшие три года его выставляли в качестве бретёра более двух десятков раз. Но он неизменно оказывался сильнее своих противников и одерживал верх на любых видах оружия. Даже тех, которыми владел посредственно.

«Будто сама смерть презирала меня и не желала забирать с собой», — охарактеризовал свое аномальное везение злоумышленник.

Ну а потом ему поступило предложение об устранении полукровки от загадочной миларии. Она, как и все остальные, кто приходил к нему до этого, скрывала свою личность. Однако одно дело убивать в честной схватке лицом к лицу, и совсем другое подло бить из засады. И магистр вначале отказался. Но заказчица смогла убедить его, что потенциальная жертва, то есть я, обладаю феноменальным везением. Рассказала, что мне даже удалось бежать из плена абиссалийских дьяволов. И тогда милитарий всерьез призадумался над перспективой стать наемным убийцей.

— Вижу, дамочка не соврала, ты действительно меня в пух и прах разнёс, — подвел черту под своим рассказом пленник. — Однако дело не только в твоей удаче, которая оказалась сильнее моей. Но и в твоем умении. Вот как? Скажи мне, как в столь юном возрасте ты освоил уровень открытой руки?

— Ты уже не узнаешь, — равнодушно пожал я плечами.

Оставлять в живых того, кто совершил на меня покушение, я не собирался. Магистр четвертой ступени, конечно, мог стать весьма удачным приобретением. Козырной десяткой, не меньше. Но какой мне толк от этого остолопа? Судя по его истории, умом он не блещет, преданностью не отличается. Чужого авторитета не признает. Поднял руку на действующего главу и убил его. Зачем мне этот ходячий геморрой? Прикончу его и забуду, как прошлогодний листопад.

В моей ладони тусклым красноватым огоньком засияло плетение «Холодка». Я сейчас просто остановлю сердце пленника и вышвырну его из кареты, как дохлую собаку. Это именно то, что он заслуживает.

— Как тебя хоть звали-то? — поинтересовался я ради приличия. — Из какой семьи ты изгнан?

— Когда-то меня знали как Лиаса нор Вердар, — заторможено отозвался собеседник, прикипевший завистливым взглядом к напитанной энергией проекции в моей руке.

— Вердар? — переспросил я. — Кирей нор Вердар — это твой родственник?

— Он мой младший брат.

С полминуты поразмышляв над услышанным, я развеял конструкт «Холодка» и сцепил пальцы под подбородком. Злоумышленник недоуменно воззрился на меня, не понимая, что происходит. Я же пока углубился в анализ ситуации. Может этого бывшего аристократа подкинул мне сам Ваэрис? Всё-таки я уже убедился, что он пусть и косвенно, но направляет мои стопы по нужному пути. Зачем я вообще спросил его имя? Мне же совсем не было интересно. Но благодаря этому вопросу я узнал, что изгнанный дворянин брат ильгельда Сарьенского полка…

— Знаешь, Лиас, не хочу расстраивать, но я не смогу тебя убить, — объявил я.

— Почему? — обескуражено заморгал тот.

— Дело в том, что я служил под началом Кирея нор Вердара. Совсем недолго, но успел проникнуться искренним уважением к этому человеку. Кроме того, он фактически был моим наставником.

— Кирей? Наставником⁈ — выкатил глаза бывший аристократ. — Когда я видел его в последний раз, у него была всего третья ступень! Как он мог учить тебя⁈

— Представь себе, чуть больше года назад я не знал ни одного магического конструкта.

— Что-о-о⁈ — челюсть Лиаса отвалилась так низко, что я без труда разглядел его гланды.

— Ты не ослышался. Просто мой подход к колдовству несколько отличается от общепринятого.

Мужчина ошарашено притих, обмозговывая сказанное мной. И я дал ему немного времени, чтобы он успел сделать хоть какие-нибудь выводы.

— Хочешь я подарю тебе не смерть, но новый смысл жизни? — окончательно добил я собеседника.

— Ч… что ты имеешь в виду? — потеряно пробормотал он.

— Я глава пусть малочисленной, но фамилии. Милария, приходившая к тебе — моя мачеха, которая хочет сохранить власть моему младшему братцу. Но я недавно жестоко растоптал все их притязания на старшинство в семье. Это провалившееся покушение на меня есть не что иное, как жест безнадежного отчаянья. Я жив, и я вправе нанять тебя в качестве слуги. А потом, ежели увижу твое рвение и лояльность, то и принять в род. Скольких ты знаешь Ищущих Смерти, которые смогли обрести второй дом?

— Ни… одного… — сдавленно выдохнул Лиам.

— Вот именно. Теперь понимаешь, какой шанс я предоставляю? Кроме того, я хочу проверить на тебе свои наработки. Я знаю, где достать самую чистую Ясность, какую не сыщешь во всех людских землях. Тебе ведь интересно дойти по пути озарённого до самого конца? Навсегда забыть о костылях в виде перстней?

В качестве подтверждения своих слов, я сотворил одновременно несколько простеньких заклинаний и ловко стал ими жонглировать, перекидывая с пальца на палец. Это зрелище произвело на пленника небывалое впечатление. И он завороженно глядел на это действо до тех пор, пока я не развеял плетения.

— Ты… вправду готов пойти на это? — сипло уточнил бывший нор Вердар.

— Если б я сомневался, то убил бы тебя и выкинул прямо на дороге, — посуровел я. — Однако мне хочется почтить память ильгельда Кирея нор Вердара, а потому я готов рискнуть.