Страж Кодекса. Книга VII (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 5

Не поворачивая головы он кивнул и побрёл дальше, а я остановился и посмотрел на небо и пробивающееся солнце.

Правильно говорили наставники и Гранд Мастер Вульф. Сила не приходит без боли. Нельзя получить всё без ничего. И если кто-то платит за силу потом и кровью, то другие… Душевными страданиям.

— Он справится, Пап, — раздался рядом со мной детский голос.

Я опустил взгляд с неба и посмотрел на Елену. В развязанных ботинках с мехом внутри, часть которого торчала у голени. Зелёная зимняя курточка, шапка ушанка и варежки. Из всех домочадцев хуже всего холод переносила именно она.

В руках малышка держала тарелку с бутербродами, которые явно несла нам.

— Я знаю, — улыбнулся ей и взял тарелку. — Спасибо.

— Да не за что, — пожала она плечиками и чихнула.

— Будь здорова, — взял я один из бутеров, откусил.

— Спасибо! — она обняла меня, а когда отпустила — пошла домой. — Приятного аппетита!

— Поблагодари от меня Снежинку, — крикнул ей вслед.

Малышка обернулась, хитро улыбнулась и спросила:

— Как ты понял?

— Она опять перепутала майонез со сметаной.

Была у эльфийки такая привычка. Язык он местный выучила, но затыки происходили.

Елена засмеялась, махнула мне рукой и побежала обратно в дом, крикнув на последок:

— Передам!

Захомячив свой бутер, я двинул обратно в баню. Да уж, из одной тренировки в другую, может и не лучший вариант для Тимофея, но это дало плоды. Вот только… Кто такая Лиза? Элементаль точно выдернул образ и воспоминание об этой девушке, но Неврозов о ней не рассказывал. Да и если вспомнить он с девушками часто робеет, чем может сказать что-то путное.

Но да ладно. Надо будет — расскажет.

— Дима, спаси! — высунулся из окна бани красный, как рак, Ярик.

— Дима, не спасай его! — показалась ещё одна башка, принадлежавшая Заебосу. Демон широко улыбнулся и скосил взгляд на мальчишку. — Надо бы добавить градусов, а то сидим, как в холодильнике!

— Н-е-е-ет!!!

— И что это? — поднял я на уровень глаз колбочку, внутри которой находилась одна единственная белая таблетка.

Взъерошенный Митяй улыбался. Уставший, с синими кругами под глазами, он напоминал собой вид безумного учёного, а грязный и заляпанный пятнами халат дополнял этот образ.

— Я решил пойти дальше, — облизнул он пересохшие и потрескавшиеся губы. — Всё это время мы пытались стабилизировать Разломную энергию, изменить исходную форму и избежать потерь…

Кивнув, дал ему возможность продолжить.

— Вот тут я и подумал, — он заходил взад-вперёд по лаборатории. — А что, если не пытаться придать изначально стабильную форму веществу, а раздробить её? Те записи, что ты предоставил, Дим, были в слишком жёстких ограничениях. Действуя по ним, не отходя ни на шаг от правил, я постепенно добивался результата, но этого было мало. Тут я и понял: а зачем действовать по закону сохранения формы энергии, если эту энергию можно распределить? Взять часть, переработать, преобразовать, а затем добавлять постепенно другие. Наслаивать их, как пирог.

— Таблетка не подойдёт, — посмотрел я на парня. — Слишком высокая токсичность. В сыром виде желейки бьют по организму, но терпимо. Максимум — изжога и несварение при большой дозе. Таблетка же банально уничтожит печень.

— Это лишь прототип, — махнул Митяй рукой и вырвал у меня колбочку. — Да, ты прав, токсичность энергии возрастает, как и риск. Я протестировал… — он потупился под моим взглядом. — Не на себе! На Гарри!

Я вздохнул, понял, что это надолго, и присел на стул.

— Фармацевтика — хорошее направление, Митяй. Полезное, выгодное и очень прибыльное. Но исходная проблема в том, что тестировать новинку я собирался на себе. Изначально было задумано…

— Мармелад! Да, я помню! — перебил он меня. — Но если пойти дальше, Дим? Способ рабочий, от твоих записей пусть и отличается, но суть одна. Мне нужно больше времени и я выведу формулу, чтобы доделать задумку. Да, мармелад не получится, но жевательные таблетки? Драже? Почему нет? Суть одна, содержание энергии тоже.

— Сколько на данный момент потеря?

Суть вопроса он понял сходу, немного скуксился, но ответил.

— Сорок шесть процентов.

— Почти половина, — поморщился я. — И это на красных и белых желейках. С чёрными и радужными потери вырастут многократно.

Митяй выпучил глаза и, облизнув губы, спросил:

— А такие есть? Мне бы парочку…

Я заржал.

— Ага, держи карман шире, — дал ему ответ, отчего он вздохнул.

Воцарилась тишина. Митяй ушёл в себя и усиленно думал, поймав какую-то мысль. Как я это понял? В такие периоды он начинал хлопать правой ладонью по бедру, будто входя в транс.

Не став мешать юному гению, поднялся со стула и прошёл к доске с записями. Помимо моих листов, исписанных различными формулами алхимии, были и другие. Свежие или частично заляпанные реагентами. Стоит признать — Митяй проделал огромную работу за столь короткий срок. С одной стороны это хорошо, а с другой — проблема. Он слишком погружен. Тамара Петровна сказала, что парень не приходит на обед и ужин. Только завтрак и то, пара бутербродов с кофе. Гвардейцы, что при патруле проходят мимо лаборатории, докладывали о свете посреди ночи. Вид парня только подтверждает всё сказанное.

Такими темпами он перегорит, начнёт делать ошибки, а Алхимия, как и Магия Пространства, такого не прощает.

Я уже хотел было сказать, чтобы он пошёл спать и отдохнул. Продолжить разговор потом, на свежую голову, но парень меня удивил и слова застряли в горле.

— А если совместить? Сохранить формулу таблетки, но усилить её и создать иное направление? Не только восполнение энергии, но и, допустим, лечебный эффект?

Резко обернувшись, увидел, как этот безумец улыбается. В его глазах полыхал азарт от пойманной мысли. Только лампочки над головой не хватало для полноты картины. А, нет, такая тоже была. Он как раз стоял под светильником.

— Объясни, — хмыкнул я.

Быстрым шагом приблизившись ко мне, он начал копаться в листах на доске, затем подошёл к столу, где лежало ещё несколько листов с записями, и махом руки подозвал меня.

— Что есть сырая энергия Разлома? — его улыбка стала шире, после чего он показал мне записи. Весьма интересные записи, которые я ему точно не давал и неизвестно, где он их взял. — Это мои… пробы, — понял он по моему взгляду и стушевался. — Приходилось экспериментировать не только на Гарри.

Мне захотелось выругаться, что я и сделал. Выдал Митяю целую тираду, не сдерживаясь. Будь здесь Агарес, то похлопал бы в ладоши, ведь за две минуты я ни разу не повторился. Парень слушал молча, всё ниже опуская голову и глаза в пол.

— … больше никогда так не делай! — завершил я свою выволочку, сдержавшись и не врезав ему.

Идиот. Реально идиот! Пусть он и Одарённый, но у него нет тех печатей, что есть у меня. Его организм слаб, а дохлый труп подающего надежды учёного не то, что я хотел бы найти в своей лаборатории.

— Больше такого не повторится, господин! — бледный, словно мел, сипло выдавил из себя Митяй. Это был первый раз, когда он назвал меня господином. Эдак его придавило. Впрочем, моя аура и правда, давила на него.

Успокоившись, глубоко вдохнув и выдохнув, взял себя в руки. Не уверен, что Митяй больше не станет так делать, но в таком случае — выставлю наблюдателей. Двух гвардейцев хватит. В идеале бы поставить сюда одного из Бессмертных, но они по габаритам не поместятся в лаборатории.

— Рассказывай, — сухо отдал я приказ.

Митяй кивнул, судорожно начал перебирать листы и заговорил.

— Повторюсь: Что есть сырая энергия Разлома? Очень интересный вопрос, но если капнуть глубже? Взять тех же Охотников, или людей, что ходят в Разломы. Почему у них пробуждается второй дар? В чём этот катализатор? Как их тела воспринимают эту энергию? Почему у одних проявляется, допустим, телекинез, а у других — возможность манипулировать огнём? Вывод один: Через их тела проходит весь коктейль Разломной энергии, кольцо Охотника, — кивок на моё кольцо с радужным камнем. — А затем происходит преобразование. Вычленение определенного типа энергии, что оседает в теле Одарённого, формируется и накапливается.