Страж Кодекса. Книга VII (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 12

Для создания Кузней нужно время, подходящий материал и тот, кто их возведёт. Что из этого есть у Драгунов? Тихомировы в роли марионеток, способных воплотить тела Драгунов. Материал, ведь у кузнецов должен быть не только доступ к государственным запасам, пусть и ограниченный даже для имперского рода, но и собственный. Ещё его можно закупить. Разломный металл в разы отличается от того, что был на Некросе — родном мире Драгунов — но подойдёт. Получается, у них нет времени. И они старались его выиграть, ударить в нужные точки.

Центр Охотников — важная артерия империи. Щит, который сдерживает Разломы и тварей. Если бы у Драгунов получилось нейтрализовать верхушку, что сидит в Москве, и речь не только о Багратионе, то начался бы хаос. Пока найдут замену, пока разберутся, пока всё уляжется… Это логично.

Далее шёл Долгов. У него был кабинет в Московском штабе Центра, а значит, он его посещает. Драгуны, благодаря памяти Тихомировых, просчитали все вероятности и дождались, когда СБ-шник будет в нужной точке, где можно нанести удар.

Два зайца одним выстрелом — идеальный расчёт. Да и исполнителя подобрали, что надо. Родная дочь, от которой не ждёшь удара в спину. Выложившись на максимум, как было в бою со мной, одержимая Алла убила бы Долгова. Тут без вариантов. Мужик продержался бы против Драгуна считанные минуты, а затем его ждала бы смерть.

Вот только в это уравнение вмешалась переменная, которую Драгуны не ожидали. Единый разум не учёл вероятность того, что в этом мире мог появиться Охотник. Слишком мал процент, граничащий около нуля. Миров много, а вот Охотников не слишком…

Но тут Алла заметила меня, план пошёл по наклонной, ведь Драгун находился в живом теле. Единый разум дал сбой, вылезли наружу эмоции, что подходят человеку, но не машине. Какие из этих эмоций самые сильные? Страх и гнев. Оба подходят под ситуацию, раз однажды я уничтожил несколько пирамид Драгунов, дав им знатно прикурить. Им есть за что меня бояться и ненавидеть. И, возможно, моё появление в итоге привело в тому, что Драгуны экстренно отступили, спасая Малефикар и не успев поработить больше Охотников.

В этом мире ходит выражение, что пути господни неисповедимы, но как же оно хорошо ложится на интерпретацию с Кодексом. Я был там, где нужен и когда нужен. Ровно в том месте, в тот момент, когда можно перевернуть всё. Изменить судьбу не только людей, но и всего мира.

— Третий раз ты проворачиваешь со мной такой трюк, — вздохнул я и посмотрел на потолок кухни, будто надеялся там что-то разглядеть, кроме люстры. — Я не ропщу, но хотел бы быть готовым к таким моментам.

— Нельзя подготовиться ко всему, брат Райнер, — раздался в помещении спокойный, обволакивающий голос.

Я резко опустил голову, напрягся и приготовился к бою, но стоило мне увидеть говорившего, как всё напряжение ушло.

За столом, прямо напротив меня, был Хранитель Кодекса. Всё его тело и лицо было укрыто облаком дыма или пара.

Голос Кодекса… Тот, кто мог говорить от его имени. Очень редко, когда Хранитель появлялся вот так, без зова Кодекса. И тем реже он появлялся в иных мирах.

— Хранитель, — кивнул я, не став подниматься со своего места. За подобную наглость можно было получить нагоняй от Старейшин, но Охотники всегда отличались именно этим качеством. Как говорится, умеем, любим и практикуем.

— Брат Райнер, — в голосе Хранителя чувствовалась улыбка. — Многие годы назад ты покинул Многомерную Вселенную, отправившись на Славию… Многие годы Орден ждал твоего возращения, дарованного благословением Кодекса, как ожидают и другие братья.

— Орден? — спокойно, но с некой тревогой спросил я.

— Существует, как существовал задолго до тебя, и просуществует ещё много лет. Понимаю, что ты хочешь узнать последние новости и у тебя много вопросов, но времени слишком мало. Но… я поделюсь с тобой тем, что тебя успокоит. Старейшины и Гранд Мастер Вульф живы, как жив Старый Мак и Малыш Дэн, как ты любишь его называть. Что касается некоторых братьев, кого ты знал раньше… — он сделал паузу, и это сказало мне всё, что нужно.

Я сжал чашку в руке, и та распалась на осколки. Керамика не смогла пробить мой Гибкий Барьер, раскрошившись в пыль. Моя аура выплеснулась в окружающий мир, отчего весь дом задрожал. С кухонного гарнитура упал чайник, посыпались на пол столовые приборы, грохнулся холодильник. Столь концентрированную энергию души я ещё ни разу не проявлял до этого момента, а всё пространство вокруг меня и Хранителя пошло волнами.

— За годы, проведённые до перерождения и после него, ты не утратил своей праведной ярости, — удовлетворённо произнёс Хранитель, а Океан внутри меня бушевал от шторма. — Это… хорошо. Этот мир пока не готов к принятию Кодекса, брат Райнер, но однажды… всё может случиться. Условия ты знаешь, а потому рассказывать о них не буду.

— Кто? — только и спросил я. — Кто отнял их жизни? Мне нужны имена!

— Узнав их, что ты сможешь изменить? — вздохнул Хранитель. — Покинуть этот мир ты не можешь… пока что. А те, кто убил твоих братьев, отправив их на перерождение к Кодексу, находятся в совсем иной лиге, чем ты сейчас. Ты слаб, брат Райнер. Пусть и временно.

Моя аура замерла, всё окружающее пространство, что плыло волнами, казалось бы, вернулось в норму, но в следующий миг моё тело вспыхнуло золотым пламенем. Оно не сожгло деревянный стол и стул, да и никакого ущерба вокруг не нанесло, но стоит мне отпустить его… Дать ему волю…

— В иной лиге? Слаб? — Мой голос походил на звериный рык, а всей своей сутью я потянулся к стеле. — Пусть так, Хранитель. Но я вернусь! Вернусь домой! — здание вновь дрогнуло, но не от моей ауры, а от рёва. — И когда это произойдёт, я устрою Охоту! Найду каждого! Всех, кто причастен к их гибели! Даже если придётся пройти через всю Многомерную Вселенную! Я дал клятву, — смотрел я прямо в дым, где по логике были глаза Хранителя. — Не братьям, Ордену или Кодексу! Я дал её себе! И если Щит Ордена не смог их защитить, то он станет тем, кто за них отомстит!

Хранитель молчал. Сейчас он без труда мог задавить мощь моей души, но не делал этого, позволяя пламени внутри меня распаляться всё сильнее. Полыхать так, как никогда прежде. Лица моих братьев, их улыбки, их смех, их рассказы и голоса. Я видел их и слышал словно наяву, и за всем этим была темнота. Пусть они у Кодекса, и их время придёт, но месть… Её нужно утолить! Я не святой и никогда им не являлся. Злопамятная тварь, как меня называли некоторые представители моего мира, более подходящие слова!

— Раз ты того хочешь, и это желание останется в силе после возращения, — вновь заговорил Хранитель, — то ты получишь, что требуешь. Сейчас же тебе нужно сосредоточиться на Драгунах. Их возрождение — катастрофа для Многомерной Вселенной. Устрани врага, брат Райнер, как делал раньше. Без колебаний, с верой в Кодекс сердцем и душой, но не уничтожай Малефикар. Души Драгунов — мощный источник энергии, а сплав их металла утрачен. Считай это наградой и подсказкой за твою службу и веру. Когда закончишь с Драгунами, ты знаешь, что нужно делать дальше…

Дымная фигура Хранителя начала исчезать, а когда на его месте остался лишь пустующий стул, я сухо спросил в пустоту:

— Артемис и Сандр, они тоже переродились… Они живы?

Пусть Хранитель ушёл, но я надеялся, что он даст ответ. Я должен был знать. Обязан.

— Живы, — эхом прозвучал ответ. — Если будет на то воля Кодекса, то вы встретитесь. В этом мире, на перепутье других или в Первой Крепости.

Почти минуту я стоял и смотрел в стену. Ярость клокотала в груди не стихая, а мышцы начинало сводить от напряжения. И пусть известие о том, что ученик и брат живы, успокоило меня, но лишь частично. Хотелось действовать. Найти Драгунов, уничтожить тех, кто захватил тела людей, а затем двигаться дальше. К цели. К братьям. Домой.

Почувствовав, как пространство вокруг пошло волнами, спустя секунду услышал заинтересованный голос Агареса:

— Как понимаю, я не вовремя?

Резко повернув голову, посмотрел на спокойное и непроницаемое лицо Генерала. Тот осматривал кухню и устроенный мною бардак.