В эльфийской резервации (СИ) - Бунькова Екатерина - Страница 14

- Приятно познакомиться, - сказала девушка. – А меня зовите Аня.

- Какая ты Аня? – с укором поглядел на нее начальник. – Агнесса Марьямовна и никак иначе. Чтобы строго. Чтобы все уважали. Запомнила?

- Угу, - кивнула девушка, чуть порозовев.

- Да, и вот еще, - спохватился мужчина. – В лесных поселениях веди себя… как бы это сказать… Ну, с достоинством. Можно даже чуток высокомерно. Помни, что там ты не просто почтальон, а представитель Российского государства. Чиновник с соответствующими привилегиями. Мигалки в лесной чаще тебе, конечно, не нужны. А вот бояться и уважать они тебя обязаны. Так что держи марку.

- Поняла, Андросий Кузьмич, - кивнула девушка.

- Вот и славно, - добродушно улыбнулся начальник, подкрутил ус и правда стал похож на довольного Сталина. – Ступай, принимай участок. Реквизиты зарплатной карты на неделе занеси, не забудь. И трудовую. Инструкции придерживайся, но правила, режим работы можешь свои установить. Местные привыкли вечерами приходить, когда стемнеет. Но если тебе на рассвете удобнее, пусть на рассвете приходят.

- Ой, нет, я сова, мне вечерами удобно, - замахала рукой Аня.

- Ну и прекрасно, - начальник по-отечески похлопал ее по плечу, одновременно и хваля, и выпроваживая. Они распрощались, и Аня осталась наедине со своим новым реквизитом: формой и огромной угловатой сумкой на ремне со скромной надписью «Государственная курьерская служба».

- Ну что, согласилась? – поинтересовалась дежурная, с любопытством косясь на ее скарб.

- Откажешься тут, - вздохнула девушка, но тут же вспомнила слова начальника о чести и высокомерии, спохватилась, гордо вздернула нос и покинула обсиженное мухами помещение почты. Она ж теперь ну почти чиновник. Большой босс трех мелких деревень, хе-хе.

Дома обнаружилось, что сумок у нее не одна, а целых две: в первой полагалось перевозить некрупные посылки, во второй хранились документы. В комплекте с сумками шла еще и советская чернильница-непроливайка, стальное перо на резной деревянной основе и бутылек с чернилами, здорово отдающими плесенью. Весь этот антикварный бред Аня сложила к не менее антикварной коллекции дядюшкиных аудиокассет возле когда-то модного магнитофона «Квазар 303». Сумки, впрочем, оставила: они были вместительные и удобные. Кроме того, надевались на разные плечи, образуя ремнями крест на груди, прекрасно гармонирующий с пуговицами кителя. Китель был чуть великоват, зато юбка-карандаш сидела, как влитая, а рубашка из тонкой ткани цвета жухлой травы прекрасно смотрелась и без кителя. Фуражка тоже подошла, но на буйных рыжих кудряшках сидела в лучшем случае как у стриптизерши.

Повертевшись перед зеркалом и так, и эдак, сделав с десяток селфи для сториз, Аня со вздохом пришла к выводу, что придется носить приспущенный к шее пучок или такой же низкий хвост, потому что все остальные варианты смотрятся уж слишком пошло и совершенно не соответствуют просьбе начальника поддерживать честь мундира. Хотя, фотки, разумеется, вышли знатные.

- Отпад! – протянул звонкий голос от окна, когда она в шутку поднесла ладонь к фуражке и отсалютовала своему отражению в высоком старинном зеркале. – Тебе идет военная форма.

- Блин, ты опять подглядываешь! – возмутилась девушка, натягивая китель, чтобы еще раз оценить композицию в целом.

- Не подглядываю, - возразил Игорь, устраиваясь в окне поудобнее и закидывая ногу на ногу. – Я, между прочим, постучался.

Он демонстративно побарабанил костяшками пальцев по крашеному дереву. Звук вышел глухим и тут же канул в гуле двигателя проезжающего мимо старого комбайна.

- Громче надо стучать, - отчитала его Аня. – И не заходить, пока не позовут. А если позовут, то пользоваться дверями.

- Если я зайду через дверь, то буду гостем, и тебе придется угощать меня чаем, - пояснил юный наглец. – А у тебя, кроме хлеба, ничего нет. Кстати, может, прогуляемся за мороженым? Жара на улице.

- Вот еще, - фыркнула Аня. – Я с малолетними неформалами не гуляю.

- Че сразу неформал? – нисколько не обиделся, но счел нужным возмутиться парень, оправляя десятисантиметровую коллекцию разнообразных браслетов на тонком запястье. – Может, у меня тоже форма такая? Чтоб от других отличаться.

- Ага. Дыры на коленях сначала зашей, - посоветовала Аня. – И оставь дома свою жуткую выгоревшую водолазку: футболки вполне достаточно. Сам говоришь, что на улице жара.

- Еще скажи пирсинг снять, - хмыкнул Игорь, щелкнув сережкой по зубам.

- А и снял бы, - не осталась в долгу девушка.

- С языка или вообще весь? – хитро прищурился он.

Аня окинула взглядом мальчишечью фигуру, но больше никаких колец не обнаружила и уточнять, что еще у него проколото, не стала во избежание неловкости.

- Как тебя только мать терпит? – покачала она головой, укладывая обратно в сумку часть свежевыданных бланков, паспорт, кошелек и пишущую ручку.

- Тпррр-ха-ха! - как заправский конь фыркнул парень и откинул назад куцый блондинистый хвост, тоже напоминающий лошадиный: не длиной, но растрепанностью и степенью загрязнения. – Она уже смирилась.

- Оно и видно, - хмыкнула Аня. – Постригся бы хоть: что за грязные патлы?

- Вечером вымою, - пообещал он. – Перед кино.

- Я не пойду, - сочла нужным проговорить вслух девушка: с некоторыми кавалерами прозрачные намеки нужно не только официально комментировать, но и желательно снимать процесс объяснения на камеру во избежание недоразумений и двоякого толкования.

- Да ладно тебе, - ощерился парень, продемонстрировав в улыбке не только кривовато выросшие клыки, но и моляры. – Я не кусаюсь.

- Наглеешь ты, как я посмотрю, а не кусаешься, - возразила девушка. – А ну, убрал быстро свои грязные кроссовки с моего подоконника! И зад тоже: неизвестно, на чем ты им до этого сидел.

- Только на диване, - заверил ее Игорь, но ноги послушно убрал. – Джинсы стираные, не беспокойся. Если это так важно, в кино могу надеть маску. И даже перчатки. Ну, если только велосипедные, в одноразовых жарко будет.

- Да не пойду я с тобой в кино! – повторила Аня, уже немного раздражаясь по этому поводу. – Тебе сколько лет, пацан?

- Сколько есть, все мои, - осклабился парень. – А тебя вот, между прочим, я о таком не спрашиваю. Вежливые люди вообще стараются не акцентировать внимание на возрасте друг друга.

Он поправил воображаемые очки на носу, уже принявшем нормальную, тонкую форму.

- Вежливые люди к девушкам в окна не лазают, - парировала Аня.

- Так я обычно и не лазаю, - пожал плечами Игорь. – Считай это комплиментом.

- Больно надо, - хмыкнула Аня, но все-таки украдкой улыбнулась: ну и что, что мелкий пацан, мужское внимание – это всегда приятно. Даже если «мужчина» ходит пешком под стол и водит пластмассовую машинку.

- Хозяйка, - раздалось из сеней. – Посылка прорастает. Надо срочно везти.

- Чего? – переспросила Аня, выпучив глаза. Что там у него прорастает? Рассада, что ли, в том туеске была? Так она в жару, наоборот, подохнуть должна.

- Ой, можно, я тоже погляжу? – оживился Игорь, спрыгивая вниз и вперед Ани оказываясь в ограде. Девушка тоже торопливо пошла к выходу из дома. Кое-как впрыгнула в уже порядком запылившиеся и расцарапанные камнями лофферы и присоединилась к мужчинам.

Туесок с неизвестным содержимым стоял все там же – у входа. Он был небольшой, новенький, из крепкой свежей бересты. Сверху в нем торчала плотная деревянная крышка с шишечкой. Снизу же туесок… пустил корни прямо сквозь доски. Тобик активно его облаивал. Свежеприобретенный шрам на его лобастой башке выглядел, как нахмуренная бровь, и добавлял кутенку суровости закаленного уличной жизнью безродного пса.

- Рубить? – невозмутимо уточнил Микола, прицеливаясь в сторону корней топором и попутно отпихивая беснующееся животное. – Или просто оторвать?

- Что это, блин, такое? – Аня схватилась за щеки, уставившись на туесок-мутант. Нет, она слышала, конечно, что деревья способны прорастать не только сквозь доски, а и даже сквозь скалы, но чтобы так быстро, чуть ли не на глазах…