Надо – значит надо! (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 64

— Ну и туману вы напустили, Севастьян Францевич, — усмехаюсь я.

— Нет, — не соглашается он, — это не туман, просто нам в самом начале необходимо определить, что мы от проекта ожидаем и понять, что реальный результат может зависеть от множества факторов, учесть которые, находясь на берегу, просто невозможно. Мы, естественно, применяли методы математического моделирования, работали с Госплановской кибернетической системой, но всё это оставляет определённое пространство для бесконечного количества вариантов.

— Но мне не требуется прогноз с точностью до тысячи рублей. Мне нужна программа, вы же знаете. Есть она? Я ведь понимаю, совершенствовать систему можно до бесконечности.

— Да-да, не беспокойтесь, программа есть. И программа прекрасная. Вы сможете сегодня после работы заглянуть к Вадиму Андреевичу Медведеву?

— Да, смогу. И во время работы смогу. Назначайте время.

В двенадцать часов я начинаю собираться на Старую площадь.

— А ты не слишком прилежно трудишься, — качает головой Белоконь. — Постоянно убегаешь то туда, то сюда.

— Поэтому вы мне и нужны, Василий Тарасович. У меня задач больше, чем только «Факел». Так что тут всё на вас будет. И принятие решений, и оперативное управление.

— Раньше ты этого не говорил, — хмыкает он.

— Не хотел всё обрушивать в один момент на вашу голову, — усмехаюсь я. — С Новицкой нужно более тесную работу налаживать. Она по многим вопросам может хорошо помочь.

— Налаживаем, — недовольно отвечает он. — Но когда женщина начальник, скажу тебе, тот ещё аттракцион получается.

— Ничего, вы сработаетесь, я не сомневаюсь.

Приехав в ЦК, я иду сразу к Андропову.

— Здравствуй, Егор, — приветствует меня он деловым тоном. — Проходи, присаживайся.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович. Как поживаете?

— Нормально. А ты?

— Тоже нормально, спасибо.

— Сегодня по Чурбанову приказ подписан, не слышал ещё?

— Нет, не слышал. Хороший приказ?

— Министром назначили. Пока ещё и.о., но официально уже, так что месяца не пройдёт утвердят. Скоро генерала армии получит. Хороший мужик, не спился бы только.

— А у Щёлокова дела не очень, насколько я понимаю, да?

Андропов только слегка рукой машет, мол, что о нём говорить, был Щёлоков, да весь вышел.

— Как там твой Злобин? Разворачивает деятельность?

— Не знаю, честно говоря, — пожимаю я плечами. — В последнее время он не особо меня в свои планы посвящает.

— Что так?

— Вероятно, имеет свой собственный, отличающийся от моего, взгляд на то, как должны развиваться события.

— Имеет, конечно, — невесело усмехается Андропов. — Да и ты, говорят, тоже имеешь. План реформ готовишь?

Смотри-ка, ничего от вас не утаишь.

— Да, есть такое дело, Юрий Владимирович. Уже почти готово всё, скоро предоставлю вашему вниманию. Знаю, у вас уже есть план, и некоторые из спецов, которые его готовили, участвуют в создании и так называемого «моего» плана. Да только моего в нём ничего нет. Там учёные мужи работают самостоятельно.

— А я думал, ты со Злобиным сотрудничаешь.

— Нет, — отвечаю я. — Злобин, естественно узнал об этом, так что сейчас он в курсе. Не просто узнал, а ещё и поговорил с руководителями проекта. Остался недоволен постепенностью и тем, что результатов реформ, по его мнению, слишком долго ждать придётся.

— А на самом деле как?

— Так и есть. В техзадании я указал, как условие, отсутствие шоковых подходов. А ещё задал некоторые ограничивающие параметры, исходя из реального опыта. Условно говоря, если провести приватизацию так, то будет то-то, если единоразово ввести нерегулируемый рынок, то будет то-то. Ну, и в таком духе.

— А Злобин, значит, хочет быстрых результатов реформ, да?

— Да, — киваю я. — Быстрых и эффективных. Но я такое уже видел.

— А может он искать советников среди иностранных специалистов? — прищуривается Андропов.

— Может, разумеется. Возможности у него для этого прекрасные имеются. Лучшие во всём Союзе.

Я пожимаю плечами, в том смысле, что вам ли не знать. Вы-то это лучше других знаете и своих людей в «конторе» имеете, целую встроенную структуру. Правда, теперь она, структура эта, скорее всего переходит под Злобина. Если он был её частью и входил в круг доверенных лиц председателя.

Но у Злобина и своя структура в структуре имелась, хотя, наверное, не такая крепкая, как у Андропова. Достаточно вспомнить, что во всех местах, где я оказывался, у него были доверенные люди на руководящих позициях. Так что, Де Ниро игрок совершенно непростой и недооценивать его никак нельзя.

— Он собирает группу перспективных молодых экономистов для того, чтобы отправить в Йель на стажировку, — сообщает Андропов.

Я покашливаю:

— Почему-то мне кажется, я знаю, что это за молодые экономисты.

— В основном из Ленинграда, — кивает Андропов, подтверждая мою мысль.

Он же сам их и курировал, всех этих Чубайсов, Авенов и прочих. Пестовал, не зная, чем дело закончится. Должно быть, ошибся. Так же, как и в Злобине, поставив вместо себя и рассчитывая на личную преданность. А тут облом-с…

— Некоторые, если я не ошибаюсь, там уже бывали.

— Возможно, — соглашается он. — Важно, с кем и о чём они будут общаться и от кого ума-разума набираться. Думаю, тебе не нужно объяснять, к чему это может привести.

— Не нужно, Юрий Владимирович. Я вот думаю, простите, что не в своё дело лезу, но полагаю, было бы очень здорово, если бы вы оттеснили нового председателя и его партнёра Горби.

— В каком смысле партнёра?

— В деловом.

Я достаю их кармана компактный импортный диктофон и включаю кнопку.

«Я не совсем поняла, — строго произносит Раиса Максимовна, — а каким образом Михаил Сергеевич будет получать вознаграждение?»

— Что это? — хмурится Андропов.

«Раиса Максимовна! — с мягким упрёком произносит Горби — Разговор о другом. Зачем…»

— Это что, Горбачёв?

— Да, он самый, — киваю я. — И Злобин там тоже есть. Чуть дальше.

Лишнее с записи убрано и оставлены только самые яркие моменты.

— Боюсь, от реформ, которые эти люди устроят, будет мало пользы для государства.

— Надеюсь, — с расстановкой говорит Андропов, — ты понимаешь, что если дойдёт до расследования, им обоим лучше хранить молчание.

— К сожалению, понимаю, — я киваю.

— Погодите, пока Леонид Ильич не съездит в Ташкент, — говорю я.

Он тоже кивает.

— Ну, что, Михал Михалыч, — приветствую я улыбающегося Радько, — можно вас поздравить?

— Можно, — кивает он. — Поздравляй.

— Поздравляю с вербовкой. Расскажете, как вы его раскололи?

— Нет, — ухмыляется он. — Профессиональные секреты. Раскрывать не могу, передам по наследству своему сыну.

— Папа, — подмигиваю я, — узнаёшь своего блудного сына?

— Нет, сынок, не узнаю. Даже и не проси. Какая тебе разница? Боль, понимаешь ли, и кровь могут решить многие проблемы.

— Верю, конечно. Но немного опасаюсь, что как только клиент окажется на свободе, он может постараться исчезнуть из поля вашего зрения. А ещё хуже, предупредить Поварёнка, что вы снова хотите его увидеть.

— Поварёнок — это тот самый, которого в прошлый раз водичкой поливали?

— Чего вы только с ним не делали.

— Не опасайся, так и быть, скажу. Паренёк-то действительно из Баку. А у меня есть там кое-кто из коллег. А у этого Азера там есть кое-кто из близких. Улавливаешь связь?

— У таких людей редко бывают близкие и, тем более, привязанность к ним.

— А старушка-мать ни в счёт? — ухмыляется Радько. — А неодобрение подельников? Они ведь очень не любят, когда их приятели постукивают в чеку или ментовку. Если положить это на одну чашу весов, а Поварёнка твоего на другую, как думаешь, какая чаша перевесит?

— Даже и не знаю, — качаю я головой. — Что-то я совсем не уверен, что это надёжная гарантия…