Помощница стража тьмы. Брак по контракту (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 33

— Нет, — вздохнул он.

— Значит, надо брать Аллана и ехать туда, где никого нет. Если бы мы начали размышлять, как сделать то или это, мы бы его от тьмы не спасли.

«Оссим, поднимись наверх и возьми с собой Аллана», — сказав это мысленно, Эйдар снова заговорил вслух: — Мне кажется, Лиза, что у Аллана есть то, чего нет больше ни у кого. И у нас с тобой тоже. Прямая связь со светом.

— Я подумала об этом, когда он сказал, что ему словно кто-то подсказывал. Куда мы можем поехать?

— Пожалуй, к морю. К маяку, где пост наблюдателей.

— Случайно не там, где… погибла Мелия?

— Да.

И, казалось бы, сейчас все это уже не имело никакого значения — по сравнению с тем, что в песочных часах этого мира осталась лишь жалкая горстка песчинок. Но все равно по спине пробежали мурашки.

Наконец на крыльцо вышли Оссим с Алланом, и я повторила для них то же, что уже сказала Эйдару. И могла поклясться, что Аллан мне подмигнул — вернее, передал картинку: себя подмигивающего.

— Главная проблема — как сначала не допустить соединения силы Аллана с нашей, а потом, наоборот, сразу соединить.

— Если бы я спал… — наморщил лоб Аллан.

— Да, но после снотворных снадобий человек просыпается не сразу и долго остается заторможенным. Даже взрослый, а уж ребенок…

— Есть одно средство, — с сомнением сказал Оссим. — Если, конечно, удастся уговорить Майкеля.

— Черные иглы? — Эйдар побледнел. — Но это же…

— Опасно? Да, опасно. Но не опаснее, чем гибель мира.

— Что за черные иглы? — не поняла я.

— Иглы, пропитанные особым составом. Когда-то Вейгоро много воевал с соседями. У нас были солдаты, которые давали согласие на использование особого снадобья. Оно выключало разум и пробуждало дикую ярость. Эти солдаты не испытывали страха, не чувствовали боли и сражались, пока не кончалось действие препарата. А оно было длительным. Остановить их можно было лишь одним способом — воткнуть в руку черную иглу. Они мгновенно засыпали, а когда иглу вынимали, тут же пробуждались и снова готовы были идти в бой. Точно так же, усыпляюще, иглы действуют на любого человека. Опасность в том, что никто не знает, как в будущем это может повлиять на здоровье. Точнее, даже не как, а когда. Конечно, один раз не так страшно, но с детьми все непонятно.

— Вы должны это сделать! — твердо заявил Аллан.

— Это решать не тебе!, — возразил Эйдар.

— Нет, мне! — Аллан топнул ногой. — Раз от меня зависит, умрут все или нет.

Господи, подумала я со странной смесью изумления, восхищения и самого горького сожаления, ведь ему же всего четыре года, он ребенок. А ведет себя как взрослый. Что же с ним будет, когда он вырастет? Если, конечно, вырастет…

Оссим приподнял ладонь, прося тишины. И мы тоже услышали это сообщение — о том, что истончение ткани нарастает. Если оно продолжится такими темпами, уже к вечеру по всему миру будет тревога класса А. Или даже раньше.

Сначала Майкель отказался наотрез.

— Вы с ума сошли? Черные иглы ребенку⁈ Даже не думайте!

— Хорошо, — дернул уголком рта Эйдар. — Тогда все умрут. А мы останемся. Майкель, проклятье, это не шутки, так и будет. Возможно, уже сегодня. В крайнем случае завтра. Ты готов к смерти?

— Никто никогда не готов к смерти. Но если Аллан умрет, его смерть будет на моей совести.

— А если не умрет, то твоей совести не будет вообще, — не выдержала я. — Вместе с тобой. Делай!

Насупившись, Майкель ушел к себе и вскоре вернулся с двумя иглами, похожими на обычные швейные, только черные, с синим отливом.

— Держи, Лиза. Воткнешь одну. Вторая — на всякий случай. Если потеряется. Или понадобится повторить. Учти, войти она должна вертикально к коже. Глубоко, на половину длины.

— Это больно? — спросил Аллан, с любопытством разглядывая иглы.

— Больно, — поморщился Майкель. — Но ты сразу уснешь.

— Повозка готова, — стряхивая капли с плаща, на крыльцо поднялся Оссим. — Я сам запрягал. Никто не знает, кто на ней поедет и куда. До побережья недалеко, часа за два доберетесь. Осмотритесь, убедитесь, что никого нет, и тогда усыпите Аллана. И… да поможет вам свет!

Мы обняли по очереди его и Майкеля, закутались в плащи и побежали к ограде, где за воротами стояла все та же дежурная повозка.

— Вы хоть под крышей, — пробурчал Эйдар. — А мне мокнуть.

— Я все равно не знаю, куда ехать. И править не умею.

— Да ладно, Лиза, я так… поворчать. Даже если бы знала и умела, я не выгнал бы тебя под дождь. Как говорят у вас — с богом!

— Бог, свет — одно и то же. Я так думаю.

Мы с Алланом забрались внутрь, и повозка тронулась. Аллан прижался ко мне, я обняла его и поглаживала по волосам.

— Мне страшно, Лиза, — признался он с тяжелым вздохом. — Если у нас не получится, все люди умрут.

— Мне тоже страшно, малыш. Очень страшно.

Я не стала говорить, что страшно еще и за него. Даже если мы сможем победить тьму, как на него подействует яд черной иглы? Но это был единственный способ убрать его силу из треугольника. Когда в междумирье тьма окутала Аллана своим коконом, мы с Эйдаром сразу же сделали ее сильнее. Сейчас, втроем, мы смогли бы победить ее, но пока она не ворвалась в наш мир, концентрация темной энергии была слишком слабой. Мы не могли соединить свою силу с ней, чтобы преобразовать и укрепить ею ткань пространства. А чтобы разорвать ткань и впустить тьму, Аллан должен спать или быть без сознания.

Дождь припустил еще сильнее, ветер выл, как стая диких зверей. Повозка вздрагивала от порывов так, что я боялась, как бы она не опрокинулась. Мы уже отъехали далеко от города, вокруг тянулись унылые пустоши.

Может, не стоит забираться так далеко? Может, попробовать праямо здесь? Или все-таки еще слишком близко?

Не успела я подумать об этом, как в свист ветра, шум дождя и скрип колес вплелись посторонние звуки.

Топот копыт, и явно не одной лошади! Неужели погоня?

Открыв окно, я высунулась так далеко, как смогла, и посмотрела назад. Фигурки всадников, пока еще крохотные, быстро приближались. Видимо, Оссиму не удалось обмануть конюших. Кто-то сообразил, кому в такую погоду могла понадобиться повозка. А может, заметили, как мы выходили.

— Эйдар! — крикнула я. — Нас догоняют!

Он пришпорил лошадь, но преследователи не отставали. Расстояние между нами неуклонно сокращалось.

— Лиза, будем гнать, сколько получится. Надо отвести их подальше от жилья, чтобы никто не попал под прорыв случайно. А когда догонят, сразу втыкай Аллану иглу. Им нужен он, а не мы. И вряд ли живым.

Повозка мчалась, то и дело кренясь из стороны в сторону, но земля слишком раскисла от дождя, и колеса вязли в жидкой грязи.

— Лиза, Лиза! — Аллан дергал меня за плащ, рыдая в голос. — Я боюсь!

— Тише, тише, маленький, — я прижимала его к себе, пытаясь хоть немного успокоить. — Все будет хорошо.

Иглы, плотно обернутые обрывком ткани, лежали у меня в кармане платья. Я достала одну и зажала в ладони, держа наготове.

Все это напоминало бы кино — какой-нибудь вестерн, в котором ковбои или индейцы догоняют дилижанс. Напоминало бы — если бы не было такой ужасной реальностью. Чавканье копыт по грязи приближалось. Вот мимо окна промелькнула темная фигура, за ней другая, третья. Повозку резко тряхнуло — видимо, лошадь на бегу схватили под уздцы. Я услышала мужской голос, в ответ что-то крикнул Эйдар.

Мне показалось, что мы сейчас опрокинемся — так сильно повозка наклонилась вбок. Колеса с другой стороны наверняка оторвались от земли. Аллан закричал и вцепился в меня, а я инстинктивно подалась вправо, чтобы восстановить равновесие. Громко чавкнув, колеса встали обратно, повозка подпрыгнула и замерла. Дверь распахнулась.

— Выходи! — приказал мужчина в черной одежде.

Выбравшись, я взяла Аллана на руки и вытащила наружу. Встала, прикрывая его от ливня полой плаща, посмотрела вокруг.

Эйдара держали трое. Всего их было пятеро: еще один, похоже, главный, стоял поодаль. В сумрачной пелене дождя я не сразу поняла, кто это, а разглядев, едва не расхохоталась.