"Коллекция военных приключений. Вече-3". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Тушкан Георгий Павлович - Страница 15

Тринадцать лет назад, еще до того, как он начал специализироваться по зерновым культурам, его курсовая об огурцах была напечатана в сборнике лучших студенческих работ. Тринадцать лет назад он превосходно знал (да и по сей день вроде не забыл) признаки и характеристики всех сортов, но определить найденные Таманцевым на месте выхода рации в эфир так и не смог.

Рано утром он заехал на базар, где ведрами, мешками и на вес продавалось немало огурцов; все они без исключения были одного, хорошо известного ему сортотипа – должик («Западнорусская подгруппа… Зеленец удлиненно-эллипсоидальный с сильным сбегом к основанию, с суженной и заостренной вершиной… крупнобугорчатый, черношипный… трехгранный в поперечном разрезе… Длина зеленца 10–14 см, диаметр 4–5 см, вес 100–150 граммов… Окраска плода зеленая с крупными продолговатыми ситцевыми пятнами и светлыми полосками…»).

Огурцы, найденные на поляне, отличались от должика и формой, в частности закругленностью граней, и окраской, и толщиной зеленца.

В городской милиции Алехину порекомендовали известного здесь овощевода, местного старожила, в давнем прошлом – поручика русской армии, некоего Шорохова Ивана Семеновича.

Минут через пять, оставив машину за углом, Алехин подходил к его домику.

Шорохова можно было найти на этой улице и без точного адреса. Его участок выделялся среди других палисадов отменно ухоженными грядками и обилием плодовых деревьев. Сам хозяин – Алехин увидел его издалека, – маленький щуплый старичок с седым прозрачным пушком вокруг макушки, строгал рейку на верстаке под навесом.

– Иван Семенович?

– Иван Семенович! – весело подтвердил старикан.

– Мне рекомендовали вас как главного специалиста, – улыбнулся Алехин. – Хочу посоветоваться насчет огурцов.

– Для закуски? – пошутил старик.

– Не без этого. – Алехин выложил на верстак пять огурцов, в том числе два с обкусанными кончиками. – Что можно о них сказать?

Старик живо разобрал огурцы на две кучки.

– Должик, траку, должик, должик, траку…

– Местные сорта?

– Должик – местный, а траку – Прибалтика, за Вильно… Тракайский уезд… Здесь его не выращивают.

– Это точно?

– Так точно. С ручательством.

– Вы их определяете по форме и окраске зеленца… по сбегу к плодоножке?

– Да. Вы что – овощник? – оживился старик.

– Любитель, – улыбнулся Алехин и указал на огурцы: – Как вы думаете, когда они сорваны?

– Должик – свежие, вчера, а может, и сегодня. На базаре купили?.. А траку… – Он разглядывал огурцы с обкусанными концами. – Все зависит от условий хранения… Трое суток как минимум, если не четверо. А зачем вам это?

– Спасибо, Иван Семенович. – Алехин собрал огурцы и отшутился: – На закуску пустим должик…

В залитом утренним радужным светом кабинете начальника городского отдела госбезопасности, кроме самого майора, находился еще смуглый длинноволосый лейтенант.

– Ты интересовался Павловскими, – сказал майор, беря в руки маленькую просаленную бумажку, и протянул ее Алехину. – Эту записку, запеченную в пирог, пытались передать в камеру старику.

– Кто?

– Его сестра… Вот перевод.

Алехин взял бумажку, затем листок с русским текстом и прочел:

«Юзеф!

Да поможет тебе Бог.

Вчера вернулась Юлия. Девочка здорова.

Молимся за тебя.

Твоя сестра Зофия».

– Кто это – Юлия? – поинтересовался Алехин.

– Пока не знаем… Займись и доложи, – приказал майор лейтенанту. – Давай.

Лейтенант взял обе бумажки и положил в свою папку.

– Слушай, если ехать из Шиловичей на Каменку, первый хутор слева, у леса, – кто там живет? – спросил майора Алехин.

– Из Шиловичей на Каменку… первый хутор слева… – припоминая, повторил майор и сказал уже подошедшему к двери лейтенанту: – Мы были у него. Помнишь, он нас самогоном угощал?

– Окулич, – назвал лейтенант, оборачиваясь, и осведомился у Алехина: – Зачем он вам?

– Он был связан с партизанами, – вспомнил майор, раскрывая папку с бумагами, и приказал: – Что мы о нем знаем – поделись с капитаном…

В районах Лиды и Гродно у него работали три розыскные группы, имелись и небольшие, но весьма ответственные дела, которые не хотелось кому-либо перепоручать.

Но самым важным в этой поездке было посещение двух точек по радиоигре[15]; на одной из них, под Лидой, сегодня ночью предстояла приемка груза и немецкого агента.

Начинал эту игру почти год назад сам Поляков; и велась она – по характеру дезинформации – весьма дерзко, и в этой дерзости заключалась ее неизмеримая ценность и одновременно опасность провала. Риск возрастал с каждой неделей, с каждой переданной радиограммой, все это не могло продолжаться бесконечно, и подполковник решил присутствовать сегодня ночью, считал себя обязанным не только потому, что хотел первым беседовать с приземлившимся агентом, но и оттого, что сегодня вместо контейнеров и человека на костры вполне могли сбросить и десяток осколочных бомб – такое тоже случалось.