Измена. Кукольная лавка попаданки (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 5

Рона лишь заливисто, по-детски рассмеялась и ухватила меня за руку.

– Я тебе помогу! Закрой глаза и засунь руку в карман!

Я подчинилась. Кончики пальцев в разорванном платье натолкнулись на золотые монеты. Что?! Откуда они?! Их не могло быть у меня!

– Папа очень переживал за тебя. Он так мне сказал, – с серьезным видом Рона полезла мне на колени, и я обхватила руками в объятии узкие плечики девочки. – Он боялся, что у тебя денег нет, и ты не примешь их, если дать напрямую. Сказал, что посчитаешь деньги милот… милост…

Рона запнулась о незнакомое слово. Я тихо улыбнулась, еще до конца не веря в происходящее.

– Милостыней. И что же? Твой папа просто засунул мне их в карман в надежде, что я полезу туда и найду их?

Рона закивала. Я вздохнула и пересчитала монетки. Их оказалось совсем немного. Как раз на сытный ужин в таверне для нас с Роной. И на комнату на двоих, чтобы переночевать. А что делать дальше? Я, как героиня из всем известной книги, подумаю завтра. Паника отступала от звона монет в моей ладони. Голодная и холодная смерть нам с Роной не грозила – это главное.

У меня начал вырисовываться план. Опираясь на воспоминания настоящей Сильвии, в чьем теле я оказалась, я подумала про Фреда. Это был ее лучший друг, тоже сирота, на пару лет старше ее. Они сдружились еще в сиротском приюте при монастыре. И когда настало время птенцу выпархивать из гнезда, Фред не забыл свою подругу. Выйдя из стен приюта и поселившись в городе, он нашел работу – подмастерье оружейника. И часто приходил навещать Сильвию в приют. С гостинцами приходил. А еще… в моей памяти четко всплыл адрес, где живет и работает сейчас Фред. Надеюсь, он не откажется помочь попавшей в беду старой подруге?

– А что у тебя за кулончик красивый? – Рона схватилась ручонками за украшение на моей шее.

– Ой! Не может быть… – в шоке прошептала я, касаясь маленького золотого кулончика. – Это… подарок. От моих родителей.

Таких было всего два. У меня и моей сестры Гали на Земле. Родители подарили нам их, парные, еще когда мы были совсем девчушками. Я вздохнула. Только сейчас поняла, что больше никогда не увижу свою сестренку, которую я по-доброму дразнила Галчонком, с которой мы могли просидеть ночь напролет за мелодрамами, поедая шоколадные конфеты и делясь мелкими девичьими секретиками. Теперь все это в прошлом. А на память остался только кулон, который чудом переместился вместе с моей душой в мир магии Эллиос. Но довольно этих мыслей! Я заулыбалась, вставая со скамейки и утягивая Рону за собой.

– Ну, что? Пойдешь со мной? Будешь жить у меня? – спросила я у девочки. – Или может, папа хотел бы, чтобы я отвела тебя к его другу Алену? Он упоминал о нем сегодня. Наверное, они близкие друзья, и он не откажется помочь тебе?

Рона задумалась. Она сморщила носик по-взрослому, но так умильно. А потом покачала головой и шмыгнула носом, готовая снова разрыдаться.

– Ты не хо-очешь со мной жить и дружи-ить? – прорыдала она, вдруг цепляясь мне за шею худенькими ручонками. – Это потому, что я плохая? И убила свою маму, да? Ты боишься, что я и тебя убью?

Я оцепенела, механически обнимая ребенка, снова рыдающего на моих руках. Да что ж такое, никак у нас дружба не заладится с Роной. Все через слезы! Еще и бред какой-то она несла. Я всерьез не восприняла ее слова. Но не стала давить сейчас и расспрашивать, ведь Рона все еще срывалась на слезы.

– Ну, что ты, хорошая моя… Мы будем дружить. Я тебя не брошу. И противному другу папы – Алену – не отдам. Ты мне очень нравишься, малышка! – я подхватила Рону на руки и закружила слегка, чтобы отвлечь.

Она неуверенно рассмеялась. Ее трогательная тяга ко мне не давала мне шансов на побег. Я… всегда хотела такую девочку себе. Хотела дочку. Сейчас сама судьба дарила мне шанс хотя бы ненадолго позаботиться о малышке. Почему же я противилась ему? Да мне… просто было страшно. Страшно навредить этой прекрасной девочке. Сделать или сказать что-то не так. Обидеть. У меня ведь никогда не было детей. И я не знала, как с ними обращаться.

– А ты разве не спросишь меня еще про маму? Все спрашивают, – голосок у Роны дрожал, но она смело заговорила об этом.

Я покачала головой и направилась к таверне.

– Я не все, Рона. Я другая. Сейчас я хочу только накормить тебя ужином и уложить спать. Наверняка, ты очень устала?

– Да! – пропищала девочка.

Я ее понимала. После бесконечного нервного дня я сама просто с ног валилась. Но вошла в таверну и сразу же нашла свободный стол, за который усадила Рону. И огляделась.

Это место было довольно симпатичным. Во всяком случае, не грязным. Бревенчатые стены цвета жидкого меда, такие же столы и стулья. Кое-где стояли длинные деревянные лавки. Вокруг сновали разносчицы. К счастью, одетые вполне пристойно. В белые длинные рубашки и грубые коричневые сарафаны. Они улыбались посетителям таверны, которая была забита почти под завязку. В основном мужчинами, конечно. Ладно. Только мужчинами. Таких горемык, как я, здесь не наблюдалось. Мужчины тут собрались совсем разные. И разбойничьего типа, с окладистыми бородами, которые вечно намокали в пиве. И в уголке притаилось немного аристократов, судя по одежде. Один из них жадно целовался «по-взрослому» с девушкой, явно готовясь перебраться наверх, в подготовленные для них покои.

Я вздохнула, искренне надеясь, что покои здесь найдутся и для меня с Роной. Желательно без мышей, крыс и прочей нечисти. А главное, с чистыми простынями. Спать хотелось так, что глаза закрывались. Я подумала было пропустить ужин и попытаться найти комнату и завалиться спать. Но желудок недовольно заурчал. Пришлось подчиниться.

– Скажи, что ты любишь из еды? – спросила я у Роны, которая с интересом вертела головой так, что ее косы били по плечам.

– Пирожки с капустой! – не задумываясь, ответила она.

Я с облегчением выдохнула, подзывая девушку в переднике. Если бы Рона выбрала какое-то фуа-гра, пришлось бы посложнее. А так нам вскоре принесли заказ.

– Так ты хочешь узнать, что случилось с моей мамой? – девочка заболтала ногами и прижалась ближе, боком, обнимая меня доверчиво за талию. – Я видела, вы с папой поссорились из-за этого! Ты кричала на него. А папа рычал на тебя! Р-р!

Рона мило изобразила тигренка, и я весело рассмеявшись, дернула ее за косичку.

– Это совершенно необязательно: говорить о твоей маме, – поспешно, даже слишком поспешно пробормотала я. – Тебе больно об этом вспоминать. Я щажу твои чувства. А умерла она, наверное, при родах. И ты вбила себе в голову, как многие детки твоего возраста, что ты виновата в этом. Я права?

– Нет, – последовал неожиданный ответ.

Рона потупилась, разламывая руками пирожок – один из тех, что нам принесли. Ее руки дрогнули, и начинка рассыпалась по столу.

– Я… Я должна сказать, – всхлипнула девочка, отворачивая лицо, залитое слезами. – Иначе, если я буду скрывать, это будет нечестно по отношению к тебе. Папа так всегда говорил!

– И что же ты мне хочешь сказать, Рона? – в моем голосе послышалось скрытое напряжение.

Я сжала руки молитвенным движением, на секунду глядя в небеса. Вернее, в закопченный потолок таверны.

– У меня особая магия, – пожала плечами Рона. – Она действует только на девушек. Ну, или молодых женщин. Они умирают рядом со мной. Так же, как умерла моя мама. Ты тоже умрешь, Сильвия? Если не бросишь меня?

– Я не брошу тебя, Рона! – внутри меня что-то дрогнуло.

Я потянулась к Роне, снова обнимая ее так крепко. Ужин был забыт на столе. Она продолжила, грустно вздыхая:

– Но я не знаю, что это за магия. Папа не рассказал. Может, все обойдется, правда?

– Не думай о плохом. Кушай пирожки, а я пойду договорюсь насчет комнаты для нас.

Я отправилась к хозяйке таверны. Оказалось, она действительно знала Раймона. И если вначале для нищей оборванки в золотом платье вряд ли нашлась бы комната, то когда я позвенела золотыми монетами и упомянула имя Алавара, номер быстро «отыскали».