В плену пертурбаций - Фостер Алан Дин - Страница 51

• Предыдущая
• 51/60
• Следующая

Мгновение – и женщина, точнее, злобная колдовская тварь, сгинула без следа.

– Отлично, приятель! – воскликнул Мадж. – Видишь, они все поддельные! Их состряпали, чтоб одурачить нас, а тебя – в первую очередь!

Ну разумеется, подумал Джон-Том. Одолев бесов-заклинателей, он напугал безумного колдуна, засевшего в крепости, и тот решил покончить с ним раз и навсегда. Надо признать, колдун едва не добился своего.

Лишь беззаветная храбрость Маджа спасла его от смерти. Однако сейчас не время размышлять. Мадж и остальные потрудились достаточно. Пора самому показать, на что он способен.

– Ты прав, Мадж. Извини, что не верил. – С этими словами Джон-Том устремился в гущу битвы, размахивая над головой своим смертоносным посохом. Сбросив с себя путы оцепенения, он сражался с удвоенной энергией; вдобавок его душила злоба на того, кто замыслил и осуществил столь гнусную мистификацию, недостойную истинного колдуна. Талей взрывались одна за другой, их становилось все меньше и меньше.

Колин, выказав чудеса ловкости, извернулся и пнул мыском башмака по колену очередной Талей. Та выронила меч, испустила протяжный стон и рухнула наземь, обхватив руками ушибленную ногу. Коала занес саблю для последнего, смертельного удара. Внезапно Джон-Том сообразил, что до сих пор никто из противниц не стонал. Да, они оглашали окрестности пронзительными воплями, но стонов, как ни странно, не испускали.

Неужели?.. Юноша заколебался, не зная, как поступить.

– Сукин сын, – пробормотала Талея. Глаза Джон-Тома округлились от изумления.

– Колин, стой! – гаркнул юноша.

Он ухитрился вклиниться между женщиной и медведем как раз вовремя, чтобы отразить удар. Коала кинул на него удивленный взгляд, пожал плечами и повернулся навстречу новому врагу. Джон-Том выставил перед собой посох и осторожно подступил к той, что сидела на земле, раскачиваясь взад-вперед и поглаживая колено. Нет, подумалось юноше, такого просто не может быть! Он приготовился вонзить острие в поверженного противника, будучи не в силах отделаться от мысли, что мнимые Талей отказались от затеи одолеть путешественников числом и решили взять хитростью. Если так, насколько же коварен их невидимый хозяин, этот зловредный колдун! Талея уставилась на Джон-Тома с таким видом, будто только-только заметила его, и подняла руку, как бы умоляя о пощаде.

– Джон-Том, ты не узнаешь меня? Это же я, Талея!

Вокруг бушевала яростная битва. Не менее исступленное сражение происходило между чувствами и ощущениями юноши. Да, женщина выглядела как две капли воды похожей на Талею, ее голос был голосом Талей, но разве он не получил достаточно подтверждений тому, что повсюду призраки, которые, если их убить, исчезают на глазах, буквально лопаются в воздухе? Мадж и Колин вновь прикрыли Джон-Тома с обоих боков, поэтому у него появилось время поразмыслить над происходящим.

– Я… Я должен! Прости меня! – Он уколол женщину острием лезвия.

Та громко вскрикнула, потрясение воззрилась на царапину на руке и вдруг зарыдала.

– Ах ты, мерзавец, ублюдок недоношенный! Ты порвал мне блузку!

Ее голос и впрямь походил на голос Талей, но куда важнее было то, что по руке женщины тонкой струйкой потекла кровь. Она зажала царапину ладонью другой руки и принялась сквозь слезы честить юношу на все лады.

– У нее течет кровь! – воскликнул Джон-Том, торжествующе потрясая посохом. – Слышишь, Мадж, у нее течет кровь!

– Слышу, парень, слышу.

– Сдается мне, – сказал Колин, искоса поглядев на человека, – они и вправду влюблены.

– А почему бы ей не течь, обормот, осел вислозадый! Сам меня ранил, а теперь удивляется!

– Прости, Талея, прости, пожалуйста! – Джон-Том испытал поистине несказанное облегчение и обнаружил вдруг, что ему трудно говорить. – Я должен был это сделать.

– Ты должен был ранить меня? – Талея посмотрела на свою залитую кровью руку. – Никак ты открыл новый способ объясняться в любви? Нет чтобы подарить даме цветы!..

– Ты не понимаешь. Обернись. Погляди вокруг.

Талея послушалась, несколько раз моргнула. Джон-Том прижал ее к себе, ощутив знакомое тепло. Гнев Талей сменился смятением и страхом.

– Где я, Джон-Том? Где мы находимся? И-и почему все эти бабы так похожи на меня?

– А ты не знаешь? – спросил он.

Талея отрицательно покачала головой. Она словно превратилась в маленькую, перепуганную до полусмерти девочку. Юноша бережно усадил ее в более удобное положение.

– Я все тебе объясню, вот только дай разделаться с остальными.

Благодаря в основном несомненным воинским талантам Колина и Маджа число нападавших вскоре сократилось до полудюжины. Подчинившись, должно быть, приказу своего безумного хозяина, уцелевшие отступили и вознамерились было скатить на путников огромные валуны, однако у них ничего не вышло. Мадж методично расстрелял рыжеволосых красавиц из лука. В результате оказалось, что он истратил все до единой стрелы; впрочем, выдр быстро сообразил, что к чему, и принялся подбирать стрелы с земли: они служили единственным напоминанием о рати грозных воительниц, которые совсем недавно высыпали из крепости. Маджу помогал в поисках Сорбл, а остальные путники терпеливо дожидались, когда можно будет идти дальше.

Джон-Том держал Талею за руку и шептал ей на ухо ласковые слова.

Однако Талея вполне пришла в себя, что означало, что она не потерпит никаких ласк. Девушка позволила Клотагорбу перевязать рану, но чувствовалось, что ушибленное колено доставляет ей куда больше неприятностей, чем эта царапина. Опираясь на Джон-Тома, Талея поднялась и попробовала пройтись. Выяснилось, что, если не считать легкой хромоты, с ногой все в порядке.

– Ничего не понимаю, – проговорила девушка, лицо которой, обрамленное длинными огненно-рыжими волосами, выражало недоумение и раздражение. – Я отдыхала у друга в Дарриантауне, и вдруг – на тебе – мир как будто вывернулся наизнанку.

– У друга или у подруги? – уточнил Джон-Том.

– Все тот же пылко влюбленный? – слабо усмехнулась Талея.

– Разумеется. – Он улыбнулся в ответ и пожал плечами. – Влюблен и полон надежд, несмотря на всю безнадежность любви.

– У подруги. В общем, это без разницы. Мы как раз собирались приобрести ожерелье, которое мне давно нравилось.

– То есть стащить, – вставил Клотагорб, упаковывая аптечку.

– Не все такие богатые, как вы, ваша ученость, – отозвалась Талея и высунула язык, а потом погрозила волшебнику пальцем.

– Богатство добывается не руками, а умом, – пробурчал чародей.

Похоже, он не обратил особого внимания на выходку Талеи, что было, кстати сказать, ничуть не удивительно: Клотагорба, по всей вероятности, больше занимала предстоящая схватка с колдуном, нежели спор с легкомысленной девицей.

– Так вот, – продолжала Талея, – я только-только взялась за ожерелье – прелесть, янтарь с голубым жемчугом! – как моя подружка Эйла ни с того ни с сего закричала. У меня перед глазами все поплыло, а когда я очухалась, то поняла, что попала неизвестно куда. Эйла исчезла заодно с магазином. – Девушка повернулась, склонила голову набок и моргнула. – По-моему, я очутилась вон в том здании.

– Что ты видела? – В голосе Джон-Тома слышалось возбуждение: наконец-то хоть одно неоспоримое свидетельство! – Как выглядел тот, кто захватил тебя?

– Не помню. Я вообще мало что помню. Мгновение назад была в магазине, и вдруг передо мной возник ты со своим треклятым посохом.

Правда, я припоминаю что-то такое, чего в жизни не видела…

– Что именно? – осведомился Клотагорб. – Ну-ка, детка, напряги память.

– Я и так напрягаю, куда уж дальше. Оно все время менялось. – Талея провела ладонями по глазам. – Ну да, менялось. Сплошные тени, которые отделялись от меня, слезали, как кожура с лука. Но больно не было. Во всяком случае, я ничего не чувствовала. А потом мы все вместе – ну, я и мои тени – очутились снаружи. Я знала, что они всего лишь тени, потому что никто из них не проронил ни словечка.

• Предыдущая
• 51/60
• Следующая