Крепче виски. Слаще колы (СИ) - Бауэр Алика - Страница 16

В какой момент это произошло? В какой момент дрожь от его колких фраз начала приобретать будоражащий и приятный характер?

Ненавидеть и избегать Марка при любом удобном случае стало уже привычкой, выработанной с годами. Тогда почему сейчас я хочу, чтобы он больше и глубже на меня смотрел своими голубыми глазами цвета летнего моря, в котором утонуть было заманчиво страшно.

Неужели, чтобы чувствовать неловкость с новым, интересным оттенком рядом с ним, достаточно было увидеть его обнаженно тело – идеальный продукт спорта и генетики?

Стоп!

Я приказала мыслям остановить свой ход, что начали приобретать нездоровый характер и в которых часто стал проскальзывать образ Марка. Полуголого. Мокрого. Марка.

Это всё он! Он мысли отправляет своим присутствием и новым запахом парфюма, который плыл за ним мягким шлейфом, когда его хозяин прошёл мимо, даже не взглянув на меня.

— Сдаем работы, — воскликнул бодро голос нашего куратора.

Сочинение на тему «Слово как источник счастья» писалось желающей группой студентов примерно из двадцати человек под чутким руководством одного из членов будущей комиссии для областного конкурса. Приз – бесплатное обучение по своему профилю в самом лучше вузе страны, а именно в МГУ.

Это была мечта – прекрасная, далекая и неподъемная для моего и родительского кошелька. Поэтому этот конкурс стал призрачной надеждой и хорошим способом отвлечься от образовавшегося треугольника странных и нестандартных взаимоотношений.

— Могла и не трудиться, — прозвучал низкий голос за спиной.

Это были его первые слова, сказанные мне после нашей стычки в шкафу. Я обернулась, чтобы смело встретиться с одной из причин моих бед и ночных терзаний.

— Тебя забыла спросить, — шикнув на Марка, ответила я.

Я искренне не понимала, увидев, в каких царских хоромах живёт Марк, зачем он принял участие в этом конкурсе. Его родители явно могли оплатить учёбу своему сыночку, стоило тому только щёлкнуть пальцами. Только вот фамилия «Вяземский» появилась сразу после моей в списке желающих, хотя я не решалась туда еë вписать до последнего дня набора.

— На твоём месте я бы поберег свой писательский талант для более, — он облизнул губы, делая шаг ближе, — привычных тебе занятий.

От страха я подавилась собственным глотком воздуха, переживая, что он прямо сейчас на всю аудиторию начнёт рассказывать о моём способе заработка на эту чертову учёбу. Парочка проклятий и угроз почти сорвалась с моего рта, как к Марку подлетела Анфиса, быстро кладя свою работу поверх моей.

— Маркуш, ты чего с этой застрял? — прощебетала она, смерив меня презрительным мимолетным взглядом, успевая поправить пальцами с идеальным маникюром и так идеально уложенные выкрашенные волосы в идеальный цвет платины.

Да... Идеальна.

Одно ёмкое слово, но могло совершенно точно охарактеризовать эту девушку: стройна, красива, умна. Три качества, присущие идеалу, если бы не один жирный минус - сучий характер, с которым не дай бог было познакомиться. Даже несмотря на то, что она вечно ходила за Марком, словно прилипнувшая жвачка, она больше раздражала тем, что не имела чувство собственного достоинства, стелясь перед Марком во всех известных камасутре позах.

Если это и есть любовь, то так жалко выглядеть я не хотела.

— А я как раз говорил, птичка моя, — ужасно слащаво произнёс Марк, закидывая руку на плечо Анфисе, отчего ты разомлела, — что наша Васька зря участвует в конкурсе. На её работу даже никто и не посмотрит.

Под заливной смех и игриво-коварную ухмылку Марка они вышли из аудитории в обнимку.

Побурчав про себя о несправедливости жизни и ужасном дне, подобно тону старой бабки, отправилась домой.

Роман, мягко говоря, не шёл.

После вечера в гостинице, наполненных моими криками вперемешку со стонами и звонкими шлепками было написано две качественных и горячих главы. Мне нужна была подпитка моих эмоций. Я безвозвратно подсела и уже не представляю себя без новой дозы, но все равно не собиралась что-либо с этим делать.

Рука потянулась набрать смс Павлу, но тут телефон зазвонил, и на экране всплыл номер моего куратора.

— Да, Алла Викторовна.

— Василиса, почему ты передумала участвовать? — спросила строго она. — Я тебе уже говорила, у тебя интересный слог и есть всё шан..

— Но я учувствовала, — не культурное перебила я в растерянности. — Моя работа сдана сегодня вместе со всеми.

На том конце телефона послышался тяжёлый выдох.

— Нет, Василиса. Твоей работы нет.

И словно по щелчку, в нужный момент всплыла фраза Марка: "…на её работу даже никто и не посмотрит…»

Тебе конец, Вяземский.

Красные буквы спорт-бара «Арена», что находился в шаговой доступности от моего дома, были для меня сейчас как красная тряпка для быка, потому что я знала, что именно в этот момент там находится Вяземкий. Если бы не его болтливый язык, который кричал буквально на каждом шагу, обсуждая с такими же тупоголовыми футболистами, как он сам, предполагаемые результаты сегодняшнего матча, то мог бы пожить с целым лицом еще целый вечер и ночь. Но, видимо, ему суждено именно сегодня вынести мой всплеск эмоций и выслушать все, что я о нем думаю.

Это была крайняя точка терпения – новость о пропавшем сочинении, которое могло перевернуть мою жизнь с ног на голову. Возможно, моя работа не попала бы и в тройку лучших, но Марк отобрал у меня эту возможность, за что его ждала расплата.

Полна решимости и злости, что скопилась в сжатые в кулаки пальцах, я резко открываю дверь бара и не обращаю внимание на насмешливые взгляды в мою сторону, протискиваясь между плотно стоящих столиков, окруженных фанатами с шарфами на шее с логотипом их любимой команды, приметив сразу на входе знакомую белобрысую макушку.

Лицо Марка в этот момент теперь один из самых лучших моментов в моей жизни, который я буду вспоминать с удовольствием перед сном. От ликующей радости и гордости за свою команду оно сменилось на удивленное и растерянное, стоило ему увидеть меня.

Я хватаю стеклянную кружку, наполненной на половину пивом, и выплескиваю все содержимое ему прямо в лицо.

Поддерживающий фанатский гул стих вокруг, устремив теперь все внимание на нас.

— Ты! — воскликнула я, вовлекая еще больше людей вокруг в наши разборки. — Самовлюбленный эгоист в шкуре труса! Ты бездушный и сердце твое просто ледышка, не способное хоть на какое-то сострадание, не говоря уже о более высоких чувствах! Тебе не знакомо чувство уважение… Уважение к чужому труду!

Пока моя душещипательная тирада продолжалась Марк, не торопясь, снял с себя фанатский шарф в красно-белых цветах и, передав его своему другу, принялся вытирать лицо салфетками, лежавшими на столике.

Запыхавшаяся как после бега после своего монолога, я с высокоподнятой головой ждала ответного удара от Марка.

— Все мои достоинства перечислила? — спросил он резко, поднимая на меня убийственны взгляд.

Таким злым, за все наше многовековое знакомство, я видела его впервые.

— Я могу продолжить: ты наглый, циничный…

— А теперь по существу, — оборвал он меня, оглядывая зевак, что с нескрываемым любопытством наблюдали за нами, следя одним глазом за трансляцией матча.

— Зачем ты украл мою работу? Неужели тебе надоела честная борьба?

— Я ничего не крал и не думал даже.

— Перестань жалко оправдываться! — воскликнула я. — Большинство присутствующих аудитории слышали, как ты сказал, что мою работу никто и не увидит.

— Да, потому что после моей: выигрышной и идеальной, на твою даже не взглянут, как и на работы других претендентов, что, собственно, я и имел в виду, — закончил он бесстрастным голосом, выставляя меня полной дурой.

— Я тебе не верю. Ты способен на подлость, особенно после… — я осеклась, вовремя останавливая себя, вспоминая, где нахожусь, — после индента на выходных.