Попаданка. Отвергнутая жена (СИ) - Белильщикова Елена - Страница 36

Ну, ладно. Может, не только маленькое. Ведь спустя неделю всего этого к нам в гости наведался Уилл. К счастью, он вел себя прилично. Не пытался меня соблазнять или еще что-то. Только справился о моем здоровье и оставил фрукты. И цветы. Было довольно забавно наблюдать, как Филипп по моему приказу ставит их в вазу. А не швыряет ее из окошка вслед уходящему Уиллу.

– Ну, что? – я подошла к Филиппу со спины, обвивая руками. – Ты больше не ревнуешь меня на пустом месте?

Он задумчиво провел кончиками пальцев по стеблю розы, едва не наколовшись о шип, так погрузился в себя. После чего Филипп повернулся ко мне, честно признавшись:

– Я не знаю, Элион. Я должен свирепеть при взгляде на него, мечтать запереть тебя в спальне и спрятать от всего мира! И на самом деле этот щеголеватый щенок меня и правда раздражает, но… тебе я верю. Верю, что у вас ничего не было.

Магия Кая не позволяла Филиппу прятаться за масками. За самообманом, в котором я была стервой-вертихвосткой, сбежавшей к любовнику. В такой картине мира Филиппу жить было бы проще, чем принять настоящую ситуацию, которая гораздо сложнее. Но магия не давала ему врать мне. А заодно и себе.

– Спасибо, Филипп, – прошептала я немного сдавленно. – Мне это важно. То, что на самом деле, в своем сердце ты все-таки верил мне всегда. Какие бы слова не говорил, психуя из-за ревности.

Я прислонилась щекой к груди Филиппа, прикрывая глаза. Он обнял меня, и на несколько минут мне стало невероятно спокойно. Тепло до слез. Что мой муж все-таки не считает меня изменницей, которая постоянно гуляет за его спиной. Вот бы он поверил мне и в другом? В той ночи-ошибке. В том, кто был со мной тогда. Но я боялась торопить Филиппа. Я могла приказать ему ненавидеть Солара, вышвырнуть его за порог или вызвать на поединок за вранье. Но кому от этого стало бы легче? Сделать мужа несчастным я не хотела. Ведь тогда сама мучилась бы, видя его потухший взгляд. Нет, нам обоим нужно было время, чтобы найти выход из этой ситуации. Главное, что мы заново начинали верить друг другу. Хотя на сердце мне все еще было неспокойно. Что если вся наша гармония сейчас – это лишь плод магии?

Если с Филиппом все хотя бы внешне выглядело просто, тихо и мирно, то с Соларом дела обстояли куда сложнее. Нет, он тоже вел себя паинькой, но как раз это меня и напрягало. Его повышенная забота уже безо всякой магии. Например, как в это очередное утро. Проснувшись, я сказала служанке, что не буду спускаться к завтраку. Меня мутило. Не слишком сильно, но есть все равно не хотелось. К тому же, Филипп уехал по делам. А это значило, что мне пришлось бы находиться за одним столом с Соларом наедине. Уж слишком это смахивало на романтическую трапезу. Так что я решила поваляться в постели, отдохнуть и подождать возвращения Филиппа.

Шторы в комнате были открыты, золотой свет падал прямиком на кровать. Я потянулась на постели, чувствуя приятное солнечное тепло через тонкую ткань ночной рубашки. Временно я спала отдельно от Филиппа. По его жадно вспыхивающему взгляду было видно, что ему это не вполне нравится. Но под магией Кая он не смел со мной спорить. Я объяснила Филиппу, что мне нужно время: разобраться в себе, довериться ему. А не просто поддаться телу, которое предаст меня, как в любовном романе, стоит любимому мужчине только прикоснуться. И Филипп кивнул медленно и вдумчиво, соглашаясь дать мне время, а не сразу психуя, о чем потом обычно жалел. Он больше не давил на меня, стал терпеливее и мягче. Конечно, мне всегда был приятен его напор, готовность бороться за меня и наши чувства! Но сейчас я нуждалась в том, чтобы Филипп дал мне время. Привыкнуть заново, поверить снова в то, что он все-таки любит меня. Осознанно. Головой и сердцем, а не просто отозвавшимся на его ласки телом.

Я думала об этом, когда в дверь постучали. Похоже, служанка все-таки решила принести мне завтрак! Она постоянно твердила, что в моем положении мне нужно хорошо питаться. Так что я крикнула:

– Открыто!

Я даже не сообразила прикрыться одеялом. Наоборот, потянулась всем телом, как кошка, ведь на солнышке было так тепло и приятно. Правда, через минуту всю негу с меня как рукой сняло. Ведь на пороге оказался Солар. Это могла бы быть идиллическая картина! Красивый статный мужчина, против обыкновения даже в светлом костюме, с подносом в руках. На нем стояла чашечка горячего, парующего чая. А еще, кажется, такие же круассаны.

– Прислуга сказала, что тебе нехорошо, – Солар ногой закрыл за собой дверь, аккуратно неся поднос. – И я решил тебя порадовать.

Я резко накрылась тяжелым одеялом, слишком теплым для такого утра. И вся подобралась к подушке, к изголовью кровати, пытаясь свернуться в клубочек, оказаться как можно дальше от Солара. В последнее время он не вел себя напористо, не пытался завоевать и забрать себе, соблазнить снова, но… Мне все равно было сложно оставаться с ним наедине. Хотя иногда я позволяла ему разговоры по вечерам. Может, надеялась, что если отнестись к нему по-доброму, у него взыграет совесть? И он поймет, что делает и меня, и Филиппа несчастными своим враньем? Но этого не происходило. А сейчас в руках Солара исходили сладким ароматом круассаны. Мои самые любимые. Они продавались в пекарне не так близко отсюда. Обычно Филипп покупал мне их, когда мы выбирались прогуляться по городу. Откуда Солар мог узнать об этом? Выведал у кого-то из прислуги? Или Филипп обмолвился случайно, а его папочка запомнил? Его чертовски внимательный папочка… Это даже пугало.

– Это… мои любимые круассаны, – выдавила я, в горле у меня предательски пересохло.

– Да, – кивнул Солар, садясь на край моей кровати. – Я съездил за ними, когда услышал, что тебе нехорошо, и привез еще теплыми.

Он поставил поднос на столик у кровати, сам протянул мне тарелочку с круассанами, а затем чай. Я вздохнула, неохотно откусывая кусочек. Обычно нежные, воздушные и сладкие, сейчас они показались мне безвкусными. Может, все дело в пристальном взгляде Солара? Я подняла голову, посмотрела ему в глаза. Он так безотрывно наблюдал за мной, что мне стало не по себе, когда я случайно облизнулась, убирая с губ капельку шоколада. Ведь Солар резко выдохнул. И казалось, еще немного – и с его губ сорвется стон.

– А если Филипп вернется раньше времени? – невесело улыбнулась я, отпив чай и убрав чашку. – И увидит твою повышенную заботу ко мне? Или кто-то из слуг расскажет? Что тогда, а, Солар?

– Тогда я буду выглядеть человеком, который очень заботится о своей невестке и будущем внуке, – улыбка Солара мне в ответ показалась такой же болезненной, натянутой, горькой. – Позавтракаешь и переодевайся. Тебе нужно больше бывать на свежем воздухе. Ради ребенка. И считай это приказом.

Он встал, направившись к двери. И только когда она закрылась за ним, я смогла вздохнуть с облегчением. Желание Солара ко мне, страсть, похоть – это могло пугать или злить. А вот его забота… она почти делала больно. От того, насколько это изломанно, неправильно! Этот теплый взгляд и свежеиспеченные круассаны – это все должно было принадлежать какой-то другой девушке! Незамужней, никак не связанной с семьей Хоупов. Но нет. Солар продолжал день за днем смотреть на меня так, что было ясно: я не выхожу у него из головы.

Зато я его из своей попыталась выбросить. Позавтракав, я все-таки переоделась. Но идти ни на какую прогулку, естественно, не собиралась! Тем более с Соларом! Разве что попозже, когда вернется Филипп, с ним или еще прихватить с собой детей и щенка… Все-таки мне не хватало мужа, как бы я ни пыталась отмахиваться от этих мыслей. Я вздохнула, поправляя нежное голубое платье. Животика еще не было, но от тугой шнуровки я отказалась сразу же, как узнала о беременности. Проведя расческой по волосам, я по-простому собрала их лентой в хвост. Пока я крутилась возле зеркала, дверь в комнату снова отворилась. На сей раз без стука. Я хмуро глянула на Солара, но никак не могла ожидать того, что он сделает! Этот нахал пересек комнату в считанные мгновения. И я пискнуть не успела, как меня подхватили сильные руки. Солар прижал меня к груди бережно, будто хрупкого птенца или величайшее сокровище. Так… наверно, держат любимых?