"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Шилов Игорь Александрович - Страница 22

Убедившись, что Гвоздодер не решился переносить нашу распрю на крыльцо, я вынул флягу и сделал несколько больших глотков воды. Затем, несмотря на завершение бури, все-таки надел маску, под которой мое бледное бесшерстное лицо не так бросалось в глаза прохожим.

В голове перестукивались вопросы, смазанные паймой до состояния неуловимых образов. Что за срань вообще происходила? И почему, во имя Благодетельной Когане Но, заурядное задание неопрятного механика нельзя было выполнить проще и быстрее?!

Впрочем, почему это нельзя?..

Изучая проезжающих по Седьмой гендоистов, я потрогал кольцо Аммы и задумчиво хрустнул пальцами.

Гладкий Мисмис убит. Это четкий факт, и чтобы засвидетельствовать его, мне не нужно требовать осмотра тела. Кринго не при делах. Даже останься он в уютном доме на ночь, помочь приятелю бы не смог. Труп Гладкого уволокли чистильщики Пыльного, и если Подверни проявит дипломатический такт, чуть позже сможет выпросить его для достойной кремации. Впрочем… я встречал глухонемых, обладающих куда большим даром убеждения, чем этот увалень. Выходит, мне остается лишь вернуться к несчастному отцу и честно передать ему результаты своего короткого расследования.

Но что мешало мне сдвинуться с места, снова сесть на транзит и как можно скорее вернуться в комплеблоки Бонжура? Я знал ответ. И он меня не радовал.

Потому что столь же прекрасно знал, что такая вот неугомонность однажды может свести меня в печь крематория… Байши, да теперь я был просто обязан найти эту странную кукуга и непременно выяснить, что случилось в доме Черных Юбок, и всю ли правду сказала мне Лоло!

Зачем? Почему я так рвался закончить дело на 279 рупий и собирался еще на несколько часов отложить в ящик заказ на четыре тысячи? Эти ответы тоже были мне ведомы, но озвучивать их я не стал бы даже мысленно…

Обнаружив, что стою на обочине, я медленно поднял руку с растопыренной пятерней. Из потока электрических самокатов почти тут же вынырнул (нарушая правила, вызывая на себя потоки брани и отвечая не менее цветасто) гендорикша с кабинкой на трехколесной раме.

— Домчу, как ветер, чтоб деньги не на ветер! — оскалился он под прозрачным противопылевым забралом из исцарапанного пластиката. — Садись, уважаемый, пешком ходит только неуважаемый!

Стиснув зубы, я забрался в узкую кабинку за спиной «поэта». Тот еще что-то трещал, благодарил и желал приятной поездки, но полиэтиленовый полог застегнуть помог, позволяя мне укрыться и от непогоды, и от собственных чудо-виршей.

— Куда едем, мой дорогой? Верной ли дорогой?

Закатив глаза, я заставил себя игнорировать изобретательность его несравненных рифм и сверился с запястником. Сдвинув полученный от Перстней пакет, открыл базу Заботливой Лоло, торопливо набрал нужное имя. Консоль какое-то время размышляла, цепляясь к мощностям Мицелиума и перебирая данные станций слежения, и наконец пометила карту алой букашкой маяка.

Моя бровь изогнулась, хотя ничего иного я не ожидал… Впрочем, могло быть хуже — будь все хоть вполовину так плохо, как уверяла хозяйка Черных Юбок, с Симайны бы сталось и в Нижний Город нырнуть…

— Гариб-базар, — бросил я в щель засаленного полога. — За скорость доплачу.

Рикша обернулся и расплылся в такой довольной улыбке, что я испугался за сохранность его челюстей. А затем с пониманием кивнул, плавно вложил длинные нижние лапы в специальные мешки-педали и рванул с места.

Гендо юркнул в течение себе подобных, без умолку тренькая клаксоном; в ответ на ругань мой водитель не стеснялся отвечать втрое. Стянув рюкзак, чтобы не давил в спину, я постарался как можно удобнее устроиться на узкой сидушке и сдвинул маску на грудь.

Внутри свербело. Гаденько, протяжно.

Гул Седьмой улицы снова сливался в дерганный музыкальный ритм, на который накладывалось хриплое дыхание двигателя гендо. Сняв перчатки, я задумчиво потер ладони и активировал гаппи.

С делом Гладкого, какими бы мотивами я не руководствовался, следовало заканчивать как можно скорее. Потому что совсем скоро «Котелки» переведут на мой счет авансовый платеж. За который, кстати, спросят. А у меня до сих пор не нашлось времени даже по диагонали изучить дело ограбленного антиквара…

— Поднажми! — выкрикнул я сквозь полог, при этом нервничая чуточку больше, чем хотел.

Водитель покивал переднему колесу. Не оборачиваясь, поднял вверх оттопыренный большой палец с обломанным когтем и сумбурно срифмовал что-то вроде «платить-лететь». Кабинка вокруг меня затряслась и заскрипела, затем еще сильнее, электромотор зафырчал и начал ощутимо пощелкивать.

Через пару минут мы выбрались из-под подуровня Седьмой, и по тонкой крыше отстучали первые капли дождя.

Я знал, зачем тащусь в Гариб-базар. Потому что самой реалистичной версией все еще оставалась такая: Лепесток сам порешил дружка. Под наркотой или за долю в добыче, но расписал его с такой жестокостью, что ужаснулась даже выросшая на улицах Лоло. А затем, не придумав ничего умнее, свалил все на кукуга. Но, байши, сумел сделать это так достоверно, что госпожа поверила…

Оставался интересный вопрос — откуда нарисовались «Уроборос-гуми»? Чтобы такая серьезная казоку, уважаемая даже Смиренными Прислужниками, крышевала второсортный уютный дом в подвалах Глянца? Причем напрямую, используя персон вроде Пыльного, а не лапами подконтрольных уличных кланов?

Я поймал себя на том, что качаю головой и бездумно пялюсь в стенку, на которую падал свето-струнный слепок с «болтушки». Предчувствие, зародившееся в салоне Лоло, крепло и становилось все более недобрым…

Подавшись вперед, я выглянул через щель в пологе, за что был отблагодарен порывом свежего ветра, ворвавшегося в низкую вонючую кабинку. Судя по всему, мы давно оставили за спиной и заведение Черных Юбок, и Глянец, сейчас приближаясь к Тысяче Дорог.

Встряхнувшись, я глотнул еще воды и все же решил просмотреть переданные Перстнями данные. Порыскал в недрах гаппи, вывел данные на стену. В ту минуту мне показалось, что если я хоть ненадолго не отвлекусь от странного дела Гладкого, то просто взвою…

Информации, как и предупреждал Термокружка, было немного. Предположительно, ограбившая дом антиквара банда состояла из трех или четырех поденщиков. Верховодил чу-ха по имени Псина, и именно его досье я решил изучить более пристально.

Пролистал снимки из тетронского архива, справки о привычках и физическом состоянии, скудную информацию о детстве и криминальных пристрастиях.

Тощий, осунувшийся, загодя постаревший от многочисленных передозов, Псина был представителем той самой породы, что в «Детях заполночи» не доживали до третьего серьезного дела. Но, судя по собранной «Котелками» информации, свое дело по вскрытию замков знал, а ловушки и системы наблюдения обходил с дерзкой игривостью. Которая, впрочем, не помогла ему пережить «душевный разговор» с последними…

За стенками кабинки шуршал дождь, принося Юдайна-Сити прохладу и свежесть, мягко прибивая и вымывая нанесенную из пригородов пыль.

Сработали парни Псины довольно чисто. Ни в отчетах тетронов, ни на новостных станциях не засветились, из района ускользнули без следов и трупов случайных свидетелей. Я задумчиво уставился на пиктограмму, под которой хранились короткие сопроводительные записки на предполагаемых членов шайки, но знакомство с этой дешевой мразью решил отложить…

Вернулся к Псине. Обнаружил, что с юных лет он жил законами улиц, но в достойных казоку никогда не состоял, пару раз крупно конфликтовал с «Верткими прыгунами», имел полдюжины приводов в Управление и почти не высовывался из Нижнего Города.

Откинувшись на жесткую спинку, я уставился в обшарпанный потолок пассажирской кабины и покрутил кольцо Аммы. Вот за что мне такое?! Причем уже в этой жизни… Неужели так дурно жил в прошлой?

Такакхана, Подпол Дна, Нижний Город… грязный и опасный, провонявший плесенью и отходами, не видящий дневного света, не соблюдавший ни законов города, ни законов улиц. Снова ждущий меня в гости?