Сила её любви (СИ) - Север Кая - Страница 9

Кажется, я его убила.

На этот раз я не могу даже закричать от ужаса, что охватывает все мое тело. Только зажимаю рот рукой, словно так могу хоть немного унять эмоции. А после - отстраняюсь, вылезая из кареты, касаюсь земли, пошатываюсь, но все же стараюсь удержаться на ногах, пусть перед глазами все до сих пор плывет.

Окончательно не упасть мне помогают крепкие, сильные руки. Слышу глухой звон от меча, брошенного на землю. Я точно знаю, кому принадлежит тень, заслоняющая луну — а потому позволяю ей сгрести меня в свои объятия. Кассар. Он жив. И он рядом.

- Родная моя, — кажется, на мгновение я все же проваливаюсь в темноту, потому что в следующую секунду чувствую, как уже сижу на земле, а пальцы мужчины легонько хлопают меня по щекам, возвращая в реальность, - Драгоценная... Чароит, не смей. Ты слышишь меня? Слышишь?

Его голос врывается в мое подсознание теплой волной, заботливой, нежной, слова, что Кассар произносит, удивительным образом придают мне сил, помогая справиться с волнением и пережитым ужасом.

- Со мной все в порядке, — тихо говорю я, пытаясь сфокусировать взгляд. — Они... Они...

Вокруг тихо. Слышится только беспокойное ржание лошадей и ворчание Гилберта, что их успокаивает. Запах стоит отвратительный... Сколько их было, этих монстров? Зачем им понадобилось нападать на нас? В голове роится столько вопросов... Сильные, умелые пальцы Кассара тем временем разрывают на мне верхнее платье, ощупывают грудь, шею, ключицы - все места, на которые попала кровь врага. Я издаю сдавленный писк боли лишь тогда, когда он касается плеча.

- Все позади, Чароит, — глухо отзывается Кассар, и я замечаю, как он сжимает губы почти что в тонкую линию, не в силах оторвать взгляда от моей раны. — Они.... Кто бы это ни был, они тебя больше не тронут. Я обещаю.

Мне больно видеть, как он страдает из-за моего ранения. А потому я тянусь пальцами к лицу мужа, поглаживаю щеку, чтобы мягко развернуть к себе, заставить посмотреть мне в глаза, и даже улыбаюсь, сквозь боль и слабость, но все же — Кассар должен поверить, что со мной все в порядке.

- Я должен...

Я не позволяю ему договорить. Подаюсь вперед и накрываю его губы своими, прижимаясь отчаянно, крепко, словно его любовь и близость единственное средство от боли и страха. Да так оно и есть, мне жизненно необходимо чувствовать Кассара, ощущать его тепло, ласку, нежность, знать, что он рядом. В крови все еще бурлят отголоски пережитого ужаса и неожиданно проявленной смелости, душа никак не желает успокоиться, равно как и сердце, а оттого ощущения обостряются как никогда.

Я слышу запах крови. Ощущаю вкус соли на его губах. Жар его тела, силу, что Кассар сдерживает до сих пор. Она прорывается по капле в том, как он дрожащими пальцами вцепляется в основание моей шеи, привлекая к себе, как властным движением языка размыкает мои губы, впивается в них так же отчаянно, как и я в его, голодный до ласки и неспособный насытиться. Он чувствует все то же, что и я. Необходимость раствориться друг в друге, стать опорой, защитой, каменной стеной, и вместе с тем - райским садом, что дарит негу и умиротворение. Боль сходит на нет, остается лишь желание, такое же невыносимое и жгучее, опаляющее нутро, сметающее все на своем пути, и вот уже в следующее мгновение я сама прижимаюсь к Кассару, запускаю пальцы ему в волосы, приподнимаюсь на коленях и не позволяю ему ни на долю секунды отстраниться. Нехватка воздуха разрывает легкие, а я не могу и не хочу прерывать поцелуя - хочу провалиться в эту бездну неизведанных ощущений до конца, вечность ощущать жар его губ, сильных пальцев, щекочущее чувство в груди, затуманивающее рассудок целиком и полностью.

- Господин! - раздается откуда-то сбоку глухой голос Гилберта, и мы наконец отстраняемся друг от друга, но становится слишком поздно.

Монстр в маске, что напал на меня, на последнем издыхании вытаскивает клинок из своей груди, резко поднимается и с жутким, булькающим рыком делает рывок в нашу сторону. Кассар только и успевает, что заслонить меня собой.... Длинное изогнутое лезвие вонзается ему прямо в грудь.

Сердце пропускает удар.

Время словно бы останавливается, а уже в следующую секунду я издаю громкий крик, чувствуя, как по лицу мгновенно начинают течь горячие слезы. Мой вопль отчаяния тут же заглушается нечеловеческим ревом, и Кассар, в мгновение ока обернувшись зверем огромным, рогатым, с клыками, полностью покрытым огненными всполохами магии, выдергивает клинок из своей груди, словно занозу, отбрасывает в сторону, а после — обхватывает тело убийцы лапами, разрывая его на части.

Мне стоило бы отвести взгляд, но я вижу все. Каждую секунду произошедшего. Как кровь стекает на землю, как окровавленные куски человеческого туловища оказываются отброшены в грязь... Кажется, мое сердце останавливается от ужаса в то же мгновение. Грудь сжимает тугим кольцом отвращения, в висках стучит, а желудок готов вывернуться наружу из-за внезапного, острого приступа тошноты.

Я успеваю взглянуть в лицо Кассара, когда он разворачивается ко мне, - точнее, того существа, кем он стал, полудракона- получеловека, обезумевшего, грозного, страшного. По моему лицу все еще текут слезы, но это оттого, что я успела поверить, что он убит. Но он жив... Жив. Я очень хочу успокоить его, и прижаться самой, потому что нуждаюсь в утешении, помочь обернуться обратно в человека, сказать, что все в порядке, что все позади, что я рядом...

Но темнота оказывается сильнее меня. Беспросветным мороком она заполоняет мой разум, лишая всего. Я падаю без чувств, сраженная болью, потерей крови, пережитым ужасом и волнением, ровно в то мгновение, как Кассар пытается меня удержать, обхватив когтистой лапой, и поднимает в воздух.

Последнее, что я замечаю, это боль в его глазах.

13. Слово дракона

Кассар

- Худшие опасения подтверждаются. Лихорадка усиливается... Рана заживает с трудом. Яд плохо выводится из организма, но я сделал все возможное, везер.

Я не смотрю на лекаря. Только на нее. На бледное лицо Чароит, ее впалые скулы, испарину на лбу. Я доставил ее во дворец так быстро, как только смог - но все равно может оказаться слишком поздно. У меня нет сил думать о чем-то еще, кроме ее выздоровления... И, судя по словам врача, оно может так и не наступить.

- Выяснили, каким ядом были смазаны лезвия?

- Боюсь, что нет, везер хен Демир... Но, по опыту, клан Красных масок использует сложные составы, от которых нет противоядия. Аконитум, серолист, парабелла... Учитывая, что эти яды способны убить дракона, человеческому организму достаточно даже капли.

- Но она до сих пор жива, — пустым голосом отвечаю я, продолжая смотреть на девушку.

- Даже если госпожа выживет, неизвестно, как яд воздействует на ее организм. Сердце, легкие, репродуктивная система...

- Достаточно, - я даже поднимаю ладонь, чтобы дать знак лекарю замолчать.

- Утро покажет... Молитесь богам, чтобы она до него дожила.

Скрипнув зубами, я делаю шаг к постели Чароит, не в силах даже сесть рядом с ней. Тот яд предназначался мне. Разумеется, я выясню, кто нанял убийц из Красных масок совершить вероломное нападение на карету везера посреди императорского тракта - но сейчас для меня это не имеет никакого значения. Интриги, преследования, чьи-то коварные замыслы... Какой в этом смысл, если девушка может не пережить эту ночь? Самое чистое, светлое, невинное создание из всех, которое заслуживает жить больше, чем каждый из нас. Радоваться каждому новому дню, не встречать на своем пути ни невзгод, ни боли... Вот чего она достойна. Безоблачного счастья без потрясений и препятствий.

А я лишил ее всего. Своим существованием в этом мире, магией, который мы повязаны, проклятием истинности - всем этим я приближаю Чароит к неминуемой гибели. И хуже всего в этом то, что монстр внутри меня, голодный, свирепствующий дракон - он не позволит мне ее отпустить.

Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. Даже сейчас в подсознание врезается ее запах. Раньше я думал, что это аромат цветочных духов, которыми пользуется девушка... Но теперь начинаю подозревать, что нет. Это она сама. Самый сладкий и влекущий цветок на свете, какой только можно представить. Зверь внутри меня найдет ее по этому запаху, где бы она ни была. Он считает, что Чароит принадлежит ему, целиком и безраздельно, по праву истинности, но человек, которого я в себе дрессировал десятками лет, отвергает это чувство, как низкое, ничтожное и недостойное.