Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна - Страница 84

Как Антон очутился один посреди парка в момент, когда странный кролик появился рядом? Они поссорились с Елисеем из-за очередного аттракциона: старший брат загорелся идеей опробовать колесо обозрения, а ему не хватило ни духу, ни роста для такого подвига. Вырвав липкую ладонь из цепких материнских пальцев, Антон бросился наутек после шуток про «пухлощеких неуклюжих медведей».

Мелькали лица, стирались в пеструю волну ленты, воздушные шарики и мигающие надписи, всплывающие в небе каждые три секунды. Засмотревшись на очередную рекламу с большого экрана, где обезьянка зазывала в местный цирк, Антон налетел на что-то мягкое и большое. Блестящая шерсть костюма кролика смялась под пальцами, когда он ухватился за очерченное круглым швом брюшко.

Кролик наклонился. Непропорционально огромная голова со стеклянными глазами, длинные пальцы мужской руки, золотой ободок обручального кольца и вафельный рожок с шариком мороженого, — вот и все описание, навсегда запечатленное в памяти.

«Не желаешь ли вкусного угощения, Татошка?» — голос звучал глухо, чуть сбивался с ритма.

Спустя много лет Антон понял, что незнакомец в одежде аниматора тоже бежал. Потому и дышал так тяжело, да и мороженое основательно подтаяло. Мелочи, на которые первоклассник внимания не обратит.

А еще странный человек обратился к Антону детским прозвищем, придуманным Пашей.

— Мама кричала, — Канарейкин прикрыл глаза и дернул плечом. — Народу было много, буквально не протолкнуться. Кролик почти схватил меня, но я успел увернуться в последний момент и завопил. Он бросил рожок на землю, закрыл мне рот…

Спустя двадцать лет соленый привкус чужой кожи тошнотворной горечью вновь растекся по языку. Антон закрыл лицо ладонями и сильно потер, разогревая щеки.

— Руслану заплатили за твое похищение. Или Елисея. Им, в общем-то, было все равно. Хорошо если заберут одного, идеально — если двоих, — с отвращением произнес Ярослав. — Его случайно задержали по подозрению в растлении малолетних, перепутали с другим парнем. Потом следствие быстро разобралось. Помогли съемки с камер, Тамилов быстро раскололся на втором допросе.

— Тогда не понимаю, почему его обвинили в чужом преступлении… — Антон не договорил, захлебнулся словами, обжегшись о холод в голубых глазах Тасманова.

— Это я, Тони. Надавил на Морозова через тестя, уговорил подбросить нужные улики. При наличии грамотного специалиста загрузить провокационные видео в облако удаленно не составит труда. Наравне с реально виновным парнем на скамью подсудимых сел и Руслан. Оба сели на долгий срок согласно новому законодательству.

Ярослав с тихим шорохом поддался вперед, отчего Антон вздрогнул и сглотнул. Он не отрывал взгляд от лучшего друга отца. Никогда раньше самый добрый дядюшка на свете не пугал его так сильно.

— Будь я на месте Кенара, убил бы не задумываясь. И кусочка кожи бы не нашли. Я научился прощать, но не забывать. Возможно, после смерти меня ждет страшный суд, где придет расплата за грехи, однако ни тогда, ни сейчас я не жалею о своем решении.

— А папа? — выдавил Антон. — Он согласился?

— Да, — отвел взгляд в сторону Ярослав и сжал между ладоней пустую чашку. — За информацию о заказчике Кенар пообещал Руслану финансовую поддержку его жене и сыну, пока мальчик не повзрослеет. Новая программа защиты личных данных семей осужденных вступила в силу, они попали туда. Несколько лет Павел пересылал деньги, а потом Тамиловы исчезли. Последний платеж не прошел, кто-то обналичил все средства удаленно и закрыл счет. Информацию тоже стерли.

— У Руслана был сын?

Тасманов моргнул, будто очнулся от воспоминаний, и вновь покосился на удивленного Антона. Лоб Ярослава прорезали несколько морщин.

— Да, твой ровесник. Может, чуть младше. Не помню уже. Паша с Русланом больше общался, даже подарки дарил по праздникам.

Антон дрожащими пальцами схватил десертную ложку, чуть надавливая на выемку подушечкой большого пальца. Действие не успокаивало, но помогало сосредоточиться и не поддаться эмоциям, бушующим в голове.

— Заказчика вычислили?

— На нем Стас и сделал карьеру, — цокнул языком Ярослав. Его, кажется, нисколько не затронули темные тайны. Раскаянием вообще не пахло. — Сместил одним ударом местного чиновника и главного прокурора.

Прикусив губу, Канарейкин ощутил металлический привкус и коснулся языком образовавшейся ранки. Пальцы крепче сдавили ложку.

— Вы так спокойны, — выдохнул он, а в глазах потемнело от напряжения. — Не жаль?

Их взгляды столкнулись в немом сопротивлении, после чего Ярослав наклонил голову и тихо прошипел:

— А тебе? Жаль того, кто в минуту слабости предал хорошего человека? Пашка не идеальный, но не чудовище. Погибни Кира в аварии, думаешь, он бы понял и простил? Или тебя бы убили, пока родители собирали выкуп и выдавали нужную информацию. Нормально?

Прислушавшись к себе, Антон прокручивал в мыслях десятки вариантов ответов. Затем прикрыл глаза и сказал:

— И да, и нет. Жаль, что сломалось несколько жизней. Однако осуждать кого-то я не могу. У вашего уравнения куча решений, но ни одно не стало бы абсолютно верным.

Невероятный груз свалился с плеч, дыхание выровнялось. Ярослав кивнул и отвлекся, когда на сенсорном экране появилось лицо охранника. Молодой человек коснулся панели, затем из динамика прозвучал его спокойный голос, изредка прерываемый странным писком.

— Ярослав Марсельевич, Антон Павлович, попрошу оставаться на местах. Сработала система безопасности. Ничего не случилось, но ребята на всякий случай проверят камеры. Вашу дверь я заблокирую, здесь останется робот.

— Хорошо, — кивнул Тасманов.

— Марк с ума сойдет, — буркнул Антон, едва датчики на внутренней панели загорелись красным. Он коснулся смарт-часов, вызов Вадика висел в непросмотренных почти полчаса.

Активировав наушник с правой стороны, Канарейкин нахмурился.

— Переживет, — фыркнул Ярослав и вскинул голову. — В чем дело?

«Думаю, мой звонок удивил тебя. Я редко иду на контакт первым».

— Пока не знаю, — отозвался Антон.

Он поднялся и прошелся по комнате: от окна к двери — ровно десять секунд паузы в монологе Вадика.

«В полиции мне позволили с тобой связаться, и раз уж выпал шанс, почему бы им не воспользоваться. Наверняка Тасманов-младший перепрыгивает ступеньки, чтобы успеть донести страшную новость», — жуткий смех на том конце заставил Антона вздрогнуть и опереться ладонью о шершавую стену.

— Тони? — позвал его Ярослав.

«Помнишь наше знакомство? Два задрота в гейм-клубе, я подсел к тебе за столик после очередного проигрыша. Мы говорили обо всем: о девушках, об играх, друзьях и приятелях, коих недоставало нам обоим. Такие разные и в то же время одинаковые».

Антон прижался спиной к металлической двери, руки задрожали, а монотонный голос продолжал вещать правду.

«Ты мне правда нравился, Татошка. Очень. Бескорыстный и честный, в отличие от своего папаши. Но уж слишком напоминал мне его. Каждым движением, манерой речи. У вас даже взгляд похож. И чем ближе мы становились, тем чаще я подмечал черты ненавистной сволочи, которая разрушила мою семью».

Повинуясь инстинкту, Канарейкин ударил по панели. Протестующий писк системы с перечеркнутым ключом на экране отрезал попытки к сопротивлению. Антон пнул дверь и проорал в сторону безмолвно стоящего робота в коридоре:

— Эй! Эй, выпусти нас!

— Какого черта? Антон! — крикнул Ярослав.

Через пять секунд сработала пожарная сигнализация, стены окрасил алый свет мигающих датчиков.

— Обнаружено возгорание, просьба покинуть помещение до изоляции, — услышали они электронный голос компьютера.

В ушах загрохотал безумный смех Вадима.

«Неужели веришь, что можно обмануть хакера? Я знал, Марк попытается. Он умный, гораздо умнее и прозорливее тебя. Лишь в одном ошибся: дал слабину там, где замешана семья, и развязал мне руки. Ты сейчас с Ярославом Марсельевичем? Пришел за горькой правдой? Печально, привет придется передать сообщением. Мои маленькие ученики использовали код по инструкции после моего ареста. Они отслеживали ваше передвижение через компьютер Марка».