Шепот, что уничтожил мир (СИ) - Осенчугов Александр - Страница 54

Мрена начала медленно, очень медленно, сжимать правую руку. Она наслаждалась последними секундами его жалкой жизни.

— Прощай, Атро, — она сладко сказала. Сфера смерти начала сжиматься, сдавливая мужчину, что внутри. Она больше не слышала его криков.

— Не трогай моего папу!

Алые глаза опустились. Что-то дрогнуло в ее груди, лишь она увидела дитя. Милли была на коленях. Она плакала, она молила, она была внутри смертельного облака, около ног Мрены.

— Мрена, пожалуйста, пощади его! Не трогай моего папу! Мрена!

Это было шлепком, что разбудил ее. Советница взглянула на Милли… она взглянула вокруг. В замешательстве, она смотрела на опустошение, что она устроила, на испуганных жителей Поселка, прячущихся в домах. Поначалу, она ничего не почувствовала, но осознание начало пробиваться — стоическое чувство победы, что не была победой вовсе.

Она вздрогнула, она смотрела на летающие сферы. Глаза Мрены дрогнули, и затем Сковались, позволив телам пасть на землю. Она осознала, насколько далеко зашла, лишь все самое звериное внутри нее сорвалось с цепи, обрушившись на жителей Поселка. Жителей, что она поклялась не трогать.

Рой исчез. Мрена смотрела, как Милли сорвалась к падающему телу своего отца. Дитя рыдало на его груди, она трогала пульс Атро в отчаянной надежде, что Атро выжил. Так же, как Мрена, когда увидела Тайруса.

Жар ниже ее шеи был ошеломительным. Впервые она увидела жителей Поселка собственными глазами, в первый раз и в последний. Их ненависть, их страх, потеря какой-бы то ни было веры и надежды. Она была чудовищем, в конце концов. И Звест… она вычеркнула его из своей жизни. Ни за что в этом сломленном мире он не простит ее.

Навязчивые мысли дробили ее рассудок. Она хотела рухнуть, выть, разодрать лицо до крови. Сквозь силу воли, она сфокусировалась на финальном рывке. Осталась одна вещь, что ей нужно было сделать. Единственная правильная вещь.

Ее лазурная мантия пылилась в позолоченной траве. Мрена несла безжизненного Тайруса на руках, прочь от опустошения, что она устроила, прочь от ненависти и печали. Никто не осмелился за ней последовать.

— Мы тебе доверяли… — витало эхо в ее голове. — Парагонское отродье… Мы тебе доверяли…

— Ты доверял мне, Звест, — лишь прошептала Мрена.

Птериксы это разумные летающие ящеры размером с обычную табуретку. Несмотря на их плутовскую и любопытную натуру, птериксов успешно приручают. В сломленном мире, птериксов наиболее часто используют в роли посыльных. Птерикс может без ошибок найти нужного адресата даже сквозь множество лун.

Самые распространенные породы птериксов имеют зеленый, желтый или хаки цвет. Однако, и более редкие породы существуют, выведенные для особых задач.

Это было дождливое раннее утро. Небеса становились ярче, озаряя болотистые холмы. Фонари эссенции, тут и там, притворялись, что защищают станцию от ночных атак своим обманчивым свечением. Местные даже не сплели их в толковый забор эссенции.

Башни из белого древа были соединены самодельными деревянными мостами, столь привычными для сломленного мира. Прямо на краю одного такого моста, одинокая пара сидела, покачивая ногами. Два молодых авлара с сутулыми плечами, придавленными тяжелым дождем.

— Хочешь вишню, Флекс?

— Мм?

— Вишню… последнюю.

Зури смотрела вниз на ее мокрые ладони. Горстка вишневых косточек была в ее левой, последняя оставшаяся вишня в правой. Жалкая картина перед жалкими синими глазами. Ее плечи дрожали.

— Я уберу ее в карман, забуду о ней, и затем вспомню лишь когда мой карман начнет вонять, — сказал Флекс. Он слабо улыбнулся. — Уверен, ты не заметишь разницы.

— Эй, ты не так уж и плохо пахнешь, — сказала охотница. Она улыбнулась в ответ, но ее улыбка была натянутой. Ее глаза избегали его, потерянные в полете почтовых птериксов под мостом.

— Дожди вроде этого спасают, видимо, — сказал Флекс. Последовала долгая пауза. — Оно скоро исчезнет. Ты хочешь загадать желание, или…

— Разве это имеет значение, Флекс?

Она смотрела на тающую луну. Она была такой же, как и в Поселке девять лун назад — тень зубчатой сферы с вращающимися кольцами. Этот жуткий, но столь знакомый, силуэт плыл в небе, испаряясь в рассветных лучах. Впервые, охотница встретила его без обыденного рвения.

— Ты сказала, что все твои желания сбываются, — сказал Флекс.

— Ага, и я всегда желаю какую-то мелочную чушь, — безжизненно ответила Зури. — Мне нельзя доверять с желаниями.

— Ты намного опытнее в этом, чем я. Ты забираешь все желания, все-таки.

— У нас бы не было ни одного, если б не забирала. Ты слишком медленный, Флекс.

— Теперь ты мне кое-кого напоминаешь.

— Надеюсь, он в порядке…

Она почувствовала всплеск ностальгической грусти. Что стало с этим дураком? Лишь чудом он сбежал, но куда ему идти? Куда ей и Флексу идти теперь? Казалось, будто бы охотница была убеждена, что Поселок отвергнет их, изгонит за то, что они натворили.

Прежде, чем она погрузилась в дождливую меланхолию, она услышала голос Флекса.

— Я украду твой секретный метод и просто пожелаю то, что первое придет на ум, — сказал он.

— Что же там первое, Флекс?

— Оно не сбудется, если я скажу, так?

— Так…

— На мгновение я подумал, что хотел бы стать этим ливнем, — все-таки, сказал Флекс.

— О?

— Дождем. Знаешь… быть может, это не имеет смысла, но дождь он везде. Он затрагивает весь сломленный мир своими каплями.

— Почему ты хочешь быть везде, Флекс?

— Может, мне и не нужен весь мир. Но, по крайней мере, в какой-то его части есть Яна. Это… глупо, но я мог бы быть близко к ней, даже если она не узнает. Дождь не может ее спасти, не может привести обратно домой, но так и я не могу, так? — Флекс дергано ухмыльнулся. — Может, она в порядке… может, она уже дома. Просто знать, что она в порядке… Это все, что мне нужно.

— Прости меня, Флекс, — проговорилась охотница.

Ее мокрые глаза слегка покраснели, ее губы сжались. Жгло.

— Зури…

— Прости меня за… за все вот это, — пробормотала Зури, не в силах сдерживаться. — Я подвела тебя.

— Все в…

— Все не в порядке, не говори мне, что все в порядке! Все было впустую, Флекс! Мы выжили тупо из-за слепой удачи. Мы не нашли Яну. Эта дорога была в никуда, и это все моя вина!

— Ну, по крайней мере, мы повидали мир, — сказал Флекс.

— Почему ты такой спокойный? — не унималась Зури. — Мы ничего не достигли! Мы возвращаемся домой с позором.

— Я возвращаюсь домой с тобой, Зури. И я и мечтать не мог о лучшей компании.

— Кто угодно был бы лучше меня. Ты должен презирать меня. Почему ты не презираешь меня, Флекс?

— Потому что я люблю тебя.

Охотница вздрогнула. Жаркий тихий вздох сорвался с ее губ. Она отвернулась, переминая пальцы.

— Как… как друга? — она быстро добавила.

— Конечно. Как друга, — Флекс сказал с широкой улыбкой.

Его рука обернулась вокруг плеча Зури, притягивая ее холодное мокрое тело к своей груди. Охотница робко последовала. Она все так же шмыгала носом, но чувствовала себя намного теплее в его объятии.

— Можно я скажу то же про тебя, Флекс? — она скромно спросила.

— Всегда.

— Я люблю те— Ааа!

Удар метлы озарил ее зад. Она обернулась, увидев старого экира.

— Найдите себе уголок, — проворчал экир. — Вы сидите на дороге.

— Извините… — стыдливо пробормотала Зури, быстро поднимаясь. Флекс едва не подскользнулся, следуя за ней. Грациозная охотница быстро поддержала его.

— Мы слышали, что мы здесь можем найти караван в Поселок! — крикнул Флекс вслед экиру.

— Поселок? Это вообще что?

— Это маленькое поселение к…

— Никто не ведет судна в эту задницу сломленного мира, — проворчал экир, уходя. — Четыре Башни это лучший ваш шанс.

Больше и больше света наполняло утреннюю станцию. В мгновение ока, вершины башен и деревянные мосты были наполнены сонным народом, создающим угрюмую толпу. Таща мешки с вещами, народ двигался сквозь сети крыш. Авлары последовали, сливаясь с толпой.