Сын маминой подруги (СИ) - Мелевич Яна - Страница 54

- Все-таки, какого черта? Почему ты оставляешь маму за главную?

От взгляда обоих родителей парню стало не по себе. Милана охнула, а Алиса моргнула.

- Что ты сейчас сказал? – вкрадчиво поинтересовался Паша, сузив взор, обнимая жену за талию. Особенно красноречивым был взгляд матери, от которого Елисею захотелось провалиться под плитку.

- Да я… вообще…

- Мам, пап, что за дела опять? Нашли тоже такси! Скоро девиз напишу на капоте: «Хэй, Антошка, привези сорок тонн картошки», - послышался возмущённый голос младшего Канарейкина, рядом с которым шагала сестра обоих братьев – Анастасия Тасманова.

- Ты кого жирной картофелиной назвал, чучело моего брата? – прошипела Настя, дернув возмущенного до глубины души Антона за рукав расстегнутого пальто и тряхнув темными волосами, как у него. – Еще слово и я сделаю твою куклу вуду. А после буду медленно втыкать в нее иголки, пока не завизжишь аки свинья!

- Господи, глухая. Давай, попробуй, косоглазая автоледи, - огрызнулся в ответ Татошка, выдергивая свой рукав из наманикюренных ручек младшей сестры. – Кто тебе виноват, что ты любишь столбы целовать и прямо-таки обожаешь бордюры.

Едва он заметил улыбнувшуюся ему Милану, вздрогнул, замолк и повернулся к родителям.

- Антон, - радостно поприветствовала его девушка, ткнув в себя пальцем. – Смотри, я теперь работаю с твоей мамой. Клёво, правда? Будем чаще видеться, - она воодушевленно щебетала, пока Алиса тяжко вздохнув, бросила на нее сочувствующий взор. Судя по виду Антона – он был ни то что бы не рад, скорее совершенно не готов к подобному повороту.

- Мам, что ЭТА тут делает?! – возмутился, махнув в сторону Миланы, не удосужившись даже нормально обратиться к Боярышниковй, мигом переставшей улыбаться.

- Это что еще за обращение, Антон? – возмутилась Кира, - Милана – моя помощница. Будь вежливее, как я тебя учила. А то забуду, что уже лось здоровый и выпорю.

- Да блин, - зарычал Канарейкин, цыкнув недовольно и тут же получив шлепок по плечу от взорвавшейся сестры.

- Что за «эта», тупицы кусок?! Это наша с Алисой подруга! – и уже обратившись к Алисе, улыбнулась:

- Привет.

- Привет, - кивнула девушка спешно, рассеяно улыбнувшись.

- Так, давайте вы потом решите ваши кошачьи разборки, лады? – снова подал голос Елисей и вновь обратился к отцу. – Пап, слушай, все-таки я думаю, что мама…

- Нет, а что ты тут раскомандовался вообще? – завелась Настя, сжимая кулаки и прерывая старшего брата. – Ничего так, что даже с семьей не поздоровался?

- Да я ваши лица двадцать восемь лет наблюдаю! – огрызнулся Лиса, - еще не успел соскучиться, спасибо. Тебя, Тох, особенно никто не спрашивал, кого мама берет в помощники!

- Чего-чего-чего? Уже территорию что ли пометил, командуешь будто лиса в курятнике? – завелся Татошка, сжимая кулаки и наступая на брата. Между ними вклинилась Настя, шлепнув сумочкой одного и второго по груди, рявкнул:

- Распетушились два козла в загоне. Алло, недалекие родственнички, не показывайте свою убогость на потеху людям!

- Кто бы говорил, мадам столб! – отозвались в ответ братья.

Алиса прикрыла глаза, слыша, как набирает обороты скандал. Она бросила взор на Милану, виновато смотрящую на ругающуюся троицу и в ее глазах застыл такой испуг, будто ей было очень страшно. Боярышникова даже уши закрыла, а Саша рядом с ней опасливо отскочила, когда трое детей Канарейкиных повысили голоса еще на децибел, сцепившись в каком-то бесполезном споре. Никто совершенно не хотел уступать. Настя с Елисеем уже раздраженные, упрямо кричали, в ответ заводящийся Антон, постепенно повышал интонацию, окончательно доходя до точки кипения. Еще немного – взорвётся точно баллон с газом. Они бы, может, спорили еще полдня. Пока Павел не выдержал и не гаркнул:

- Тихо вы!

Дети мгновенно затихли, наступила тишина, а рядом всхлипнула Милана, закрывающая уши. Кира метнулась к ней, обнимая и успокаивая, шепча что-то на ухо девушке.

- Раскаркались тут, точно вороны на помойке, - рявкнул Паша, оглядывая детей так, что они опасливо скучковались втроем, прижавшись друг к другу. – Ты! – ткнул пальцем в замершего Елисея, вздрогнувшего под натиском взгляда отца.

- Слушаешься мать. И только попробуй еще раз усомниться в ее авторитете!

Канарейкин-младший опустил взгляд, пробурчав согласие, и Алиса видела, с каким трудом ему далось признание шефства Киры над ним. Еще бы, он ведь надеялся. Что отец оставит ресторан на него. Она только покачала головой, встав рядом с ним и ободряюще положив руку ему на запястье, чувство его бешеный пульс.

- Ты, - ткнул пальцем в дочь Павел нахмурившись. – Едешь со мной. В конце концов, тебя это тоже касается. Муженек твой решает вопросы здесь, он уже в курсе. Будешь со мной и Яриком, заодно опыт получишь. А ты… - взгляд Кенара потемнел при взоре на Антона. Таким его дети видели впервые. От мелькнувшего разочарования на лице Павла, Антон зашипел тихо и упрямо вздернул нос.

- Я тебя таким растил? – поинтересовался Паша жестко, отчего Татошка вздрогнул, не выдержав взор отца. – Что за хамское отношение к девушке? Еще раз услышу от тебя подобное, последую словам твоей мамы и врежу так, что в ушах звенеть будет. Ишь, вырос, а вести себя не научился!

Наступившая тишина стала почти звенящей. Кира шепнула что-то Милане, отправляя ее наверх вместе с Сашей, которая пискнула что-то про оставшиеся документы. Настя выдохнула и тихо попрощавшись с Алисой, чмокнула в щеку мать, бросила взор на Елисея и покосилась на Антона, с сочувствием пробормотав ему:

- Пошли, Тошка, папу в машине подождем.

- Ага, - рассеяно отозвался парень, бросив взгляд в начале на лестницу. Затем на отца и двинувшись за сестрой.

- Дети, мл*ть, - прорычал Паша, проводив взглядом парочку и напоследок обняв жену, поцеловал, пообещав звонить почаще.

Стоило всем, наконец, разойтись, Елисей с Алисой двинулись в сторону кухни в полном молчании. Каждый переваривал услышанное и увиденное. Для самой Ежовой это было слегка непривычно, ей всегда казалось, что уж в семье Канарейкиных живет настоящая идиллия. Однако похоже любая семья не только счастлива по-своему, но и проблемы у них свои. В случае всех Канарейкиных – нежелание уступать в споре.

- Все нормально? - осторожно спросила Лису, входа в шумную кухню, здороваясь с сотрудниками, приветливо улыбаясь. Она снова покосилась на Елисея, едва успев поприветствовать Галину и Владимира, заметив его задумчивость.

- Ага, нормально все, - натянуто улыбнулся Канарейкин, двинувшись в сторону дверей. – Я в кабинет.

- Проблемы в раю? – спросил Гена, вытирающий руки и одергивающий чистую белую форму, пока рядом вертелся робот-помощник А2757. Алиса тяжело вздохнула, покачав головой.

- Сегодня точно будет плохой день, - пробормотала она, отмахнувшись и двинувшись в сторону раздевалки.

- Алиса Владимировна, там вас в зал просят подойти, - голос Толика стал совсем жалобным, когда Алиса, взмыленная оторвалась от тарелки с блюдом и мрачного сдвинула брови. Молодой официант попятился, икнул и едва ли не перекрестился, глядя на ее перепачканные в муке щеки и заляпанный чем-то красным фартук. Оглядев себя, она закатила глаза, пробормотав:

- Дурацкий конфитюр.

Стянула фартук, выхватывая у услужливо подъехавшего к ней робота помощница пачку влажных пятновыводящих салфеток, благодарно бросив взгляд на Галину.

- Привыкай, новенькая, - хмыкнула женщина, отдавшая приказ роботу и махнула ей рукой.

- Что там случилось? – устало пробормотала, поправляя волосы, затянутые в хвост и оттерла небольшое пятнышко на форме.

- Ну, там… вас зовут. Мужчина, такой высокий, - вздохнул официант, нервно сжимая в руке серебристый поднос и опасливо оглядываясь.

Новичок, сразу видно. Особенно, когда вокруг засвистели и застучали различные предметы кухонного обихода о первую попавшуюся поверхность, создавая гомон. Владимир хохотал, Олег подпрыгивал, парочка молодых поваров дружно пританцовывали и все заголосили: