Тыквенная магия (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 6

Ничего особенного. Просто деревенский увалень, который решил, что станет джентльменом, когда забьет плеткой свою сестру.

Комната Миранды была просторнее и светлее, она выходила на улицу, и из окна было видно, кто подходит к магазину. В шкафу на вешалках висели платья с весьма смелыми декольте, на подзеркальнике красовались кремы, духи и пудры – их хватило бы на целую армию красавиц. На письменном столе в ровных стопках лежали исписанные тетради: приход, расход, баланс, чеки поставщиков, накладные, несколько договоров на прошлогодний ремонт. Документы содержались в идеальном порядке.

Дерек открыл один из ящиков стола и увидел еще одну стопку тетрадей – тех самых, заветных, в которых Миранда писала, кто и сколько взял в долг. Записи велись темно-синими чернилами; когда долг возвращали, то Миранда вносила запись об этом зеленым цветом, а если должник не выплачивал деньги, то его имя подчеркивалось красным.

Могли ли убить Миранду за такой вот долг? Нет, в этих краях, скорее всего, ее дом просто подожгли бы и ждали, пока не сгорят заветные тетради. Дерек машинально пролистал одну, потом взял вторую – он сам не знал, что именно ищет, но продолжал искать.

На третьей тетради, последней в ящике, красовалась бумажная наклейка с надписью “Индивидуальные заказы”. Дерек открыл ее, в общем-то, ни на что не надеясь, и прочел: Отто Лиеран, плеть и мягкие наручи с меховой обшивкой, пятьдесят карун.

Вот как. Миранда продавала не только соль, сахар, кофе и ткани. Она принимала и весьма интимные заказы – должно быть ездила в Пайрендон, ближайший крупный город, и привозила оттуда все нужное за свой процент. Интересно, кого это Отто Лиеран охаживает плеткой? Или это как раз его порят?

Дерек перевернул страницу. Доктор Герберт Вельш заказывал большую духовку для стерилизации инструментов, Барбра Сон-Хозель оплатила доставку швейной машины. Жизнь обитателей Аунтвена лежала перед Дереком – маленькая смешная жизнь, в которой были и простые, и весьма причудливые страницы… стоп.

Дерек провел пальцем по листу. Некто, обозначенный инициалами К.Г., несколько раз заказывал серебряные пластинки и большие партии парнадина, элемента, который нужен для создания артефактов. Всегда расплачивался вовремя, ни разу не просил о скидке и не отсрочил платежа.

Если в Аунтвене жил артефактор, то Дерек почувствовал бы его дар. Ощутил бы всей шкурой: каждый артефактор оставляет за собой весьма своеобразный след, его ни с чем не перепутаешь. Но ни следа такого дара не было – значит, таинственный К.Г. замаскировался.

– Ну вот я тебя и нашел, – улыбнулся Дерек. – Осталось поймать.

Он вышел из квартиры, запер дверь и, убрав ключ на прежнее место, спустился по лестнице и услышал, как у входа в лавку негромко переговариваются люди. Дерек остановился, надеясь, что те не уловили его шаги, и услышал:

– Как ты думаешь, тетрадка там?

– Там, где ж ей еще быть? Миранда ее всегда у кассы держала.

Дерек мысленно усмехнулся. Вот и пришли те, кто хотел наложить лапу на заветную тетрадку. Но кому она сейчас нужна? Мать и сын Хорнираны мертвы, истребовать долги некому.

Впрочем, Родриксон производил впечатление делового и хваткого человека. Дерек не сомневался, что лавка откроется сразу же после похорон, а то и раньше. И поселковый голова придумает, как взыскать деньги с тех, кто записан в тетради должников.

Такие, как он, не упускают ни своего, ни чужого.

– Надо было вчера вечером идти, – сказал первый. – Сейчас уже народ на улицы пойдет. А вчера люди хотели ведьму жечь да на трупы таращились. Мы бы всебы уже обстряпали.

– Ага! Знаешь, что вчера вечером было?

– Ну? Что?

– Джим Килверет видел призрак молодого Кирка Гартунга. Он шатался прямо тут, на улице, синим светом светился.

Дерек прищурился, прикидывая, что именно может издавать синее свечение. Порошок хаурь-пера в сочетании с жиндерскими каплями – и составить правильную смесь сможет только артефактор. Интересно. Очень интересно.

И инициалы совпадают. Но призрак?

– Твой Джим Килверет сам давно синий. Как к настойке приложится, так видит в сто раз больше, чем показывают, – Дерек услышал кряхтение, что-то щелкнуло, и говоривший довольно произнес: – Ну вот. В лучшем виде.

Дерек вышел из-за угла, и двое парней, которые вскрыли лавку, замерли, оторопело глядя на него. Тот, который вскрыл замок, вчера интересовался, не зачаровала ли Алеида столичного инквизитора. Узнав незваного гостя, парень опустил отмычку и уставился на Дерека с самым невинным видом.

– Доброго утречка, ваша милость! – расплылся в улыбке его приятель, низкорослый, черноволосый и улыбчивый. – Погодка-то сегодня дерьмище, правда? А Миранда что-то вчера лавку не заперла, может, тут чем запечатать, чтоб народ не соблазнился дармовщинкой?

– Ага, вот и умный здесь, – небрежно произнес Дерек, и парень, который вскрыл лавку, спрятал руки за спиной. – Ну что, умный, решил долги не платить?

– Меня так-то Генри зовут. Генри Тольцер, – ответил он. Кажется, ему не нравилось то, как Дерек называл его умным.

– Что за тетрадка? Долговая?

Генри Тольцер угрюмо опустил глаза. Его приятель подошел к Дереку и сказал, заглядывая в глаза со всем возможным уважением:

– Ваша милость, вы проявите, пожалуйста, сочувствие. Генри три раза брал винца в долг, если его папаша про это узнает, то убьет. Так и сказал: узнаю, что пьешь, убью и зарою, вот и весь сказ. Папаша у него уж очень лют, особенно, когда выпьет, – приятель Генри снял фуражку с треснувшим козырьком и представился: – А я Талбот Шуппе, к вашим услугам.

Дерек усмехнулся. Судя по тому, как покраснел Генри, все это было правдой.

– Я бы просто тот листок вырвали, и все, – пробормотал Генри. – Ничего бы не брал, ничего не крал.

– Кто такой этот ваш Кирк Гартунг? – осведомился Дерек тем тоном, которым обычно начинал допросы.

– Это наш артефактор, – охотно ответил Талбот и важно добавил: – Да-да, такая вот глушь, а с артефактором. Он у Миранды постоянно заказывал всякие штуки для работы.

– Помер зимой, – сказал Генри, и Дерек почувствовал то, что Гверц называл “колоссальным обломом”. Кто-то словно хлопнул его по затылку и издевательски расхохотался. – Напился да полез в прорубь на Водосвятие.

– Так-то все полезли, но никто больше не заболел, – поддержал Талбот. – А Кирк расхворался и за неделю убрался на тот свет. И никакие артефакты не помогли, и доктор Вельш не справился.

Неудивительно. Коровы не имеют привычки лазать в прорубь, а у людей дури запасено на сто лет вперед. Дождь заморосил сильнее, и утренний свет померк. Не разобрать, утренние сумерки или вечерние.

– Где он жил? – спросил Дерек. Генри махнул куда-то в сторону дома Алеиды.

– Через два квартала, в самом конце Бузинной улицы. Вы сразу узнаете, там большой сад. Староста велел его заколотить, пока не объявятся наследники, но пока никто не приехал.

– А привидение вчера было, – упрямо заявил Талбот. – Джим хоть не дурак выпить и стащить чего-нибудь по мелочи, но он не врун. Если он видел призрак, то видел, а не придумал.

После ночных посиделок Дерек наложил запирающие чары уже не на комнату Алеиды, а на весь дом и часть сада, и она не могла не думать об этом с благодарностью. Это было удивительно: люди, которых она знала с детства, с криками и улюлюканьем изгоняли ее из родного поселка, а человек, которого она встретила впервые в жизни, оказался добр и справедлив.

Впрочем, она ведь тоже спасла ему жизнь. Не стоило об этом забывать.

Приведя себя в порядок, Алеида надела одно из домашних платьев, решив, что даже под арестом инквизиции должна выглядеть как госпожа и хозяйка, а не как заключенная или рабыня, и спустилась в гостиную. Обычно в это время на кухне уже работал повар, а служанка подавала чай, но сейчас в доме царила густая тишина заброшенного места. Ни шагов, ни голосов. Ничего.