Тыквенная магия (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 4

– Хочу сказать, что лучше вам тут не ночевать. Что вы, право, пойдемте ко мне! Лучшую комнату для дорогого гостя подготовил! Ну и там наливочки, поросеночек с хреном, тыква…

Алеида вся превратилась в слух. Если в Аунтвене кто-то и мог ее защитить, то это был Дерек Тобби. Сейчас Родриксон уведет его из дома, и Алеида останется здесь под замком и без защиты.

Кто придет к ней в три часа ночи, в самый глухой и темный час? Поселяне с факелами или тот, кто убил Хорниранов?

Зачем их вообще было убивать? Миранду любили в поселке. Она делала скидки и не отказывалась дать товары в долг. И привечала в постели не только отца Алеиды.

– Раз вы так уверены, что она ведьма, то пусть рядом с ней будет тот, кто сможет ее контролировать, – Дерека не так просто было сбить с курса. Он явно был из тех, кто делает только то, что считает нужным. – Вот я и побуду рядом.

Родриксон вздохнул.

– Что ж, милорд, смотрите сами. Если что, тут Петер, конюх, шустрый малый. Отправляйте его тогда за подмогой.

– Разумеется, – Алеиде показалось, что Дерек улыбнулся.

На том они и расстались. Услышав, как хлопнула дверь, Алеида подошла к окну и увидела, как поселковый староста торопливо идет по дорожке к воротам. Было видно, что он встревожен и хочет оказаться как можно дальше от этого дома. А ведь они с отцом когда-то приятельствовали, и Родриксон частенько сиживал возле их камина с бокалом хорошего бренди в руке…

Теперь все это осталось в прошлом. И надо было разобраться с тем, что ждет в будущем.

Что-то мелькнуло в стороне почты и, открыв окно, Алеида высунулась наружу, всматриваясь во мрак. Вдруг это уже собираются поселяне, чтобы все-таки убить ведьму? Дурную траву с поля вон, так сегодня кричал почтмейстер, и все остальные с ним соглашались. То-то они будут радоваться, когда Алеиды не станет. И никакой столичный инквизитор им не помешает – их убивают точно так же, как обычных людей.

Хорошо же, когда есть ведьма, на которую можно свалить все смерти и неприятности.

Чьи-то сильные руки схватили Алеиду за бедра и резким рывком втянули обратно в комнату. Она стукнулась коленом о подоконник, сдавленно зашипела и почувствовала призрачное прикосновение к рукам и ногам – по ним прошлись заклинанием.

– Решили сбежать? – поинтересовался Дерек. Развернул Алеиду к себе, сердито посмотрел в глаза и, кажется, вздохнул с облегчением.

Ведьма не пыталась устроить побег из-под замка.

– Решила посмотреть, что там светится возле почты, – ответила Алеида и со вздохом опустилась на край кровати. В голове мелькнули простые хозяйственные мысли: гостя надо устроить на ночлег, узнать, что он хотел бы на завтрак, все организовать – но этот гость держался как владелец дома и вполне мог все устроить сам. Особенно с учетом того, что сегодня случилось.

– Не выходите из комнаты, – приказал Дерек, не сводя с нее глаз. – Не высовывайтесь из окон. Миранду и Джейка Хорниранов убили, и я уверен, что вы следующая. Пока я не знаю, как он устроит вам разрыв сердечной сумки – но он это сделает, если вы не станете сидеть смирно.

Он говорил очень спокойно и четко – и Алеиде сделалось страшно по-настоящему.

Дерек проснулся от того, что в доме разлился тонкий, почти невесомый звук, словно кто-то тронул пальцем невидимую струну.

Он открыл глаза и некоторое время лежал неподвижно, рассыпая оценочные заклинания. Дар Алеиды пылал в соседней комнате, словно огромное солнце, и в нем не было ни гнили, ни темноты. Ни одна из запирающих чар, которые Дерек наложил на дверь не была разрушена.

Кругом царила тишина. Все спали, даже собаки не взлаивали. Дерек сел, свесил ноги с кровати, и в это время звук повторился – теперь он был глубже и богаче, он проникал куда-то под кожу и мягко приказывал: встань. Поднимись, выйди.

Вчера доктор Вельш рассказал, что мать и сын Хорнираны погибли от разрыва сердечной сумки потому, что что-то очень сильно испугало их обоих. На тыквенных грядках они столкнулись с невыразимым ужасом и не сумели его перенести.

Что их туда потащило под вечер, когда в лавке идет самая бойкая торговля? Возможно, именно этот приказ, который лег на плечо твердой рукой в мягкой перчатке?

Дерек очнулся тогда, когда понял, что уже открыл дверь и выходит в темный коридор.

Он тряхнул головой, пытаясь сбросить вялую липкую покорность – слишком уж хорошо она была ему знакома, и в прошлый раз, когда он ее испытывал, дело не кончилось ничем хорошим. Звук снова коснулся его головы – теперь это был аккорд.

“Подойди к лестнице”.

Притвориться. Надо было притвориться, что он покорен чужой воле – Дерек послушно сделал несколько шагов по коридору мимо комнаты Алеиды и, качнувшись в сторону, машинально хлопнул ладонью по двери.

Ночью в доме тихо. Алеида должна проснуться.

“Иди ко мне. Молодец. Еще немного”.

– Иду, – послушно откликнулся Дерек, уже примерно понимая, что будет дальше. Его подведут к лестнице, а потом покажут то, от чего он не удержится на ногах и свалится вниз. А лестницы в провинции это не то, что в столице, в них все ступеньки сделаны, как попало, и свернуть на них шею – как нечего делать.

Кого в этом обвинят? Правильно, ведьму. А убийство первого помощника руководителя инквизиционного департамента – не то, что может сойти с рук и остаться одной из тайн, каких так много в провинциальных городках и таких вот тихих поселках. Тут Гверц приедет лично и своими руками начнет допрос третьей степени устрашения. Алеида этого не выдержит и оговорит себя.

Незримая рука на плече скользнула к спине. Погладила – ласково, почти любовно. Дерек вспомнил, кто именно прикасался к нему вот так, и ощутил мгновенный пронизывающий холод.

Он обернулся и увидел Маму Клер. Клеритан вин Хорн, первая ведьма, которую он убил, стояла возле дверей в комнату Алеиды. Юное лицо, наполненное удивительной, сокрушающей красотой, седые растрепанные волосы, темно-коричневое платье с вышивкой рунами по подолу – с момента их последней встречи восемь лет назад Клеритан нисколько не изменилась.

– Ты призрак, – сказал Дерек. – Тебя больше нет.

Клеритан улыбнулась.

– Я есть, – прошелестел ее голос. Ведьма говорила, не размыкая губ. – Я всегда буду в каждой ведьме, которую гонит такой пес, как ты. В каждой нити тумана над болотами. В каждом заклинании. Я буду всегда, а ты нет.

Призрак скользнул к Дереку – руки, которые мягко охватили его шею, были живыми и теплыми. “Ты умерла, – подумал Дерек. – Я сам тебя убил”.

Это должно было помочь ему успокоиться – но не помогало. Он попытался оживить свои защитные чары, и не смог. Голова была чистой и прозрачной, он забыл все заклинания, и вот тогда-то и пришел страх: холодный, лютый, парализующий. Тот, кто прислал сюда призрак Мамы Клер, был могучим и опытным ведьмаком – почему-то Дерек решил, что это мужчина, и теперь незнакомец стряхивал его, словно крошку со скатерти.

Клеритан прикоснулась губами к его губам, как когда-то давным-давно – отстранилась, улыбнулась.

– Ну вот и все, – прошептала она. – А теперь умри.

И ударила Дерека в грудь.

Он качнулся, теряя опору. Начал заваливаться назад, в безжалостную пустоту, в провал, в котором не было ни жизни, ни надежды – и вдруг понял, что его держат за руки: ледяные женские руки вцепились в запястья Дерека, не давая ему упасть.

– Держитесь! – крикнула Алеида. – Держитесь, ну же!

И тогда Дерек окончательно опомнился, его толкнуло в сторону девушки, и вдвоем они повалились на ковер и обмякли на нем без сил. Облегчение, которое нахлынуло на Дерека, было настолько глубоким, что он рассмеялся и одновременно понял, что по его щеке стекает слеза. Тяжело дыша, Алеида села и призналась:

– Я разрушила ваши запирающие чары. Когда вы стукнули в дверь. Поняла, что с вами дело скверно, ну и…

– Спасибо, – ответил Дерек. – Я боялся, что вы не услышите.