Страшные сказки на ночь (СИ) - Мун Лесана - Страница 28

В комнатах быстренько собрали свои нехитрые пожитки, плотно поужинали, нагребли продуктов в дорогу и стали ждать полуночи.

— А что ты у ведьмы забрала? — спросила я у Vetki.

— Без понятия, что это за ерундень, на корешок похоже — напарница на ладони протянула мне находку.

Я взяла и стала рассматривать, поворачивая вещицу в разные стороны. Длинненькая, темная и старая палка, на конце расходиться на три части. Похоже на корешок, или куриную лапку. Не понять, такая старая и темная.

— Я возьму? — спросила у подруги.

— Та бери, мне она на кой? — ответила та.

Я повесила эту деревяшку себе на шею. Ничего так аксессуар получился, в стиле наших приключений.

— Как ты себя чувствуешь, после того, как ведьма ласты склеила? — спросила Vetka.

— Не знаю. Не пойму. Но, вроде, неплохо — отвечаю неуверенно, потому что пока не могу понять лучше мне или нет. Нельзя сказать, что я и до этого плохо себя чувствовала. Если не считать кашля с кровью, в остальном все было нормально.

За сборами ночь наступила очень быстро. Мы распрощались с хлебосольным хозяином таверны и разговорчивой подавальщицей немного раньше полуночи. Рита повздыхала, что мы так и не останемся на шашлык из ведьмы. Мы скорбно покачали головами, типа да, с удовольствием, но дела сами себя не сделают. У великих воительниц всегда куча несчастных, которым нужно помочь. На том и попрощались.

На улице праздновали вовсю. Кругом горели огни, толпы прилично выпившего народа танцевали и пели. Где-то палили чучело ведьмы, а где-то его закидывали камнями, устроив соревнование. В общем, праздновали как могли. Интересно, как люди завтра будут себя чувствовать, когда узнают, что ведьма сбежала? Ох, что начнется.

Мы, держась темных улиц, подошли к городской тюрьме. Горело только одно окно на первом этаже. Есть надежда, что незадачливая охрана все-таки отведала угощение от следователя. Входная дверь была открыта. Впрочем, это не удивляло. Я заметила, что в городке многие жители не запирают двери. А тут — тюрьма. Кто в своем уме припрется сюда незваным? Кроме нас, с напарницей, конечно.

Проникнув в коридор, мы немного постояли, прислушиваясь. Vetka задула горящие при входе свечи, погрузив нас в полутьму. Теперь свет струился только из одного места — полуоткрытой двери напротив входа в подвал.

Мы тихонько подошли к двери и опять замерли, прислушиваясь. Никаких звуков, странно. Vetka, приложив указательный палец к губам, поманила меня дальше от двери, в темноту. А сама трансформировалась в каменного Голема, издав при этом шум, как — будто кто-то передвигает камни. В комнате зашушукали, и почти сразу в дверном проеме появился силуэт мужчины. Он выглянул в коридор, но понятное дело, со света в темноту ничего не увидел, поэтому сделал два шага в коридор. Vetka просто тюкнула его своей каменной ручищей по затылку и мужчина, крякнув, повалился. На шум из комнаты выбежал еще один, но его ждала та же участь.

Я наклонилась проверить у охраны пульс. Оба живы, просто без сознания. И тут мне пришла в голову мысль, которую я поспешила озвучить подельнице:

— Vetka, от них совсем не пахнет.

— Мытые чуваки, это подозрительно, ты права, Цветочек — подколола эта невыносимая.

— Нет! От них не пахнет спиртным!

Мы уставились друг на друга, по глазам читая мысли.

Тут два варианта. Или они сдержались-таки и не выпивали, или следователь решил нас подставить, и завтра будет жарится три ведьмы по цене одной.

Интересно, какой вариант наш?

'Как-то раз испекла мама пирожок и сказала дочке:

— Сходи-ка, Красная Шапочка, к бабушке, снеси ей пирожок и горшочек масла, да узнай, здорова ли она.

Собралась Красная Шапочка и пошла к бабушке'.

Ш. Перро «Красная Шапочка».

Впрочем, раз уж мы тут, проверим оба варианта. Мы заглянули в комнату, кроме тех двух мужиков, в ней больше никого не было. Как и не было даже намека на бутылку с выпивкой. Блин… похоже, на второй вариант.

— Пофиг, — сообщила Vetka — мы все равно не можем бросить тут Катарину. Так что, яйки в кулак и вперед!

Яйки? Эта отмороженная адреналинщица вообще в курсе, что мы девушки? Риторический вопрос, потому что подруга уже открыла дверь в подвал, а потому… яйкииии в кулааааак!!! ( с интонациями японских камикадзе)

На ступеньках, сразу за дверью, нас ждет первый. Vetka вырубает его походя, как и первых двух. Бессознательное тело мы компактненько усадили с краю ступеней, чтобы не мешал нам потом, когда будем возвращаться.

Двое нас ждали внизу, перед входом в зал с камерами. Пока я жалась в стену, Vetka вырубила их обоих, стукнув головами друг о друга. Затем мы слегка приоткрыли дверь в зал и увидели, что там стоят, по меньшей мере, еще шестеро стражей. И все с мечами наголо. Радует, что лучников не припасли.

— Твой выход, Цветочек — говорит эта кикимора и пихает в спину.

На полной скорости я влетаю в дверь и пробегаю еще три шага по залу, прежде чем останавливаюсь. Надо ли говорить, что все внимание стражей сосредоточилось на мне?

— А не подскажите, как пройти в библиотеку? — делаю невинные глаза и хлопаю ресничками.

Двое из них опускают мечи и делают движение, чтобы рассказать, куда идти — Харизма в действии. Но четверо остальных прут просто на меня. Видимо, хотят под руки проводить, но точно не в библиотеку.

И тут с диким воплем вылетает из двери Vetka, моя личная каменная Валькирия. И как в той сказке: «Взмахнула левой рукой и полетели кости, взмахнула правой — полетело что-то мокрое». Может, и не совсем дословно процитировала, но основную суть, думаю, передала. Двое полегло сразу. А еще двое, поняв, что мою напарницу так просто не взять, ринулись ко мне. Vetka одного перехватила… поперек туловища и ударила об землю, прямо как в русских былинах.

Трое оставшихся, один агрессивный и два вежливых, которые хотели подсказать, где библиотека, сгрудились вокруг меня. Наверное, у них был приказ нас не убивать, потому что мечи свои они не использовали, исключительно врукопашную.

Агрессивный сделал обманный рывок и поймал меня рукой за шею… собака. Я пытаюсь вырваться, рискуя задохнуться в его цепких лапищах, но тут, неожиданно, он меня отпускает и падает, вылупив глаза, на пол. Ээээ? Два других смотрят на меня со страхом, и ручишки свои загребущие тянуть ко мне не спешат. Vetka, воспользовавшись их замешательством, вырубает обоих рукояткой меча.

— Как ты этого вырубила? — спрашивает подельница, когда я склоняюсь к упавшему и проверяю пульс.

Дышит, сердце бьется. А почему тогда он упал? Глаза у него бегают вправо-влево и кричат, а сам лежит, не двигается, как парализованный. Он меня за шею схватил. А что у меня с шеей? Ничего… только корешок висит на шнурке. Неужели он? Впрочем, сейчас нам некогда, пора отсюда убираться, пока охрана не очухалась.

Мы с напарницей по-быстрому обыскиваем карманы стражников и находим ключ, надеюсь, это от камеры Катарины, а не от… скажем, шкафчика в раздевалке. Шучу.

Подбегаем к решетке, узницы не видно. Мы входим в камеру, ключ подходит к замку. Присмотревшись, вижу, что из прелой соломы в углу виднеется рука. Подходим ближе. Vetka откидывает солому и нам предстает просто отвратное в своей жестокости зрелище. На бедной Катарине нет живого места от побоев, одежда разорвана и залита кровью.

— Сволочи — не сдерживается Vetka и я с ней полностью согласна.

Мы быстро, в четыре руки переодеваем ведьму в чистое платье, перед этим слегка обмыв кровь. Затем я подношу к ее лицу флягу с водой из озера. Первый глоток льется по подбородку, но второй по капельке проходит в горло, а после третьего — Катарина открывает глаза.

— Подняться и идти сможешь? — спрашивает Vetka.

Ведьма кивает головой. Мы с двух сторон под руки помогаем ей подняться.

— Пора валить — командует напарница и мы, все так же зажав женщину между нашими телами, идем назад, к лестнице. И тут открывается дверь и входит Винсент Рубэ, собственной персоной, а в руках у него что-то типа револьвера.