Сын чародея с гитарой - Фостер Алан Дин - Страница 65

• Предыдущая
• 65/92
• Следующая

– Это, шеф, предоставь нам с сеструхой.

У выдра сверкали глаза.

Зазвенели струны. Над грифами засияло пламя. Выдры пропели гневную фразу.

С дуары соскочил шар блестящего огня, полетел, точно мыльный пузырь, ударился о противоположную стену шатра и лопнул. По дыре в материи побежали концентрические огненные волны, словно круги по воде.

Граджелут восторженно захлопал в ладоши.

Близнецы стояли бок о бок, сплетя пальцы, и пели под Банканову музыку. На этот раз они колдовали без ухмылок. Виз сидел на плече купца, оба ждали, что получится у отдавшихся чаропению без остатка человека и выдр.

А неподалеку от шатра лежал на спине Снугенхатт. Кси-мерроги не сняли с него доспехи, все четыре исполинские ноги, притянутые ремнями к вбитым в землю кольям, указывали в небо. Ремни пересекали и брюхо носорога.

Клещеед спланировал на землю рядом с боевым товарищем. Вертя головкой, осмотрел беспомощного витязя.

– Снуг, ты как?

Носорог башки не повернул, но пробормотал:

– Они выпивку поставили. Что-то вроде забродившего ящеричного молока. А мне пить хотелось.

– Просто смерть как хотелось, да?

– Похоже на то. – Голос звучал невнятно, что не было похоже на Снуга. – Но я не перебрал, честное слово. Наверное, туда чего-то подмешали.

Банкан, не отрываясь от игры, вынужден был признать, что Снугенхатт и в самом деле не похож на пьяного.

Музыка, пение и разговор насторожили сонного охранника. Первым суслик увидел Виза и пискляво осведомился, что он тут делает. Клещеед не ответил.

– Эй, Граджелут! – позвал он купца. – Нужна ваша помощь.

Тот подошел к носорогу, достал большой нож и принялся резать путы.

Увидев это, суслик впал в неистовство и завопил во всю силу легких.

Из шатров выходили, спотыкаясь, заспанные кси-мерроги. Банкан и выдры не обращали на них внимания. Ловкие пальцы дуариста были почти не видны в колышущемся серебристом тумане.

Из самого большого шатра выскочил Первый Всадник, отвел лапу назад, и кто-то вложил в нее кривой меч. Размахивая клинком над головой, Чи-черог поспешил к беглецам.

– Вы нарушили расписание, осквернили церемонию! И нам теперь придется ждать следующего полнолуния!

Виз взлетел в воздух и напал на суриката, легко уходя от ударов меча.

– Ты уж извини, крысиная мордочка, но мы тебя покидаем.

Чи-черог замер в растерянности. Позади него собирались вооруженные земляки.

– С чего вы взяли, что я вас отпущу? Неужели меня должна растрогать дурацкая серенада? Сомневаюсь, поскольку вчерашний ваш рассказ впечатления на меня не произвел. Я, Чи-черог, вождь племени кси-меррогов, не из тех, кто дает себя разжалобить бездарным трубадурам.

– Это кто тут бездарный? – возмутился Банкан. Ничуть не меньше рассердились и выдры.

Но путы Снугенхатта не рассыпались и не растворились. И не поднялась крепчайшая невидимая стена, чтобы защитить путешественников от разъяренных жителей деревни. И не спешил на подмогу беглецам свирепый дракон или какой-нибудь другой могучий избавитель.

Когда вооруженная до зубов толпа с Чи-черогом во главе пошла в атаку, Банкан не на шутку встревожился. У сурикатов хищно дергались острые носы, кровожадно блестели глазки. Юноша заиграл энергичнее, но это никак не повлияло на статус-кво, не помогли и самые неистовые стихотворные измышления выдр.

– За эту возмутительную выходку, – заявил Чи-черог, – вы немедленно подвергнетесь традиционному закланию с последующим обескровливанием.

Вы сможете наблюдать за собственной смертью, а также за ловкостью наших самок в обращении с ритуальными ножами. Считайте этот приговор особой честью, которой…

И тут затряслась земля.

Впрочем, затряслась – чересчур сильно сказано. Легонько задрожала.

Как будто ее взбудоражило пение выдр. Банкан хотел было сбавить темп, но близнецы не дали – они выкрикивали оскорбления и угрозы, как только успевали их придумать и зарифмовать. Юноша со злостью подумал, что они должны уделять больше внимания тексту, чем приближающимся кси-меррогам. Неужели легкое сотрясение – все, что могут противопоставить врагам чаропевцы?

Надежда стремительно таяла, но он упорно продолжал играть.

Однако земля тряслась уже достаточно ощутимо, чтобы остановить Чи-черога и его воинство. Поблизости свалился халтурно поставленный шатер, из него полезли растерянные обитатели. Граджелут приободрился и заработал ножом во всю мочь, а Виз оказывал ему посильную помощь. Уже освободились передние ноги Снугенхатта.

Клещеед непрестанно вертел головой.

– Купец, поспеши! Тут что-то происходит!

– Я это понимаю не хуже, чем вы.

Граджелут кряхтел – ему попался неподатливый узел.

– Это из-за чаропения, да? – Виз порхал над его головой. – Скажи, они способны держать в узде свои чары?

– В принципе да.

– В принципе?

– Я имею в виду принцип «пан или пропал». Чаропение действует всегда. Вот только результаты его непредсказуемы.

И тут земная твердь, словно подтверждая правоту купца, взбрыкнула.

Толчок был столь силен, что ленивец не удержался на лапах. Но с последней ноги Снугенхатта уже спал последний ремень. Адреналин, давно в избытке кочевавший по кровеносной системе, помог ему стремительно перекатиться на живот, подняться на ноги и встряхнуться, точно собака после купания. Громко зазвенели железные пластины – словно колокола церкви Непокорных Носорогов.

Чи-черога это не столько напугало, сколько разозлило. Земля под ним ходила ходуном, но он все же попробовал добраться до странников. Толпа неохотно двинулась вслед, ее раж заметно убывал.

Сделав несколько шагов, кочевники остановились как вкопанные.

Банкан оглянулся. Восточный горизонт уже окрасили рассветные лучи, но вовсе не солнце так напугало Первого Всадника и его подчиненных. А то, что происходило между солнцем и селением.

Два нависающих над котловиной высоких утеса вдруг неистово задрожали, по их бокам поползли, покатились громадные валуны и плиты песчаника. Банкан сразу вспомнил, как по пути через пустыню они с друзьями развлекались, находя в контурах камней и скал черты разных существ.

Сейчас он сообразил, что те существа вовсе не были воображаемыми.

Срывались все новые и новые камни, и все явственнее проступала стать гигантской обезьяны в доспехах. Из блестящих лат торчали клинки и шипы, на черепе со скошенным лбом сидел окаймленный бахромой шлем.

Чудовище медленно и грозно поднялось во весь рост, расправило члены, бесчисленными веками не знавшие движения. С колоссальной лапищи свисал на темляке боевой топор величиной с городок.

Рассыпался второй утес, обнажив циклопического кота из неведомого племени. Его доспехи разительно отличались от обезьяньих, но ужас внушали не меньший. Взметнулась лапа, чтобы пронзить коротким мечом висящее облако, глотка освобожденного великана исторгла рев, раскатившийся эхом по всему ущелью.

Этого вполне хватило, чтобы воинов Чи-черога объяла паника. И чтобы у самого Банкана душа ушла в пятки. А выдры пели как ни в чем не бывало – вероятно, так увлеклись, что забыли про страхи.

Банкан опустил дуару и помахал друзьям.

– Ребята! Кажется, хватит.

Выдры, поглощенные рэпом, пропустили его слова мимо ушей. А над кручами повернулись на слабый шум, исходящий со дна котловины, исполинская обезьяна и колоссальный кот, и с интересом посмотрели вниз.

Банкан перекинул дуару за спину и ухватил выдр за шеи. Не помогают слова – помогут, пальцы. Близнецы придушенно захрипели.

• Предыдущая
• 65/92
• Следующая