Пожиратели миров. 9 том (СИ) - Кири Кирико - Страница 41

— Дорогая, а где там Кален?

— Я… не знаю, мама, — захлопала та ресницами.

— Пойди, найди его, пожалуйста, хорошо? Уже скоро обед, проследи, чтобы помыл руки.

— Да, мама, — и ушла.

Раз сопроводила дочь, разговор будет интересным.

И я даже подозреваю, о чём именно она хочет поговорить.

— Идём, Грант, — поманила она меня пальцем.

Марианетта завела меня в ближайшую комнату, которых в поместье хватало. Всё внутри говорило о богатстве и скромности хозяев. Вся мебель была некричащей, ненавязчивой, но при этом элегантной и уютной. И, естественно, шкаф с книгами. Я могу поспорить, что никто и никогда их оттуда не достанет. Хотя я пробежался глазами… нет, я бы тоже не достал такие книги, если честно. Не люблю любовную литературу.

— Ищешь себе книгу? — улыбнулась Марианетта, присев в одно из кресел.

— Скорее задаюсь вопросом, зачем в каждой комнате книжный шкаф.

— Для красоты.

— Не практично.

— И в этом весь ты, — улыбнулась она.

— Хотя я не могу понять, зачем в принципе у нас столько комнат. Я в половине даже и не был.

— Ну как. Комнаты для гостей. Комната для развлечений, где можно поиграть в карты, шахматы или ещё как-нибудь провести время, музыкальная комната, комната для дневного сна или просто расслабления, комната для деловых встреч, комната для дружественных встреч, комната, где девушки отдыхают во время бала, комната для курения. Да тут всего и не перечислить, они все нужны.

— А это для чего комната? — поинтересовался я, окидывая её взглядом.

— Чтобы можно было поговорить с кем-нибудь наедине без лишних ушей. И именно поэтому я тебя позвала сюда, Грант, — её лицо стало серьёзным. — Знаешь, о чём я?

— Я привлёк Финисию для допроса.

— Именно, — кивнула она. — Ты знаешь, какого я об этом мнения?

— Вы, очевидно, против.

— Я не просто против, Грант. Я хочу, чтобы Финисия даже не приближалась к подобному, ты понимаешь, о чём я? Не втягивай её во всё это.

— Вы знаете, какая у неё способность, Марианетта? — поинтересовался я.

— Знаю, Грант. И она не должна участвовать в подобном. Участвовать во всех этих допросах, которые, поверь мне, я знаю, как проходят. Она ещё совсем ребёнок.

— Ей уже двадцать один, если я правильно помню.

— И она хорошая добрая девушка. Пусть так оно и остаётся. Поэтому я против, она не должна этим заниматься.

— Но ей так или иначе придётся с подобным столкнуться.

— А ты бы позволил своим дочерям заниматься подобным?

— Да, — не задумываясь, ответил я.

Марианетта аж смолкла. Посмотрела на меня странным взглядом, будто не могла поверить, что я это сказал. Но она и не могла понять, что детей от всего не оградишь. Если ты не можешь избежать чего-то, то ты должен быть готов с этим сражаться, но Марианетта вряд ли поймёт.

— Грант, — тихо начала она. — Долг родителей — оградить детей от подобного.

— От этого не оградишь, — покачал я головой. — Невозможно оградить их от того, что окружает нас со всех сторон. Так или иначе, они с этим столкнутся. И пусть лучше они это сделают рядом с теми, кто их поддержит, кто подскажет и сможет защитить, чем они окажутся перед подобным беззащитными.

— Если такое происходит, то это не значит, что теперь все должны этим заниматься. Знаешь, что говорил мой отец? — Марианетта дождалась моего кивка. — Иногда, чтобы сохранить мир чистым, надо испачкать руки. Это значит, что отнюдь не все обязаны их замарать. И наш долг — это сохранить и защитить наших детей от этого.

— Мне всё равно потребуется помощь Финисии.

— Грант, я запрещаю.

— Вы видели, что она изменилась? — поинтересовался я. — Что в ней будто разжёгся огонёк, проснулась жизнь?

— А если с этим проснётся и что-то другое?

— А лучше, чтобы она и оставалась побитой псиной, которая боится каждого шороха?

Лицо Марианетты буквально окаменело.

Дети были для неё чем-то святым, запретным. После того, как она потеряла всех и смогла вернуть буквально с того света двух, Марианетта с них глаз не спускала, стараясь дать всё самое лучшее. Нет, она не делала их избалованными, однако не обделяла и лаской, и заботой. И любое посягательство на них — это чуть ли не объявление войны для неё.

Однако я сказал так, как было на самом деле.

Марианетта медленно встала и подошла ко мне. Буквально нависла надо мной с маской, через которую было невозможно понять, о чём она думает и что собирается сделать.

Кто-то сейчас получит по морде.

Но вместо пощёчины Марианетта неожиданно схватила меня за голову и прижала к себе, обняв.

— Ох ты мой потерянный бедный ребёнок… как же мне тебя жаль…

— С чего вдруг меня жалеть, — пробурчал я, прижатый лицом к её телу.

— С того, что тебе пришлось пройти, чтобы стать таким. Пожалуйста, не заставляй её становиться такой же, какими стали мы.

— Как мы? Вы хотели сказать, что как я, верно?

— Как мы, Грант, как мы… — вздохнула она. — Подари ей будущее, в котором не будет этого ужаса и борьбы.

— Я помог ей взглянуть страху в глаза. Ей стало лучше. Она будто вернулась к жизни.

— И я рада. Но… вместе с этим она может получить и то, с чем ей придётся жить.

— Она уже прошла то, что заставит её видеть этот мир грязным и жестоким, каким он, по сути, и является.

— Но ещё не стала чёрствой. Не стала холодной и жестокой, готовой проливать кровь ради собственной цели и мести. И я очень боюсь, что она озлобится. Что она почувствует силу и вдруг поймёт, что быть монстром намного проще, чем человеком. Я хочу, чтобы она почувствовала свою силу и перестала бояться, но не таким способом.

Я мог её понять. Но она не могла понять, что Финисия нам нужна.

— Марианетта…

— Я знаю, что ты скажешь. Она вам нужна, — вздохнула она. — И думаю, что ты говоришь это из-за необходимости. Я уверена, что ты делаешь это, потому что это необходимо и нет другого выхода. Но прошу тебя, не втягивай её в это больше, чем требуется.

Я вздохнул.

— Я постараюсь.

— Огороди её от этого всего, пожалуйста, — отстранилась она от меня. — Я рада, что она будто проснулась, и, как мать, вряд ли я опишу это словами. Но пожалуйста, старайся держать её от всего этого подальше. Не дай ей стать такой же.

Я взглянул на Марианетту. На эту женщину, которая никогда не ругалась, которая всегда улыбалась и даже сердилась по-доброму, как мать, чьё сердце всегда будет рядом с тобой. Что она успела натворить, что не хочет, чтобы дочь стала такой же, как она? И насколько чудовищем она видит меня.

Не знаю, почему я это захотел знать, но вопрос буквально повис в голове.

— Я понял, Марианетта. Можете не беспокоиться, — заверил я её.

— Спасибо, — она погладила меня по голове, как ребёнка. Да и взгляд у неё был таким, будто она смотрит на собственного сына.

С которым она спала. Но , как говорится, инцест — дело семейное, да?

— Кстати, я слышала, ты интересовался государственным турниром.

— Его ещё проводят?

— А почему его должны не проводить? — улыбнулась Марианетта. — Конечно проводят. Просто я подумала, что вдруг тебе будет интересно. И по поводу дома Голд, они требуют сатисфакции. Муж той женщины, которую ты ударил.

— Я могу убить его, — заметил я.

— Условия оговорятся позже, но это дело чести дома — ответить на это, пусть я и пыталась избежать этого.

— Вы не заставляете меня, — заметил я.

— Это не мне принимать решение. Получим мы репутационный урон или нет, тебе решать, а я приму любое твоё решение, — ответила она.

— Значит, лучше принять. Когда?

— Если ты согласен, я передам им весточку, и там станет видно, — ответила Марианетта.

— Да, пожалуйста. Если они так этого хотят… — пожал я плечами.

— Только имей ввиду, что они будут вести бой насмерть.

— Как сами пожелают, мне не жалко, — ответил я.

Убить его, чтобы поставить их дом на место? Пожалуйста, я не против. К тому же, сейчас меня заботила больше база демонов.