Его сокровище (ЛП) - Росси Эмилия - Страница 10

— Спасибо. Это… это действительно приятно.

В груди у меня что-то защемило, и я отвлекся тем, что взял несколько кусков пиццы.

— Ешь, это твой обед. У меня есть работа.

Я направился к двери, но остановился, когда София позвала меня по имени.

— Ты сможешь привезти мою инвалидную коляску? — спросила она.

Я провел рукой по лицу, раздражение на самого себя возрастало. Сначала я заставил ее думать, что ей не разрешается выходить из комнаты, а теперь оставил ее на стойке без необходимого ей средства передвижения. Каким придурком — мужем я был. Вот почему я не мог позволить себе сближаться с людьми. Это делало меня расслабленным и рассеянным.

Я взял ее инвалидную коляску и подтолкнул к кухонному острову. Затем поднял ее со стойки и помог сесть.

— Тебе нужно что-то еще?

Она покачала головой.

— Тебе пора уходить?

— Да.

Она медленно кивнула.

— Надеюсь, у тебя будет хороший день.

Ее нежные слова преследовали меня, пока я не подошел к двери и не захлопнул ее за собой.

Анджело кивнул мне, когда я поднимался в лифте в свой офис. У меня была работа, империя, которую нужно было контролировать, и я не мог позволить никому помешать этому.

11

МАТТЕО

Я занимался приседаниями, когда дверь в спортзал медленно приоткрылась. София заехала в комнату на коляске, выглядя взволнованной. Я не видел ее с тех пор, как вчера вышел из дома — она уже была в своей комнате, когда я вернулся поздно ночью. Этим утром она была одета в узкие черные леггинсы и топ, который больше походил на бюстгальтер. Мой пульс ускорился, даже когда я положил гантели на пол.

— Можно я тут позанимаюсь? — спросила она. Ее взгляд скользнул по моему обнаженному торсу, прежде чем вернуться к лицу, и у меня появилось необъяснимое желание поднять что-то тяжелое.

Я кивнул, и она слегка улыбнулась, прежде чем подъехать к стойке с гантелями. Я поднял свои собственные пятидесятифунтовые гантели, наблюдая, как она берет никогда прежде не использовавшиеся пятифунтовые. Я продолжил свои упражнения, но не сводил с нее глаз, забыв о жжении в мышцах, пытаясь понять, что София делает. Она неловко схватила гантели и начала делать жимы от плеч. Я стиснул зубы от ее ужасной техники. Она могла пораниться.

Я снова бросил свои гантели и пошел к ней.

— Что ты делаешь?

Ее губы приоткрылись, когда она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.

— Эмм, поднимаю вес? — Она выглядела такой чертовски милой, что это даже раздражало.

Я скрестил руки на груди.

— Ты делаешь это ужасно.

Она моргнула и отвела взгляд.

— Я просто хочу укрепить плечи, чтобы легче было толкать кресло.

Я позволил себе осмотреть ее руки, наслаждаясь гладкостью кожи, прежде чем заставить себя посмотреть на инвалидное кресло. Раньше я не обращал на него внимания, слишком сосредоточенный на красивой женщине в нем, но теперь заметил, что оно черное и громоздкое. Оно выглядело слишком большим и тяжелым для нее.

— Это лучшая инвалидная коляска для тебя? — выпалил я, прежде чем успел остановиться.

Она застыла, и одна из гантелей выскользнула из ее руки, с грохотом упав на пол. Я схватил другую гантель, прежде чем она ее уронила, и сел на скамью, чтобы не возвышаться над ней.

— София? — Я поднял бровь.

Она начала теребить свои руки, прежде чем взглянуть на меня.

— Ну… Я просто… Я сделала что-то очень плохое.

Мое сердце сжалось. Собиралась ли она признаться во лжи? Шпионаже? Звук двух выстрелов эхом пронесся в моей голове.

— Говори, — потребовал я, стиснув зубы.

Она снова посмотрела на свои руки, ее плечи поникли.

— Примерно полгода назад мне стало очень трудно ходить. Я все еще использовала ходунки, но мои ноги ослабли, и я часто теряла равновесие, когда вставала. Мне было очень больно, я часто падала и получала вывих колена. Отец не позволял мне взять инвалидное кресло. Он говорил, что я должна быть сильнее и стараться больше.

Мои руки сжались в кулаки.

— Мы с сестрой пытались понять, как достать инвалидную коляску, но они очень дорогие, и мы не знали, что делать.

— Что значит, они «дорогие»?

София посмотрела на меня с недоумением.

— Они стоят много денег.

— Твой отец — глава Братвы. У него полно денег.

— Но у нас с Милой их нет, — она печально улыбнулась.

— Он не давал вам никаких денег?

Она покачала головой.

Чертов ублюдок.

Я провел рукой по волосам.

— И как же ты получила эту коляску? — Я кивнул на ее кресло.

София закрыла лицо руками.

— Пожалуйста, не осуждай меня. Я знаю, что я ужасный человек, но мы были в отчаянии. Я не могла встать с кровати неделями, и Мила начала паниковать, поэтому она убедила нашего телохранителя помочь ей взломать магазин медицинского оборудования и украсть эту коляску.

Я ждал, что она скажет еще что-то, но она молчала.

— И?

— Что «и»? — София ответила, повысив голос. — Это украденная инвалидная коляска. Она не сделана на заказ, так что никто ее не ждал, но это все равно ужасно. — Ее глаза встретились с моими, и она потянулась, чтобы коснуться моей руки. — Мила не виновата. Я заставила ее украсть коляску. — В ее голосе была паника, словно она думала, что я сейчас же достану телефон и сообщу о преступлении.

Мои губы дрогнули. Моя невинная маленькая жена.

— Позволь уточнить. Ты говоришь, что вам пришлось украсть коляску, которая явно не подходит тебе, потому что твой отец не дал тебе денег, и ты думала, что я больше всего буду сердиться из-за кражи?

— Кража — это плохо, — серьезно сказала София.

Я схватил ее за подбородок.

— Ты была принцессой Братвы, а теперь ты королева мафии. Ты окружена преступниками гораздо хуже воров колясок.

София неохотно улыбнулась.

— То же самое сказала Мила.

— С коляской тебе стало лучше?

— Да, стало, — мягко сказала она.

— Что сделал твой отец, когда увидел ее?

— О… Он не знал о ней до утра свадьбы.

Я приподнял бровь.

Она пожала плечами.

— Мы с Милой почти все время проводили в восточном крыле второго этажа. Мы редко видели родителей. — Она прочистила горло. — Он был недоволен, когда увидел ее. Поэтому отказался вести меня к алтарю.

Мышца на моей челюсти дернулась.

Я был холодным человеком. Это было моей природой, тем, кем я должен быть. Но трудно было не почувствовать что-то, глядя в большие голубые глаза Софии.

— Ты должна задействовать корпус и держать локти прижатыми, когда делаешь жим плечами.

Она моргнула от внезапной смены темы.

Я поднял две гантели и передал их Софии, прежде чем встал за ее спину. В отражении в зеркале на всю стену спортзала я увидел ее образ — светлые волосы, яркие глаза — на фоне моего темного. Мои глаза скользнули по ее телу. С этой позиции я мог наслаждаться всеми ее изгибами — раздвинутыми бедрами, мягким животом, твердыми сосками, выпирающими под топом. Мои пальцы зудели от желания коснуться, исследовать, понять, почему она так влияет на меня.

Она выпрямилась, крепко сжав гантели в руках, и подняла их над головой.

— Прижми локти, — сказал я, проведя пальцами по ее рукам. Она резко вдохнула, и звук дошел прямо до моего члена.

Блять. Мне нужно остановиться. Это было опасно. Бессмысленно. Единственная причина, по которой я согласился на этот брак, заключалась в союзе. Простая и понятная схема. Я никогда не смешивал бизнес с удовольствием.

Я прочистил горло.

— У меня есть дела.

Тихое «спасибо» Софии прозвучало у меня за спиной, когда я покидал спортзал.

Ее сладкий запах преследовал меня даже в душе.

Образ ее груди в этом маленьком топе не покидал меня, когда я дрочил.

Я кончил неприлично быстро.

Мне нужно было перепихнуться, иначе я серьезно рисковал поддаться желанию и трахнуть свою жену.

12

СОФИЯ