Орион Реликвий (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 51

А затем, началась окончательная клоунада. Он мазал своим клинком в разные стороны, показывая нам, какую-то технику освоение клинка.

— Ваше оружие в момент приручение, должно стать с вами единым целым, — верещал он. — Когда вы возьмете его в руки, демон заберется в вашу голову и начнет вам петь песни о том, как с помощью его души вы станете сильнее! Но не нужно этому верить, только вы сами сделаете себя сильнее…

И бла-бла-бла.

Я уже по головам других студентов передо мной понимал, что всем наскучил это человек. Тем более, что он начал говорить слишком звонко и неприятно моим ушам. Не знаю, правда, какая выгода у меня от этого будет, я призадумался, а не спалить ли его сраный плащ к чертям?

Подумал-подумал и решил просто лечь спать.

Тем не менее, полудрем опять же, перебил этот сраный профессор, который уже визжать начал, показывая различные взмахи и замахи. Я посмотрел на него и решил, что реально пора ему бы пригореть.

«Гори, плащ, — подумал я, высматривая кончик плаща. — Гори! Мне нужен огонь!»

Разумеется, с первого раза не получилось. То ли дело было в расстоянии, то ли в собранности, а учитывая, как тот визжал, собраться было тяжко. Но вот со второй попытки у меня все же получилось. Сначала появился легкий дымок, а вот затем, кончик плаща действительно загорелся.

Проснулись в этот же миг все. И с удивлением уставились, как плащ профессора загорелся. Но вот тот заметил странности лишь после того, как нижняя часть уже вспыхнула, а заднице стало как-то не по себе. Что-то припекало.

Профессор, как какой-то петушок, начал прыгать из стороны в сторону, пытаясь сбить с себя пламя. В конце концов, разумеется, у него получилось, но затем он устроил настоящий допрос. Разом, для всех.

— А ну признавайтесь, проказники! — недовольно заорал он. — Кто это сделал?

Он сам то и не сразу понял, что сделать это никто не мог физически. Ведь по «вере» магов и прочей чепухи, магия не проявляется таким методом. Нет силы воды, огня, воздуха и земли. В общем, совсем они позабыли свои корни.

* * *

После занятий я отправился сначала в общежитие, решив не идти на повторный курс к этому к профессору, пара которого почему-то про дублировалась и в конце учебного дня, а потом решил отправиться в библиотеку и попытаться сдать испорченную книгу.

Сначала, я наткнулся на Викторию, серую мышь, которая явно просто за мной подглядывала. А увидев меня — сбежала. Затем я наткнулся на рыжую убийцу в компании Юлии, которые о чем-то яростно спорили. И лишь пройдя мимо них, я услышал то, что мне не очень-то и понравилось.

— … одержимые точно будут. Мой отец получил добро взять заложника.

— Это противоречит правилам академии!

— Мой отец, — Потака разозлилась. — Получил добро от министерства. — Она покосилась на меня, когда я поравнялся с ней и продолжила, стоило мне пройти мимо. — Значит, министерству нужен живой одержимый. В стенах академии они этого не получат, потому что сраный карлик либо изгоняет духа, либо закрывает студента. Нам нужно знать, почему они начали так быстро проявляться и нужно узнать, почему они в целом, чаще стали попадаться магам на глаза.

Я пожал плечами, и открыл дверь главного корпуса. Спустился в подвал, прошел коридор, приветливо кивнул старой маразматичке и прошел в запретную секцию.

— Я, дико извиняюсь, — я с ходу поклонился божьему-одуванчику. Старики просто любят такое. А мне нужно было замолить свой косяк. — Но с книгой приключилась беда!

Я протянул удивившейся старой женщине, потрепанную, мокрую и горелую книгу.

— Прошу простить! — еще раз поклонился. — Я не специально.

— М, — она внимательно уставилась на меня. — Я даже спорить не буду, каким образом она загорелась.

— Понимаете, — начал я придумывать на ходу. — Соседи по общежитии сначала высмеяли ее, а затем решили украсть. Когда я… — запнулся, придумывая дальше. — Вырвал ее у них из рук, она уже горела! Пришлось бросать в лужу.

Не думаю, что она поверила, но тем не менее, ничего не сказала. Без брезгливости взяла книженцию, бросила в мусорное ведро и внимательно уставилась на меня.

— Что, Бобров, — она как-то странно улыбнулась. — Оказалась не ересь, да?

— О чем это вы? — я нахмурился. — Ересь-ересью!

— Чтобы ты понимал, — она уселась на свой стул поудобнее. — Все подобные книги защищены духом. Не знаю каким, но тем не менее, такие книги невозможно сжечь или поджечь. И каждый студент из более-менее богатой семьи, знает об этом. Поэтому, их до сих пор можно найти на полках в магазинах, в библиотеках или в домах. Книги подобного содержания либо бросают в море, либо закапывают.

Упс.

— Ну так что, я последний раз тебя спрашиваю, — она опять оскалилась. — Не ересь, да?

Блин. А вот это уже подстава какая-то…

* * *

Всеволод Владимирович сидел напротив комиссии и недовольно отвечал на глупые, как ему казалось, вопросы.

— Вы уверены, что в его крови найден сильнейший наркотик? — не унималась начальницы городской клиники. — Уважаемые родители, — она повернулась к маме и папе Смита. — Вы же делали повторный тест?

— Делали, — ответили они, склонив головы. — Первый оказался ошибочным и в теле нашего сына не было ничего найдено.

— Почему вы решили повторить тест? — не унималась женщина в белом костюме и с лицом быка. — Ради чего?

— Лекарь попросил, — скромно заявили те. — Может, уже закончим?

Им было неприятно обсуждать смерть своего сына. Хотя они понимали, что академия просто защищается от несчастного случая, на который они никак не могли повлиять.

— Нет, — рявкнула женщина в белом. — Вы, — она повернулась к лекарю. — На каком основании решили проверить кровь покойного еще раз? Что-то пытались найти, или может, скрыть?

Всеволод Владимирович, недовольно шевеля усами, покосился сначала на женщину, затем на родителей, повернулся к карлику, который тоже сидел с ними за одним круглым столом, как и другие «начальники» города, и ответил:

— Пытаясь выяснить, чем же отравился мальчик, я нашел в книге упоминание одного опиумного чая. По итогу, все сошлось. Смерть от остановки сердца за тридцать секунд, что и произошло с мальчиком по итогу. Вещь редкая, в нашем империи не производится и, по крайней мере, не была обнаружена.

— То есть, вы утверждаете, что наркотик покойный принес с собой?

— Определенно, — кивнул лекарь. — У нас таким точно никто не балуется. И наркотик бы не убил его, если бы он не трогал его, а просто пересыпал к себе в чашку. Смею предположить, что он сначала растер его между пальцев, и только после этого — добавил в чай. Наркотик попал быстро в организм и просто убил его, не погасившись в воде, как это делают остальные… наркоманы.

Смиты еще раз тяжело выдохнули, но женщина все равно не унималась.

— Откуда у вас такие познания? — она скривилась. — Вы проходили курсы подготовки, или что?

— Я боевой лекарь, — сухо ответил Всеволод Владимирович. — Я и не такое читал и слышал.

— Однако, — улыбнулась она. — До нас дошли слухи, что вы сдаете позиции. — Девушка повернулась к невысокому мужчине в черном плаще и в черных очках. — Наш следователь доложил, что вы предсказываете смерть одному студенту, а то все никак не умирает.

— А это здесь причем? — тут же вспыхнул лекарь. — Сдох он или нет?

— Причем? — рявкнула женщина в белом. — Ваше предсказание не работает, это ли не значит, что вы можете ошибаться? И на самом деле Смит умер не от приема наркотиков, а потому что его убили? Например…

— Исключено, — в разговор ввязался Владимир Ильич. — Это исключено, даю вам свое слово.

Лекарь с благодарностью посмотрел на карлика, но тот одним своим взглядом показал ему, что тот ему теперь должен. Ведь он, своим протестом не то, чтобы подставил себя под удар, а замолвил за него словечко.

«Я убью тебя Бобров, — прошипел в собственной башке лекарь. — Ты не переживешь это испытание!»