Злые клятвы (ЛП) - Макколл Джо - Страница 6

Кензо тоже ничего не говорит, лишь слегка хмурится, прежде чем откинуться на спинку стула и возобновить прокрутку на телефоне. Я не знаю, чего я ожидала, честно. Может быть, что-то… большее. И снова меня относят не более чем к аксессуару. Мой отец, без сомнения, утверждал, что именно у него есть все контакты, хотя эти связи были заработаны моим тяжелым трудом.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — выпаливаю я. Взгляд Кензо метнулся к мне, его глаза опасно потемнели. Выражение его лица остается пустым в течение нескольких мгновений, прежде чем его края превращаются в легкую, веселую улыбку.

— Мы женаты, женушка, — напоминает он мне. Что-то в том, как он говорит «жена», вызывает у меня мурашки по спине, и это не страх. Господи, помоги моему влагалищу рядом с этим мужчиной. Даже если я его ненавижу, у нее наверняка есть свой фан-клуб. — Каждую ночь я жду тебя в своей постели, готовую дать мне то, что обещают наши клятвы. Послушание.

Я почти нюхаю кофе.

— Это не так, муж, — я шиплю последнее слово, изливая в каждом слоге свою горечь и презрение. — Единственный способ засунуть свой член в мое влагалище — это заставить её, и я уверена, что светским газетам понравится, если все расскажут.

Что-то первобытное мелькает на его лице, заставляя дыхание в моих легких замирать, а сердце бешено колотиться. У меня в горле возникает комок, когда он отодвигает стул и бросается на меня. Моя нижняя губа дрожит, когда его рука обхватывает меня за шею, притягивая к себе, а моя задница отрывается от стула. Он сжимает меня достаточно сильно, чтобы напугать меня, но недостаточно, чтобы перекрыть мне воздух.

— Давай проясним кое-что, Эвелин, — рычит он, его губы находятся всего в нескольких сантиметрах от моих. Его горячее дыхание обволакивает мое, посылая тепло мне в самое сердце. — Я не похож на ту мразь, перед которой ты танцевала на этой зараженной чесоткой сцене. У меня нет причин брать, когда так много женщин готовы счастливо меня трахнуть, не жалуясь по этому поводу.

Это жалит. С тем же успехом он мог бы выйти и сказать, что собирается мне изменять.

— Но ты моя жена, — продолжает он. — А это значит, что ты будешь спать в моей постели. Я не допущу, чтобы мой гребаный персонал шептал, что мы спим отдельно. Но не волнуйся, я не трону тебя. Гнилые товары меня не интересуют.

Грубым толчком он отпускает мою шею, и я падаю обратно на стул, морщась, когда твердое дерево впивается мне в позвоночник. Он спокойно достает со стола свой сотовый телефон и кладет его в карман костюма, прежде чем натянуть куртку. Мои глаза устремлены на пол столовой, мне слишком стыдно встретиться с ним взглядом.

— Сайто будет твоим охранником, — объявляет он властным тоном. Я крепко сжимаю челюсти и киваю в ответ, все еще отказываясь смотреть на него. — Без него ты никуда не пойдешь. Это ясно? — его слова подобны тяжелому грузу, давящему на меня, но я снова молча киваю. — Используй свои слова, Эвелин, — в его голосе содержится предупреждение, и я знаю, что на этот раз он не позволит мне сойти с крючка.

— Да, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

— Сэр, — его напоминание жалит, как кнут, и я заставляю себя сказать это.

— Да, сэр, — это почетное обращение пропитано пренебрежением и негодованием, но я знаю, что лучше не показывать это открыто. Мои руки так крепко сжимают края стула, что пальцы болят, но боль лишь немного отвлекает.

— Хорошая жена, — он наклоняется и мурлычет мне на ухо, и я ненавижу, как это на меня влияет. — Будь хорошей девочкой, пока меня сегодня не будет. Моя помощница придет через час и подберет тебе новую одежду. Следи за тем, чтобы ты вела себя хорошо.

— Да, сэр, — говорю я, чтобы успокоить его, надеясь, что он поверит моему вынужденному подчинению. Что еще можно сказать, кроме того, что он хочет услышать?

— Если бы только это подчинение было настоящим, — усмехается он, забавляясь. Он целует меня в макушку и уходит.

Звук закрывающейся входной двери заставляет меня расслабиться в кресле, слезы, которые я сдерживала, свободно текли по моим разгоряченным щекам. Это судьба, о которой я беспокоилась. Все, чего я когда-либо мечтала достичь, вырывается из моих рук, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Мой самый большой страх становится реальностью, и я не знаю, как его остановить.

Скоро я буду точно такой же, как моя мама.

В ловушке.

Злоупотребляема.

Сломанная.

Кензо

— Этот ублюдок уже говорил?

Хиро, который стоит на страже у двери в комнату для допросов, расположенную под одним из моих самых захудалых казино в городе, качает головой, прежде чем выпить кофе.

— Акихито все еще вырезает немного мяса, — он слегка гримасничает. Ублюдка не беспокоит то, что он поджигает человека и поджаривает на трупе зефир, но почему-то срезание кожи вызывает у него брезгливость. Вздохнув, я бросаю ему куртку и закатываю рукава. — Разве ты не должен выполнить те обеты, которые принял? — он многозначительно машет мне бровями.

— Я почти уверен, что в данный момент она скорее пригвоздит этого парня, чем меня.

Хиро с отвращением морщит нос.

— Я так не думаю, но эй, — он пожимает плечами. — Что я знаю?

Покачав головой, я делаю глубокий вдох и проталкиваюсь мимо Хиро в сырую комнату.

Акихито, один из моих лучших следователей, поворачивается, когда я вхожу, и поднимает на меня бровь. Я качаю головой, молча говоря, чтобы он не беспокоился об этом. Он думал, что я сегодня не приду на работу. Не сейчас, когда моя сбежавшая невеста снова под моим контролем и заперта в своей позолоченной клетке. В конце концов, это день после моей свадьбы.

Я сказал Эвелин, что я мужчина, который берет то, что хочу, и меня беспокоит тот факт, что она сразу предположила, что я ее изнасилую. Страсть в ее тоне, когда она сказала, что выдаст меня в светские газеты, щекочет мою душу. Потому что ее тон был наполнен страхом.

Большинство мужчин в моем положении воспользовались бы такой невестой, как Эвелин. Она великолепна, даже несмотря на неудачную отбеливающую работу на макушке. Ее мягкие зеленые глаза с золотыми крапинками и восхитительные изгибы могут побудить мужчину совершить убийство. Но как бы сильно она ни трясла мой член, я никогда не буду ее принуждать.

Мне и не придется, потому что Эвелин Накамура попросит мой член, когда придет время.

Выбрав набор кастетов со стола из нержавеющей стали справа от меня, я подхожу к мужчине, привязанному к стулу в центре комнаты, и сильно бью его в живот. Меня охватывает чувство спокойствия, насилие успокаивает бурю, бушующую внутри меня с тех пор, как я нашел Эвелин в этом клубе.

Когда я похитил Эвелин, Хиро позаботился о том, чтобы забрать этого ублюдка из стриптиз-клуба, прежде чем сжечь его дотла. Я видел, как он смотрел на нее. Слышал, как он сказал одному из охранников, что собирается снять с нее одежду, нравится ей это или нет. Возможно, Эвелин и не более чем коммерческая сделка, но она все равно моя жена.

И я защищаю то, что принадлежит мне.

У этого союза есть своя цель: затолкать законные компании, находящиеся под моей юрисдикцией, в жирные карманы высшего общества Нового Орлеана. Семья ЛаМонтань происходит из старых денег. Это одна из самых влиятельных семей в Луизиане, и, к счастью для меня, Жерар ЛаМонтань любит играть с гангстерами.

Поддержка имени ЛаМонтань поможет скрыть темные стороны моего бизнеса. Наряду с моим законным инвестиционным бизнесом и империей казино и недвижимости, я также курирую подпольную незаконную деятельность Суверенного Братства.

Наше братство состоит из трёх частей, и каждой частью руководит либо Виталий, либо Адриан, либо я. Пока я курирую наши нелегальные бордели и казино, а также торговлю наркотиками и оружием, Виталий занимается отмыванием денег через наш законный бизнес, такой как казино, клубы, рестораны и публичные дома, которыми мы управляем в Майами, Вегасе и здесь, в Новом Орлеане. Он всегда лучше обращался с цифрами, чем с людьми. Тем временем Адриан управляет казино, открывает новые предприятия и занимается юридической стороной нашего бизнеса. Его люди также оказывают поддержку и действуют как наша группа реагирования.