"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Виндж Вернор (Вернон) Стефан - Страница 144

— На мгновение ты заставил меня поволноваться.

— Вы слишком рискуете, ваше величество.

— Только ради риска и стоит жить, — усмехнулся Сканда и вернулся в павильон. Ногуста собрал ножи, спрятал их в ножны и пошел своей дорогой. За ним на почтительном расстоянии следовали трое человек.

Как и предсказывал Негуста, Дагориан вышел в финал и встретился в последнем бою с Антикасом Кариосом. Вентриец орудовал мечом с проворством, которого Ногусте ни у кого еще не доводилось видеть — его клинок казался мерцающим размытым пятном. Трижды он пробивал защиту Дагориана и касался его стеганого нагрудника. Недолгий поединок завершился его безоговорочной победой.

Дагориан, учтиво дождавшись, когда Антикасу вручат Серебряную Саблю, снова смешался с толпой. Ногуста похлопал его по плечу:

— Вы хорошо дрались. Рука у вас быстрая и глаз хороший, но узкая стойка портит все дело. Вы слишком близко ставите ноги и теряете равновесие, когда он атакует.

— При всем при том он самый грозный боец из всех, которых я знаю, — сказал Дагориан.

— Грозен, как сама смерть.

— А ты мог бы его побить?

— Нет, не мог бы — даже в лучшие годы.

Стемнело, и Калижкан вышел на середину луга. Он поднял свои тонкие руки, и в небо из них ударили два пучка яркого света. В воздухе свет рассыпался звездами, которые слились в рогатую голову — голову бога-нетопыря, Анхарата. Вокруг него загорелись изображения других богов и богинь вентрийского пантеона. Они кружились, заливая светом все небо. Затем между звездами появился скачущий галопом всадник на белом коне. Он несся прямо на зрителей, прекрасный собой, в сияющих доспехах, с высоко поднятым мечом. Оказавшись в кругу богов, он поднял коня на дыбы, снял шлем, и толпа взревела, узнав Сканду, царя царей, которому покоряются даже боги. Картина продержалась еще несколько мгновений и вновь сменилась волшебными звездами, освещающими путь к трем воротам парка.

Экипажи знати подкатывали к павильону. Король и Маликада сели вместе, и Сканда, медленно продвигаясь к воротам, махал народу рукой. Следом валили пешие. Ногуста распрощался с Дагорианом.

Ночь опустилась на луг, и рабочие принялись разбирать павильон и палатки.

К шатру Калижкана подъехала одинокая повозка. Четверо человек, выйдя из нее, поглядели по сторонам и вынесли из шатра шесть окровавленных детских трупиков.

Ногуста шел по городским улицам, снедаемый тревогой. Толпа редела: многие заходили в таверны или устремлялись к освещенным площадям, где стояли продажные женщины. Причиной тревоги были, однако, не те трое, что шли за ним по пятам (их Ногуста давно уже заметил), но талисман у него на груди. Порой видения не посещали Ногусгу целый год, но сегодня он увидел сразу три картины, яркие и живые. О первой он рассказал Дагориану, вторую утаил: в ней молодой офицер лежал окровавленный на каком-то каменном мосту. В третьем видении, наиболее таинственном из всех, сам Ногуста сражался с неким воином в черных доспехах. Его противник не был человеком, и каждый раз, когда их клинки сходились, между ними проблескивала молния, а над поединщиками нависала тень огромных крыльев. Ногуста вздрагивал, вспоминая об этом. Видение явилось ему во время магического представления Калижкана. Быть может, колдовство как-то повлияло на талисман, заставило показать ложную картину? Ногуста очень на это надеялся.

Зима еще давала о себе знать после заката солнца: вода, правда, не замерзала, но холод чувствовался. Ногуста, подняв голову, втягивал в себя запахи ночи, горячей пряной еды, дыма от костров, уличной толпы. Из-за того последнего видения он чувствовал себя точно в ночь перед боем, когда самый воздух заряжен напряжением.

На Фонарном рынке он остановился у лотка с посудой и дешевыми украшениями, чтобы украдкой взглянуть назад. Двое его преследователей разговаривали между собой, третьего он не видел. Ногуста окинул быстрым взглядом толпу. Третий стоял чуть впереди, в темном подъезде какого-то дома.

Ногуста не хотел убивать этих троих — ведь они всего лишь выполняли приказ своего командира. Но ускользнуть от них было не так-то просто. К Ногусте подошла молодая женщина, белокурая, с накрашенным лицом. Он улыбнулся ей и позволил увести себя в переулок. По узкой лестнице они поднялись в каморку с грязной постелью. Ногуста заплатил женщине и выглянул в окошко. Трое поджидали его, затаившись во мраке.

— Есть тут другой выход? — спросил он девицу.

— Есть. За этой занавеской коридор, который выводит на задворки.

— Спасибо. — Ногуста хотел уйти, но она скинула платье и легла. Лунный свет играл на ее пышной груди и белых бедрах. Пусть их ждут на холоде, подумал Ногуста с усмешкой и подошел к постели.

Часом позже он прошел по коридору к задней двери. Тревога еще более окрепла в нем, а он давно привык полагаться на свое чутье. Вспомнив тот давний случай со львом, он улыбнулся. Та ночь, как и эта, была холодной и ясной. Он проснулся, раздувая ноздри, от ощущения опасности. Вооруженный только ножом, четырнадцатилетний Ногуста вышел из дома. Отцовские лошади, охваченные беспокойством, сбились в плотную кучу, а потом через огородку загона перескочил лев. В тот же миг Ногуста метнул свой нож. Лезвие вонзилось льву в бок, и тот, испуганно взревев, повернулся к мальчику. Ногуста припустил к амбару, зная, что лев все равно догонит его. Но Паларин, вожак табуна, огромный вороной жеребец семнадцати ладоней в холке накинулся на зверя и стал молотить его копытами. Лев, спасаясь, отскочил в сторону и все-таки погнался за мальчиком. Ногуста успел добежать до амбара, схватил вилы и как раз вовремя обернулся назад. Лев, прыгнув, напоролся на зубья, однако в агонии разодрал грудь Ногусте и сломал ему три ребра.

Ногуста, шагая во мраке, улыбнулся снова. В умении обращаться с лошадьми братья всегда его превосходили, но в тот раз он сделался героем, спасшим табун. О таком и вспомнить приятно. От Паларина произошло еще много славных боевых коней, в том числе и Звездный, скакун короля.

«Теперь и он постарел, как и я», — подумал Ногуста со вздохом. Даже в скачках сегодня не участвовал — говорят, что он болен. Ногуста решил назавтра отыскать коня и посмотреть, хорошо ли его лечат.

Перекусив в маленькой таверне, он направился к казармам. Он не сомневался, что преследователи, потеряв его, будут ждать именно там. Дальнейшее будет зависеть от того, насколько они искусны. Если не слишком, он их просто обезвредит, но сильных врагов ему придется убить. Мысль не из приятных. Ногуста в своей жизни поубивал немало народу, и теперь ему хотелось одного: вернуться в свои горы и разыскать одичавший табун. Это придаст хоть какой-то смысл тем годам, что ему еще остались. Мысли Ногусты обратились к Сканде. Король храбр, и войска обожают его. Он умен и обаятелен, и все же в нем чего-то недостает. В нем чувствуется какая-то холодная пустота, куда нет доступа человеческому теплу. Ногусте он тем не менее нравится — Да и кому бы он не понравился? Король способен быть поистине великодушным — и в то же время тщеславным, ревнивым, невероятно злобным. Возможно, короли все такие. Возможно, такова природа властолюбивых людей.

Звезды и луна светили ярко, озаряя ему путь. Когда из казарменной пекарни запахло свежим хлебом, он замедлил шаг. Немного впереди улица, по которой он шел, пересекалась с широкой Дорогой Света. Старые казармы стояли по ту сторону проспекта, за статуями императоров. Ногуста остановился. Где-то там ждут его трое человек с ножами или короткими мечами — он их не знает, однако им приказано его убить. Ногуста не испытывал к ним ненависти: они всего лишь солдаты, выполняющие приказ.

Умирать он, впрочем, тоже не собирался. Набрав в грудь воздуха, он перешел через Дорогу Света. По обеим ее сторонам горели на высоких столбах фонари, и бронзовые изваяния императоров блестели, как золотые.

Около статуи короля Горбена из темноты навстречу ему выскочили двое, оба с ножами. Ногуста, подпустив их поближе, пнул первого по колену. Удар, хотя и не слишком меткий, сбил нападавшего с ног. Ногуста отбил в сторону нож второго и двинул врага в челюсть. Тот тоже упал, но сразу же вскочил. Первый так и сидел на земле — вывихнутое колено больше его не держало. Однако он метнул в Ногусту свой нож. Ногуста откачнулся, и нож звякнул о постамент статуи Горбена. Второй убийца приближался опять, на этот раз с большей опаской. Ногуста поджидал его, не двигаясь с места. Тот ринулся вперед, и Ногуста, схватив его за руку, боднул головой и расквасил ему нос. Убийца со стоном обмяк, привалившись к чернокожему. Ногуста стукнул его ребром ладони по шее, и он беззвучно рухнул. Третий все еще не показывался.