Дело о золотом Купидоне (СИ) - Куницына Лариса - Страница 11

— Кто был с вами, когда вы решили разойтись?

— Де Вьен, де Говерн и де Ривер. Кстати, маленького барона де Жюи и де Лакомба с нами тоже уже не было! Может, кто-то из них ушёл с Оноре и убил его?

— С чего бы?

— Кто знает, — нерешительно пожал плечами де Клюни. — Может, они поссорились?

— Теперь скажите, в каких домах вы побывали?

— Что, перечислить все? — узник мучительно наморщил лоб. — Я не упомню и половины. Под конец мы просто видели крыльцо, поднимались и колотили в дверь. Нас впускали или не впускали… Я не запомнил ни одного лица, все были в масках.

— И везде вас угощали?

— Конечно! Мы задерживались только там, где был маскарад. Мы пели куплеты и острили, а нам несли вино и закуски.

— Как вам подавали вино?

— Где-то нас приглашали за стол и наливали там, а иногда выносили кубки на подносах.

— Было ли так, чтоб вам подавали кубки в руки?

Де Клюни задумался, старательно пытаясь вспомнить.

— Может быть, но только когда снимали их с общего подноса.

— То есть вы все ели и пили одно и то же?

— Наверно… Ваше сиятельство, — он уныло взглянул на Марка, — я уже не помню, как добрался до дома, а вы хотите, чтоб я помнил, кто совал мне в руки кубок. Мы приходили, но не стояли, как бродячие певцы, распевающие гимны. Мы тут же расходились по залу, любезничали с дамами, шутили, болтали. Потом кто-то из нас кричал: «Дети Коломбэйна, пора в путь!» и мы уходили. Мы даже не ждали отстающих, уповая на то, что все мы свободные люди, и коль отставший захочет, он нас догонит.

— Ладно, возвращайтесь в камеру и отсыпайтесь. Если что-то вспомните, скажите тюремщику, и он мне передаст.

— То есть, вы оставите меня за решёткой?

— Пока я не удостоверюсь в том, что вы невиновны, вы будете сидеть под замком, — отрезал Марк и с мстительным удовольствием добавил: — Я не хочу отвечать за побег убийцы друга короля!

Уныло стенающего де Клюни увели, и следом привели де Вьена. Тот и не думал угрожать и возмущаться, и сразу же изъявил желание содействовать расследованию тайной полиции.

— Расследованию чего? — уточнил Марк.

— Понятия не имею, но готов содействовать! — выпалил молодой человек. — Не зря же меня заперли в тюремной камере. Но уверяю, я ни в чём не виноват!

— Правда? А мне передали три жалобы на то, что вы вчера вторгались в дома придворных и оскорбляли их. К тому же в доме Вилларе вы устроили разгром, избили слугу и угрожали последующей расправой семье хозяина.

— Ах, это… Он был груб, а его жена дала пощёчину де Говерну. Ладно, я признаю, что пнул пару раз того лакея, но вряд ли причинил ему увечья. К тому же я там был не один.

— Кто ещё участвовал в этом?

— Де Клюни и де Лапорт. Это Оноре угрожал Вилларе, что нажалуется королю и подожжёт его дом. Де Говерн приставал к хозяйке и получил оплеуху. После этого прибежали ещё слуги, и мы поспешили ретироваться. Это всё! Если его величеству будет угодно, то мы принесём извинения и возместим ущерб.

— Ладно, с этим разобрались, — кивнул Марк. — А кто из вас убил де Лапорта?

Де Вьен испуганно взглянул на него.

— Вы шутите?

— Нет, утром его нашли мёртвым на улице.

— Так это Вилларе и убил его! Может, Оноре вернулся к нему, чтоб извиниться. Или поквитаться, и тот его убил.

— А когда де Лапорт отстал от вас?

— Не помню… В доме де Байе мы ещё были вместе. Оноре читал Анжелике мадригал собственного сочинения. А потом… Когда мы расстались в конце улицы, его уже не было с нами.

Марк снова задал ему вопросы о том, как им подавали вино и закуски, и снова не смог добиться ничего полезного. Де Вьен ссылался на то, что был пьян, вокруг было много людей в масках, и он не следил за своими приятелями, когда их угощали. Вернув и его в камеру, Марк вызвал де Ривера.

Этот молодой человек был не так напуган и всё же заметно нервничал, когда предстал перед графом де Лормом.

— Я понятия не имею, что случилось с де Лапортом! Я не часто с ним встречаюсь, но в этот раз он позвал меня пойти с ним на маскарад, пообещав веселье. Знал бы, какое это будет веселье, не пошёл бы! Де Лапорт вообще склонен к дурным шуткам, а под маской и вовсе распоясался. Во дворце, когда вы всех нас узнали, он тут же поспешил сбежать, но на Дороге роз всё повторилось, только стало хуже, потому что он и в грош не ставил тех людей, в чьи дома вламывался! Он же считал себя другом короля и решил, что на него распространяются те же привилегии, что и на вас.

— Вы его недолюбливаете?

— Отчего же, просто я говорю то, что есть на самом деле. Да, иногда он подшучивал надо мной, и это было обидно.

— Вот как, вы обижались на него, но пошли с ним на маскарад, потом вам не нравилось его сомнительное веселье, но вы остались с ним?

— Ну, было весело, к тому же много вина, еды и танцев… Почему нет? Нас же не везде гнали. Были и те, кто был рад нашему приходу, потому что мы придавали их празднику именно тот смысл, который в нём заложен. В день шутов к ним являлась весёлая шутовская компания и за вино и закуски устраивала весёлое представление. Что касается безобразий, то я не принимал в них участия, оставаясь в стороне. На мне был костюм призрачного охотника, если вы помните. Можете расспросить тех, кого мы обидели, и они подтвердят, что я лично не задел их ни словом, ни делом.

— Значит, вы неплохо повеселились этой ночью. И когда же де Лапорт отстал от вашего веселья?

— Не знаю, я не следил за ним, а когда в доме виконта де Броссе заметил его отсутствие, не придал этому значения. Он мог задержаться и уйти с какой-то дамой или просто прикорнуть у кого-нибудь в зале за колонной. Он много пил этой ночью.

— Он пил и ел то же, что и вы все?

— Да, — пожал плечами де Ривер. — Мы все брали кубки с одного подноса или одного стола. То же и с закусками.

— Он ссорился с кем-то?

— Со всеми подряд, но либо спешил ретироваться после первых же признаков, что его могут побить, либо его визави просто проглатывали обиду, предпочитая с ним не связываться. Ну, или грозились вызвать городскую стражу, что тоже действовало на него, как оберег святой Лурдес на Ангела Тьмы. Он спешил исчезнуть.

На смену де Риверу пришёл де Лакомб. Его тоже встревожила сложившаяся ситуация, но узнав, в чём дело, он вздохнул с облегчением.

— Я точно здесь не причём! — воскликнул он. — В доме де Байе наш золотой Купидон ещё бряцал своими крылышками, а потом мы пошли в дом де Антрага и я остался там. Самого хозяина в доме не было, он снова кружил вокруг своей тётушки леди Евлалии на королевском пиру, а вот его жилица госпожа де Вотре, которую во дворец не пригласили, устроила вечеринку. Нас приняли там с распростёртыми объятиями, мы веселились и играли, а потом любовник её соседки госпожи де Божан что-то не поделил с де Клюни и нас попросили убраться, вернее, погнали прочь. Мне было жаль уходить, но я не хотел нарываться на скандал и готов был подчиниться. Только госпожа де Вотре у самой двери схватила меня за локоть и затащила обратно. Сказала, что я, в отличие от своих невоспитанных друзей, очень даже обходительный кавалер и могу остаться. Ну, я и остался. До утра.

Марк и ему задал вопросы о ссорах, в которых принимал участие де Лапорт, а также о том, что он пил и ел, но ответы де Лакомба не отличались от тех, что он уже слышал. К тому же он покинул компанию, когда все ещё были относительно трезвы.

— А был ли в доме господина де Антрага де Лапорт? — на всякий случай уточнил Марк.

Тот задумался, а потом развёл руками.

— Я не помню. Видите ли, такое внимание к моей персоне со стороны прекрасной Клариссы было вызвано тем, что и я с самого начала был внимателен к ней. Она была так хороша в образе Девы весны, что я тут же поспешил высказать ей своё восхищение. Она предложила мне вина, и мы отошли в нишу у окна и присели там. Это была приятная беседа, но её прервал этот глупец де Клюни. К счастью, его грубость не имела последствий для меня, и моя ночь завершилась довольно приятно. Так что, сами понимаете, мне было не до Оноре с его дурацкими шутками.