Черный дембель. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 3

Девчонка подпёрла кулаками бока, нацелила на меня кончик носа.

— А Ленка где? — спросила она.

Торопова сощурила глаза, словно уже выразила недоверие к моему пока ещё не произнесённому ответу.

Я не обманул её ожидания.

— Котова пошла на прогулку, — сказал я. — Вместе с моим братом.

— С Кириллом? — переспросила Торопова. — Чё врёшь-то, Чернов?

Она скривила губы.

Я пожал плечами. Сполоснул в воде и порезал на куски очередную картофелину. Взял из мешка нечищеную.

— Думай, что хочешь.

— А ты тут… чего? — сказала Наташа.

Она чуть склонила на бок голову.

— Жрать готовлю, — ответил я.

Указал на мешок с картошкой и предложил:

— Присоединяйся.

Торопова дёрнула плечом.

— Вот ещё, — сказала она.

Наташа выглянула на улицу; повертела головой, сканируя взглядом местность.

Она обернулась, и спросила:

— Правда, что ли? Гуляют? Вместе? Врёшь небось, Чернов?

Не почувствовал былую уверенность в её словах.

Я пожал плечами и с показной обидой в голосе сказал:

— Разве я когда-нибудь обманывал? Думай, как хочешь. Некогда мне тебя убеждать: работы много.

Я отметил, что прошло больше часа с того момента, когда мой брат в сопровождении Котовой отправился в деревню. Я не сомневался, что Кир и Лена доберутся до места назначения не прогулочным шагом — рванут к деревне бегом, как это мы с братом делали по утрам. Потому и недоумевал по поводу того, что Кирилл и Котова отсутствовали так долго.

В прошлой жизни Инга Рауде не поехала в больницу и в понедельник утром. Почти сутки её пичкали аспирином и промывали ей желудок подсоленной водой — лечили от пищевого отравления. Только к вечеру понедельника наш бестолковый руководитель подстраховался: отправил девчонку в колхозной машине к доктору.

Поэтому я сейчас не переживал, что Кир и Котова опоздают. Прикинул, что сам найду транспорт, если уж мои посыльные оплошают. Нисколько не сомневался: моей просьбе в деревне не откажут. Потому что в прошлой жизни я хорошо убеждал людей, даже самых упрямых и непонятливых. Не растерял я те знания и навыки и теперь — не сомневался: применю их, если придётся.

Торопова мне в помощи на кухне отказала — я Наташу и не уговаривал. Доцент тоже «сыграл в дурачка»: лишь похвалил меня за старания, но к поварёшке не прикоснулся — поохал и пошёл «к больной». Я взглянул ему вслед и пообещал себе, что обзаведусь помощниками, но чуть позже: для мытья посуды. С приготовлением ужина справился в одиночку.

Студенты первокурсники уже вернулись с баштана, сидели за столами, громко переговаривались и с удовольствием поглощали приготовленный мною ужин. И лишь тогда из-за окна послышалось рычание двигателя. Я поднял голову, прислушался. На фоне гула двигателя я различил знакомые щелчки. Хмыкнул от удивления и поспешил на улицу.

Я шагнул за порог летнего дома и тут же ощутил, как мне на голову упала тяжёлая дождевая капля. Невольно взглянул вверх, на затянутое тучами небо. И тут же зажмурился: капля едва не угодила мне в глаз. Я смахнул с лица влагу, ощутил удар по плечу. Капли пока валились с неба нечасто. Но ударяли по телу чувствительно (даже сквозь ткань тельняшки), словно маленькие водяные бомбы. С крыши взлетела стая воробьёв. Птицы устремились в направлении баштана, отчаянно хлопая крыльями и истерично чирикая. О мою грудь ударился шмель. Я запоздало отмахнулся от него. Тыльной стороной ладони (будто теннисной ракеткой) отправил насекомое в заросли росшей под стеной дома сорной травы. И лишь теперь взглянул в направлении дороги.

Коснулся взглядом каменистой вершины холма (она казалась горой посреди леса: выглядывала из зарослей амброзии). Увидел за ней две едва ли не прижатые друг к другу головы — те двигались, словно подгоняемые ветром. Я узнал кепку и профиль своего младшего брата, опознал прикрытую цветным платком голову Лены Котовой. Девчонка буквально дышала Кириллу в затылок, будто Кир нёс её на спине в качестве рюкзака. На секунду головы исчезли: словно нырнули в бурьян. Но тут же появились позади зарослей и устремились вверх. Я увидел плечи Кирилла и Лены. Заметил, что девица прижималась к спине моего брата — обхватила руками его туловище. Кир и Котова быстро приближались к летнему дому, покачивались, как на качелях. Или словно скакали на лошади.

Комсомольцы выехали на холм — я разглядел их железного скакуна (тот подпрыгивал, грозно рычал и тарахтел). Я невольно улыбнулся, когда в памяти всплыло уже слегка подзабытое имя «Чижик». Сообразил, что Кир и Лена ехали на мотоцикле с боковым прицепом: на ИЖ-56, произведённом на Ижевском машиностроительном заводе. Пустая люлька мотоцикла подпрыгивала, дребезжала. То левое, то правое плечо Кирилла проседали вниз. Вслед за моим братом кланялась в стороны и Котова: она повторяла движения Кира. Ещё издали я сообразил, что вижу под комсомольцами вовсе не Чижика, а его родственника. Потому что скакуны отличались мастью. Чижик был серо-голубого цвета. А железный конь, что нёс сейчас моего брата и Котову, выглядел то ли бежевым, то ли грязно-белым.

— Как интересно, — пробормотал я.

— Опупеть, — произнёс у меня за спиной женский голос.

Я обернулся — увидел в двух шагах от себя Торопову. Наташа замерла у самого порога дома, скрестила на груди руки. Она плотно сжимала губы, внимательно следила за приближением восседавших на мотоцикле студентов.

— Мотоцикл-то они где взяли? — спросила Торопова.

Наташа не взглянула на меня — она говорила будто сама с собой. Крупная дождевая капля ударила её по острому кончику носа и мелкими брызгами разлетелась по сторонам. Торопова провела ладонью по своему лицу.

— Иди к Инге, — сказал я. — Пусть собирает вещи…

— А ты мной не командуй, Чернов! — воскликнула Наташа.

Она встрепенулась, будто я толкнул её в бок. Тряхнула чёлкой, подпёрла кулаками бока; надула щёки и сощурилась. Торопова смотрела на меня, запрокинув голову — её глаза блестели на свету, как стекляшки.

Наташа нахмурилась… и спросила:

— Какие вещи? Зачем?

— В больницу поедет, — пояснил я. — На операцию. Скажи, чтобы брала только самое необходимое. Найди ей компактную сумку под вещи. Объясни, что её резиновые сапоги и прочую ерунду мы сами отсюда заберём. Не тащить же весь этот хлам в больницу.

Капля вновь разбилась об острый нос Тороповой (тот будто притягивал к себе дождинки). Наташа тряхнула головой, посмотрела на приближавшихся к дому мотоциклистов. Издала протяжное «а-а-а!», взглянула на меня.

— Я поняла, — сообщила она. — Так сразу бы и сказали.

Она рванула на себя дверь, смахнула в сторону штору и прыжком перемахнула через порог. Тарахтящий мотоцикл проехал мимо туалетов, свернул к колодцу. Его потряхивало на ухабах — Котова и Кир покачивались и кланялись. Из туалета выскочил Вася Ковальчук. Он поправлял штаны, сжимал в руке обрывок газеты. Я заметил на клочке бумаги название газеты: «Труд». Вася, как и я, следил за мотоциклом. Он, не глядя, аккуратно сложил остатки газеты и сунул их в карман. Капля щёлкнула меня по макушке — в голове этот щелчок отозвался гулом: похожим на тот, что издавал сейчас замерший около колодца родственник Чижика. Кирилл заглушил двигатель. Лена грациозно взмахнула ногой и соскочила на траву. Кир опёрся о землю ногой — взглянул на меня.

— Ух, ты! — воскликнул Ковальчук. — Где вы такой мотик взяли⁈

Он рванул к мотоциклу, но не добежал до него пару метров — обошёл железного коня по дуге, будто опасного дикого зверя. Вася рассматривал ИЖ-56. А я смотрел на младшего брата. Мне почудилось, что Кирилл взволнован и будто бы чем-то расстроен. Он покусывал губу; но смотрел на меня открыто и словно с вызовом, как замерший перед расстрельной командой бесстрашный революционер. Я почувствовал, как моё сердце пропустило удар. Неожиданно вспомнил, как выглядел мой брат тогда, на суде: сломленным, с потухшим взглядом и с поникшими плечами. Я невольно сжал кулаки — хрустнули суставы. Голова спешившей ко мне Котовой на секунду заслонила от меня лицо Кира. Девчонка слегка покачивалась, будто на палубе корабля.