Англичанка г… (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 13

Дурень — это ведь не дурак. Сашка на встречу с Николаем оделся скромно и за Аньку спрятался. Ну, и маску дурня надел. Чуть рот приоткрыт, чуть волосы всклокочены, большего и не надо. Он не первый даун в России, и что печально, не последний. И к ним в целом сейчас снисходительно-доброжелательное отношение. Юродивые, чего с них взять? Им бог помогает. Они безвредны. Император был со свитой. Нет, не из Петербурга кучу чиновников привёз, чтобы больницу им показать.

Это местные Тульские товарищи его облепили, а самого императора сопровождали всего несколько человек: князь Орлов Алексей Фёдорович — Главный начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии и шеф Отдельного корпуса жандармов, какой-то писарчук, граф Михаил Юрьевич Виельго́рский, высоко сейчас вознёсшийся, и полтора десятка конногвардейцев.

Граф Виельго́рский сейчас целый обер-шенк. Это чиновник второго класса, выше-то почти и нет никого. Тем не менее — это смешно. Ведь если по чесноку, то обер-шенк — это виночерпий.

Сашка в табель о рангах, узнав об этом назначении, заглянул. С точки зрения человека двадцать первого века звучало прочитанное, как анекдот.

«Обер-шенку подчиняются мундшенки — это заведующие винными погребами, кофишенки, понятно — ответственные за приготовление кофе и чая для августейших особ, тафельдекеры, в переводе — скатертник или заправляющий столом, ответственные за сервировку стола, кондитеры, келлермейстеры — это такие смотрители погребов». И это в середине девятнадцатого века, когда уже есть телеграф и пароходы с паровозами.

Орлов? Ну и чёрт бы с ним. А вот Виельго́рский — это да. Он знал дархана Дондука. И хорошо его знал. Знал и о маскараде. Но возьмёт проговорится, вопросы возникнут и, чего доброго, всплывёт дуэль. Вот тогда Орлов Алексей Фёдорович — это уже не ерунда, а беда. Орлов не так и давно сменил на посту известного всем Бенкендорфа. Есть легенда, что император при назначении вызвал Бенкендорфа к себе и протянул ему носовой платок со словами: «Будешь утирать слёзы сиротам и вдовам, утешать обиженных, стоять за невинно страдающих». А… Ну, ничего не выходило у Николая по его желанию. Всё вопреки.

Здоровый лоб всё же у них Государь. Не дрищ, при росте под два метра, а атлет. Кох где-то то ли читал, то ли смотрел в будущем по телеку, что Николай ежедневно по часу, а то и по два отрабатывает приёмы штыкового боя, пока не устанет до потери пульса. И всякие новые приемы изобретает, превратив штыковой бой в какое-то подобие у-шу.

— Анна Тимофеевна! — император кивнул присевшей в книксене Аньке, — Рад видеть вас в полном здравии. И трудами вашими впечатлён. А этот хитрец позади вас и есть князь Болоховский? Дурнем прикидывается. Зря вы это, Александр Сергеевич, мне всю информацию по вам Алексей Фёдорович предоставил. Удивительная жизнь. Я, если честно, даже не поверил. Вот раз мимо проезжал и повод обнаружился, то решил и волшебное это место посетить и на волшебника посмотреть.

— Ваше Императорское Величество, — чуть каблуками Сашка не щёлкнул от неожиданности.

— Удивительные вещи мне доложили, — Николая кивнул в ответ, — говорят, что телеграф себе построил необычный, который не азбукой Морзе сигналы записывает, а буквами сразу. Ординарный академик Якоби Борис Семёнович говорит, что ничего похожего ни у кого во всём мире нет.

— Нет, Ваше императорское Величество, в одном экземляре на планете Земля существует. А, в двух простите. Здесь и Болоховском. Только моей заслуги в этом нет никакой. Изобрёл этот аппарат академик Эмилий Христианович Ленц. Я лишь денег дал на исследования и на постройку первой линии от одного своего села к второму, — Сашке осведомлённость Николая не нравилась, сейчас заберёт Ленца в Петербург, и заплесневеет он там без денег среди завистников.

— Пошли, покажешь.

Охо-хо. Точно заберёт.

Как работает телеграф, собранный Ленцем, Сашка представлял себе слабо. Когда он построил первый на основе азбуки Морзе, то всё было понятно, но теперь это был огромный закрытый ящик, который ежедневно ломался и требовал заправки чернилами и воском. Нет, Сашка внутрь заглядывал. Любопытно же. Думал там стоит пишущая машинка, но ничего похожего там не увидел. Это было… скорее на какую-то безумную швейную машинку похоже, по крайней мере — напоминало. Даже посредственным электриком и механиком Кох не был, и потому в дела гениев, которых Ленц воспитал и пригласил в Басково, не лез. Академик вокруг себя целое кубло научное свил.

— Ванька, заводи шарманку, — Виктор Германович первым заскочил в домик, где стоял телеграфный аппарат, и замахал руками на пацанов, вечно трущихся у аппарата.

А нифига. Некуда им деться. Николай особого приглашения ждать не стал и вломился следом. Чего можно сказать? Гении они, нахрихтен беобахтен, все любят бардак устроить и превратить рабочее место в свалку просто необходимых запчастей. Аппарат вечно ломался и усовершенствовался Ленцем и компанией. Все валяющиеся и даже аккуратно лежащие на полках, на стенах висящих, запчасти, если собрать, то и три аппарата можно соорудить. Но не собраны. Пять столов вдоль стен, и все запчастями завалены и пятеро пацанов лет четырнадцати — пятнадцати теперь в угол забились у двух крайних столов. Под потолком горит трёхрожковая спиртовая лампа вполне всё это богатство хорошо освещая.

— Вашество… — Ванька сжался, заметив вошедших. Это не тот уже Ванька, не старший и не младший, те давно выросли и сейчас заведуют различными предприятиями князя Болоховского. Это очередной. Тоже беспризорников время от времени приносит к Сашке в расставленные по всей губернии сети. Этого выделил сам Эмилий Христианович, сказав, что он даже его умнее. Левша рядом не лежал.

— Вань, заводи аппарат, в Болоховское телеграмму отбей, спроси, что там с Воронком. Это Ваше императорское Величество у меня главный производитель захромал… Отбей Ваня.

Главный телеграфист самого продвинутого в мире аппарата стал включать аппарат. Послышался гул внутри ящика…

— Александр Сергеевич, — Николай поманил Сашку на выход, шумно стало в домике.

— Слушаю, — когда окруженные гвардейцами они вышли на улицу, Государь ткнул пальцами в столбы с проводами уходящими в сторону леса и дальше к Болоховскому.

— Александр Сергеевич, а возьмёшься построить такой от Петербурга до Москвы вдоль железной дороги строящейся?

Николай сбрил дебильные бакенбарды и полысел. При этом видимо стесняясь лысины, волосы с висков зачёсаны на лоб. Входя в низкую дверь телеграфной избы, он фуражку снял и сейчас рукой пытался волосы на залысину натянуть.

— До Тулы, Ваше императорское Величество! — вылез из-за гвардейцев Тульский губернатор с интересной фамилией.

— До Тулы? — Николай кивнул головой Крузенштерну, соглашаясь с ним.

— То, что сделал один человек, второй всегда повторить сможет. Вся Европа уже укутана сетями телеграфными. Конечно, можно сделать. Вопрос в деньгах и скорости.

— Деньги! Мне докладывают, что опять затруднения с железной дорогой, опять дополнительных просят. Эх. Разорите вы меня.

— Я за прибылью не гонюсь. Построю по себестоимости…

— Как? — Николай голову набок завалил. Новое слово услышал?

— По себестоимости. Это когда продаёшь по той же цене, в которую производство обошлось, не закладывая для себя прибыль.

— Вот как. И зачем это тебе, князь? — Николай ещё дольше голову наклонил к плечу.

— Война впереди у Вас, Ваше императорское Величество, туда деньги понадобятся. Я другими способами заработаю.

— Война? Опять сон Анне Тимофеевне приснился? — голова встала прямо и холодные глаза уставились, не мигая, на Сашку.

— Нет, Ваше…

— Николай Павлович.

— Нет, Николай Павлович, анализ ситуации в мире. Вы же можете оценить ситуацию, что сложилась во Франции. Пришедшему сейчас к власти президенту Наполеону нужна война, чтобы перенаправить энергию улицы на внешнего врага. Турции она нужна по той же самой причине. Европейские провинции бузят. Валахия может восстать в любую минуту. Нужен внешний враг. Ну и Англия, ей необходимо, чтобы были низкие тарифы или ввозные пошлины и низкие вывозные пошлины. Ей нужно покупать дешевое сырьё и продавать дешево свои товары из этого сырья произведённые. Тогда не будет развиваться промышленность у её торговых партнёров, у нас, например. И они завалят нас своим товаром, убив окончательно нашу и так хилую промышленность. У нас высокие ввозные пошлины сейчас — это вы правильно сделали, ваше императорское Величество. Значит, англичанам нужно победить нас и заставить принять их условия.