Призраки (СИ) - "Amazerak" - Страница 34

Кузьма устроился на последнем этаже частично разрушенной девятиэтажки. От квартиры, где он расположился, остались лишь две комнаты, всё прочее, включая лестницу, пучилось внизу каменными нагромождениями. Зато в одной из комнат стоял диван, на него-то усталый путник и улёгся, завернувшись в свои широкие крылья. Одна стена отсутствовала, и ему открывался вид на спящие руины.

Он долго так лежал, вглядываясь в звёздное небо. Жёлтая россыпь усеивала чёрную бесконечность. Мириады светил странствовали в мёртвой бездне неизвестно кем, неизвестно зачем созданной, и сквозь эту всеобъемлющую пустоту нёсся крошечный шарик Земли – такой же ненужный, как и другие частицы грунта, блуждающие во Вселенной без всяких смысла и цели.

После долгого полёта наступил вожделенный отдых, напряжение в мышцах рассеивалось, ночной воздух охлаждал нагретые солнцем крылья. Но Кузьма не испытывал покоя. Воспалённый разум искал ответы и не находил. Путь снова оказался потерян, и теперь оставалось только ждать – ждать очередного шанса.

Тёмный силуэт отвлёк от раздумий. Невысокая худая женщина преклонных годов стояла на краю бетонной плиты и скорбно смотрела на завернувшегося в крылья Кузьму. Он узнал эти изгладившиеся из памяти черты некогда близкого человека, породившего его на свет.

– Эх, Кузя, Кузя, – прозвучал тихий, старческий голос. – Что же ты наделал.

Кузьма сел на кровать и уставился на мать, явившуюся к нему досадным упрёком.

– Рад тебя видеть, – проговорил он, – только меня терзают смутные сомнения, что ты – очередной призрак. Зачем ты здесь?

– Да вот, заглянула посмотреть, к чему ты пришёл. А то всё у тебя не как у людей, – продолжали звучать заботливый и одновременно осуждающий голос. – Был бы отец жив, он бы показал тебе, – женщина погрозила кулаком. – Кем ты стал? Во что превратил всё вокруг? Оглянись. Зачем это тебе?

– Это не я сделал, а шары.

– Какие ещё шары? Опять со своими фантазиями носишься. Летать ему, видите ли, захотелось. Только выше головы не прыгнешь, Кузя. Спустись ты уже, наконец, на землю и успокойся.

– Зачем? Что я там найду на этой земле?

– А что искать? Что ты постоянно ищешь? Просто живи дальше. Чего тебе неймётся? Почему ты так хочешь всё уничтожить?

– Нет, мам, ты меня не знаешь. Я так не могу. Просто не могу и всё. Не для меня этот мир. Не получается с ним ужиться.

– Да ну? У всех получается, а у тебя нет. Особенным себя возомнил? Вот вечно у тебя шило в одном месте, всегда таким был. Воспитывай, не воспитывай – всё напрасно.

– У каждого свой путь. И не тебе судить.

– А кому, как не мне? Кто тебя родил? Свой путь у него… Дурак ты, Кузя. Вроде образование получил, а как был дураком, так и остался.

– Какой есть, – усмехнулся Кузьма. – Кровь от крови вашей.

– Ох, как у тебя язык-то поворачивается мать родную укорять?

– Нет, я тебя не укоряю. К призракам у меня претензий нет, кроме того, что являетесь невпопад, пугаете постоянно. Так что иди своей дорогой, а я пойду своей.

– Ну вот и броди по миру, ищи ветра в поле. Не захотел по-нормальному, теперь майся. Скоро устанешь от мытарств, сам на землю спустишься, скажешь, что права я была. Пока своей головой не дойдёшь, всё бесполезно.

Призрак исчез, а Кузьма лёг на диван и уставился в звёздное небо. Сон подкрался неслышной поступью и придушил незаметной удавкой.

Проснувшись, Кузьма обнаружил, что ступни уже не лезут в ботинки. Пальцы на руках и ногах стали длинными, узловатыми и невероятно цепкими, как у того существа, которое когда-то таскало его по небу.

Семь дней Кузьма без устали летел над зелёными просторами, наблюдая внизу шумящие кронами леса, беспечные поля, раскинувшиеся насколько хватает глаз, и стёртые с лица земли посёлки и городки. Иногда он останавливался, ночевал на руинах и в огрызках домов, а один раз даже спал на высокой сосне, зацепившись за ветки длинными пальцами, но никогда не спускался не землю.

Среди руин ему постоянно попадались люди – прохожие, бредущие по своим делам, или дети, играющие на площадках. Он слышал их голоса в пустоте, но при этом понимал, что они – всего лишь тени забытого мира, которые сгинут с заходом солнца.

Но однажды Кузьма встретил живых людей. На пути попался уцелевший городок, там были военные. «Шилка», сторожившая небосвод, открыла огонь по крылатому существу. Оранжевые пунктирные линии вновь пронзили воздух.

– Что вы творите? – крикнул Кузьма. – Я – человек! Я такой же, как вы!

Но ответом стали очереди автоматических орудий, и Кузьма, сделав круг, полетел прочь. Один из снарядов порвал его крыло, но рана быстро затянулась и даже не болела.

Значит, на Земле ещё остались люди, как и места, куда не добрались едоки. Но когда Кузьма летел обратно, он заметил внизу коричневое копошение. Множество каменных шаров катились к городку, желая пожрать его. У людей не было шанса.

Обнаружилось и месторождение шарообразных монстров – гигантская воронка, какие часто попадались на пути, зияла посреди леса. Земля продолжала отправлять своих слуг, дабы стереть надоевший вид, который сама же случайным образом и породила.

На ночь Кузьма остановился в крупном городе, до которого сумел добраться к темноте. Здесь среди руин торчало наполовину обвалившееся высотное здание, нависнув над кучами бетона одинокой, печальной скалой. Кузьма решил спать на крыше, чтобы успеть взлететь, если остатки сооружения начнут разваливаться.

На город наползла чёрная туча, и вода хлынула бешеным потоком. Молнии кромсали небо, по которому с грохотом катилась гигантская телега. Ветер ураганил среди осколков человеческой цивилизации, рвал кроны выживших деревьев. Кузьма стоял на краю крыши, подставив лицо шторму, смывавшему усталость бесконечного путешествия.

Куда двигаться дальше – этот вопрос мучил Кузьму всю последнюю неделю. Он мог летать здесь хоть сотню лет, не чувствуя ни голода, ни жажды, и даже почти не уставал. Фактически он был бессмертен, по крайней мере, до тех пор, пока остаётся в небесах. Но при этом Кузьма знал, что стоит ему захотеть, он сможет в любой момент нырнуть в землю с огромной высоты и уйти в небытие, ведь земля сделает его таким же, как и прежде.

Он не хотел так нелепо обрывать свой путь в двух шагах, не хотел предавать мечту. А шагов этих сделать он не мог, он не понимал, как именно их сделать, и не находил того, кто бы дал подсказку. Ведь других крылатых здесь не было. Они больше не помогали. Принять решение требовалось самому, оставшись один на один с главной жизненной задачей.

Ливень прекратился. Кузьма сел на крышу, прислонившись спиной к парапету, и завернулся крыльями. Тучи уплыли, и по чёрному куполу над головой разлился млечный путь. А вскоре пришёл сон, даровавший временное забытье.

Проснувшись, Кузьма услышал внизу до боли знакомый скрип и моментально вскочил на ноги. На детской площадке рядом со зданием на качелях раскачивалась девочка в малиновом платье в горошек. Она тоже заметила крылатого человека на крыше, помахала рукой, спрыгнула с качелей и побежала в подъезд. Буквально через минуту она уже стояла перед Кузьмой.

– Вижу, что ты смог выбраться. Молодец, дядя Кузьма! – похвалила она его.

– Да, получилось. Только я всё равно не знаю, куда идти… точнее, лететь. Я, как всегда, в тупике.

– Врёшь, дядя Кузьма, всё ты прекрасно знаешь, – с упрёком проговорила девочка. – Поэтому не надо дурацких оправданий. Глупо выглядишь. Такой большой дядя, а ерундой занимаешься.

– Может быть, и знаю, только не могу туда отправиться. Вот в чём проблема. Путь передо мной закрыт. Не пускаю.

– А ты думал, будет легко? Ну нет уж! Легко идти по проторенной дороге, легко следовать за гегемоном, но ты избрал собственный путь, вот и не жалуйся.

– Ладно, не буду. А ты как здесь оказалась?

– Мы с бабушкой переехали. Нам здесь больше нравится.

– Мёртвых тянет к мёртвым, – Кузьма с насмешкой наблюдал за загадочной собеседницей, ему казалось, он приблизился к разгадке её тайны. – Понятно… Ну вот и я теперь здесь, вместе с вами в этом мёртвом городе. Хотя я пока ещё жив… по крайней мере, мне так кажется.