Игры крови (СИ) - Абабков Андрей Сергеевич - Страница 41

Из этой пещеры наружу выбралось невиданное в этих местах существо, что напоминало огромное насекомое. Восемь конечностей, передние из которых оканчивались страшными зазубренными лезвиями; восемь пар глаз расположенных попарно на необычной длинной «морде»; опасного вида жало на конце тела; небольшие сложенные на спине крылья и острые наросты на в целом безобразном теле. Все вместе выглядело некрасиво и очень опасно.

Существо замерло на выходе из пещеры, после чего казалось даже ветер перестал выть, поводило мордой из стороны в стороны будто принюхиваясь к чему-то и, издав непонятную трель из то ли пощелкиваний, то ли постукиваний, расправило крылья и резво побежало вперед. Спустя некоторое время из пещеры появились собратья первого существа, похожие на него как близнецы и устремились за ним в погоню.

И лишь ледяной ветер снежных пустошей был свидетелем как из дыры в земле на поверхности появляются все новые и новые невиданные в этом мире существа и устремляются на юг.

Глава 17

Еще в бытность человеком молодого Константина всегда удивлял тот факт, что в стране на постоянной основе идут какие-нибудь реформы. Налоговые, экономические, политические — не важно какие, но реформы, реформы, реформы. Из года в год, невзирая на форму правления и личность у руля власти, что-то обязательно реформируется или уже вновь требует реформирования.

А Константину хотелось чего-то постоянного, стабильного, фундаментального.

Став вампиром, а затем и этой самой личность у руля власти, Константин осознал, что постоянными бывают лишь проблемы и необходимость изменений, причем, часто в ручном режиме.

Вот казалось еще двух веков не прошло как в Элуре была проведена масштабная сословная реформа, серьезно встряхнувшая общество; поднявшая наверх способных и жуликов, что подчас были одними и теми же людьми; снявшая давление пара в революционном котле и вообще давшая стране много полезного. Живи и радуйся! Даже у последнего нищего есть возможности подняться наверх, надо лишь приложить к этому усилия, а не сидеть на одном месте. Все довольны! И что?

Вампиры моргнуть не успели, а общество вновь требовало изменений!

И ведь не сказать, что государственные институты не справлялись со своей работой. Справлялись. Все работало как надо. Но все громче и громче звучали голоса тех кто требовал более справедливого устройства страны.

А все Лазарь Пирн с его «Манифестом справедливости».

Выпущенная полтора века назад, книжка для своего времени осталась почти незамеченной. Тогда людей интересовали несколько иные вещи, вроде собственного выживания, и вампиры смогли без особых усилий сгладить все эффекты революционно-радикальных идей, высказанных одним из высших должностных лиц королевства. Самого автора «Манифеста» по-доброму отправили в колонии, где он должен был на личном примере показать построение «справедливого общества».

Что закономерно, став обладателем еще большей ответственности и власти, Лазарь Пирн сам отошел от идей «Манифеста». Проблемы колоний и жизни в них, вся грязь местной политической кухни, совсем иные условия работы нежели в столице — все это поменяло мировоззрение талантливого человека и повсюду следовавшего за ним кобольда. Они так и сгинули в водовороте жизни колоний, пытаясь сделать эту самую жизнь лучше. Но именно это и стало той искрой из которой разгорелось пламя нынешнего социального пожара.

Наглое убийство губернатора, который не на словах, а на деле заботился о нуждах людей, всколыхнуло общество колоний. На свет вновь выплыл давно забытый «Манифест справедливости» и в этот раз он уже пришелся ко двору. Социум оказался готов воспринять все те революционные идеи, высказанные ныне вновь популярным Лазарем Пирном. Но главное, десятки, а то и сотни воспитанных лично губернатором чиновников оказались готовы поддержать «Манифест справедливости» делом.

Очень быстро книга распространилась по колониям, а затем хлынула в метрополию, откуда уже растеклась по всем землям Союза Нелюди и дальше по всем землям континента.

Правда тот внезапный бум вампирам удалось нивелировать без всяких проблем. Ярко вспыхнуло, быстро погасло. Но идея осталась жить. А у идеи были последователи. И ныне эти последователи звучали все громче и громче, а декларируемые ими идеи находили все больше и больше признания и популярности.

Ситуацию усугублял тот факт, что вампиры, зная как сладок запретный плод, не желали запрещать «Манифест справедливости» или как-то открыто бороться с ним, ограничиваясь единичными тайными операциями против наиболее рьяных радикалов, и у вампиров не было возможности и сыграть в любимую игру международной политики «подбрось проблему другому». Некуда было экспортировать доморощенных революционеров и радикалов, как это в родном мире Константина делали, например, Саудовская Аравия или Англия. Здесь это, к сожалению, не работало.

Враждебные Элуру страны находились на более низком уровне культурного развития, и идеи высказанные в «Манифесте Справедливости» ими просто не понимались. А единицы тех, кто понимал написанное Пирном, быстро вразумлялись братьями-инквизиторами и навсегда меняли свое мнение, ну или сжигались на кострах.

Союзники Элура тоже не подходили для экспорта революции и революционеров, чтобы на них, а не на себе, поставить опасный социальный эксперимент.

В Валерии маги могли лишь посмеяться над требованиями не одаренных людей о какой-то там справедливости для них или даже убить всех тех кто начинал что-то требовать слишком уж громко. Константин вообще подозревал, что Магическому Совету даже понравится, если у них в стране заведутся разного рода «требователи справедливости», ведь тогда можно будет их всех разом и прибить.

Шорез не подходил потому, что фактически был частью Элура, управлялся вампирами и даже собственным населением воспринимался скорее как одна из провинций вампирского королевства, а потому и перекладывать проблему на них было из области одевания грязной футболки задом наперед. Вроде все новое, но ничего не поменялось.

Ильхори, где на словах была гласность, демократия и республика — тоже не очень подходил для социальных экспериментов по той простой причине, что был слишком провинциален. Страна разрушенная Первым Светлым Походом давно оправилась от тех событий, но их отпечаток навсегда остался в обществе. В Ильхори жили общинами, помогая друг другу и заботясь о ближних. У них и так была та справедливость которая им была нужна. Фактически идеи «Манифеста» там могли прижиться лишь в столице, которая уже давно жила своей, отличной от остальной страны жизнью. Но стоило отъехать от Моли как на любые идеи Пирна народ лишь покрутил бы пальцем у виска и посмотрел бы на говорившего как на идиота агитирующего рыб пить больше воды.

Ну а про нелюдей и вовсе говорить не приходилось. Эльфы, кобольды, гномы и тифлинги жили своей жизнью и идеи людей и проблемы людей их не особо интересовали. Своих доморощенных радикалов хватало.

Вот и выходило, что с внутренними проблемами общественного мировоззрения Элура вампирам надо было разбираться самостоятельно, а не экспериментировать на соседях, позволяя им набивать все шишки. К счастью, главные города страны: Залон, Ебург, Константинополь, Александрия, Кас, Касия, Женева и даже Ур жили по своим собственным законам и полностью контролировались вампирами. То есть, революция их королевству не грозила. Максимум региональное восстание, бунт окраин. Не опасный и не критичный. Да и такой исход событий был маловероятен. Не при той эффективности Корпуса Жандармов и Корпуса Будущего которую демонстрировали эти структуры вампиров.

Тогда почему у алукарда вообще болела об этом голова?

Ну тут все просто. Триумвират обязан думать наперед. Для них будущее это не то время в котором будут жить их внуки. Сами триумвиры тоже будут в нем жить. Жить и править вампирами, часть из которых будет обращенными, то есть выросшими в обществе которое требует изменений и справедливости, а вторая часть будет расти на крови тех кто требует изменений и справедливости.