СССР 2010 На штурм новых рубежей! (СИ) - Широков Алексей - Страница 11

— Сам как считаешь, учитывая, что смотреть на его задумку приехал Василий Иосифович? — а вот то, что дед был полностью на моей стороне оказалось неожиданно приятно. — но опять же, сломя голову кидаться не стоит. Надо сесть, всё посчитать, обдумать. И начать предлагаю вот с чего. Семён, хватит тебе под чужой фамилией ходить. Ты Калинин! Сын героя! Тут нечего стыдиться, гордиться надо! А то в глаза людям совестно посмотреть, родной внук, а будто чужой.

— А кто в этом виноват? — я не ожидал, что разговор свернёт в такую плоскость, но мгновенно завёлся, не собираясь выслушивать упрёки. — Не подскажешь, почему так получилось⁈

— Подожди, Семён! — не дала разгореться скандалу Кристина Дмитриевна. — Не злись. Да, мама была не права, но это было давно, да и её больше с нами нет. Но жизнь продолжается и допущенные ошибки надо исправлять. Ты большой молодец, что заботишься о матери, но подумай вот о чём. Она скоро вступит в брак и возьмёт фамилию мужа, так?

— Эм… — я почесал в затылке, сбитый с толку неожиданным вопросом. — Если честно, понятия не имею, но… вполне возможно. Скорее всего так и будет.

— Вот видишь. — кивнула тётушка. — И ты не против этого.

— А с чего мне быть против, — я пожал плечами, а потом до меня дошло, к чему она ведёт. — А вон вы про что!

— Именно. — кивнула хитрая женщина. — Пока вы оба были Чеботарёвы, твоё упрямство имело под собой основание. Но когда ты останешься один с такой фамилией… то зачем? Тем более, что по документам ты выходишь в нашу династию. Удалось найти запись о подаче заявления на регистрацию брака. Регистрация, к сожалению, не была завершена, но так как Паша был военным, а твоя мама беременна, применима особая форма, по которой ты считаешься рождённым в законном браке. Там немного сложнее, но зачем сейчас забивать голову юридическим тонкостями. Захочешь — сведу с человеком, кто тебе всё подробно растолкует. Главное по факту — ты Калинин и у тебя не моральных или иных преград, чтобы принять свою настоящую фамилию.

— Неожиданно, — я потёр лоб, чувствуя, что мозги начинают плавиться. — Мне… нужно подумать. Не обижайтесь, но это не тот вопрос, который я готов решить вот так с пол пинка.

— Понимаю, — Дмитрий Иванович переглянулся с дочерью и кивнул. — Поговори с мамой. Уверен, она будет не против. А пока давай посмотрим, чего ты там напридумывал. И методику новую надо записать, а то мало ли, забудешь чего. Вера принеси тетрадь и ручку! А ты не фыркай, а пиши давай! Коля прав, всё должно быть по правилам, иначе это бардак, а его нам не надо! Так что доедай и начинай, а мы пока воздухом подышим. И покумекаем, стоит этим твоим кооперативом заниматься и как лучше это сделать.

Глава 6

— Семён, я тебя умоляю, держи себя в руках, — Иосиф Эмильевич в который раз заглянул мне в глаза, пытаясь достучаться до совести. — Дело, считай, решёное, но, если ты начнёшь резать правду матку в лицо комиссии… нет, они конечно, утрутся, но потом обязательно отомстят. Ты не представляешь, на что способны эти люди. Это только кажется, что Союз Писателей беззубая организация. Если они возьмутся за дело всерьёз, можно будет сворачивать лавочку. Нет, конечно, если ты воспользуешься своими связями, тогда конечно! Делай что хочешь!

— Я всё понял, Иосиф Эмильевич. — да, местами меня конкретно заносило, я и сам знал за собой этот грех. — Буду нем как рыба об лёд! Обещаю! Только трепетно внимать мудрости старших товарищей и ничего больше!

— Сэмэн, не нравится мне твой настрой, — сокрушённо вздохнул Цемель, но потянул меня дальше. — Надеюсь, что всё же пронесёт.

— Да нормально всё будет! — теперь уже я возмутился, хоть и понимал, что в некотором роде подозрения обоснованы. — Кто они мне такие, чтобы я их на свершения подвигал⁈ Тем более что от регионального отделения ничего в целом не зависит. Музыку заказывают в Москве, у нас под неё только пляшут. Так что обещаю, никаких конфликтов и провокаций. Пришёл, получил корочки — ушёл.

— Твои слова бы да Богу в уши, — снова вздохнул ортодоксальный еврей, — Пойдём, время уже в обрез.

Располагалось Новосибирское отделение Союза Писателей РСФСР в очень престижном месте. На улице Орджоникидзе, прям рядом с оперным театром. Самый центр города, два шага до городской администрации, Центрального парка и площади Ленина. Прекрасная транспортная развязка, при этом место было достаточно тихое, так что писателям не мешал шум машин. И даже за оперным имелся небольшой сквер, где можно было посидеть, размышляя о бренности бытия, наблюдая за весёлым трамваем номер тринадцать. Другие там просто не ходили. А тринадцатый был известен в городе. Его номер действительно привлекал неприятности, так что именно этот маршрут чаще всего попадал в дорожно-транспортные происшествия. Чем не сюжет для книги?

При этом найти нужную дверь оказалось не так просто. Уж не знаю, специально это получилось или это была ошибка строителей, но с первого раза найти закуток, где располагался вход было непросто. Если бы не солидные мужи в хороших костюмах, но с отчётливым налётом вдохновения на лицах. Судя по всему, это и была высокая комиссия, призванная решить, достоин ли Семён Павлович Чеботарёв вступить в ряды Союза Писателей и получить доступ к благам что даёт высокое звание советского писателя.

Кстати, ничего смешного, блага действительно были изрядными, мне Иосиф Эмильевич немного рассказал. Это тебе и доступ к спецраспределению, да, опять одно и то же, и служебные дачи, не Переделкино, конечно, но на берегу Бердского залива было ничуть не хуже. Путёвки в санатории, в том числе самые дефицитные, в дома отдыхов Крыма и Сочи. Заграничные поездки, в том числе капстраны. С железным занавесом здесь дела обстояли получше, то бишь выехать мог почти любой гражданин, при наличии путёвки или приглашения, так что писатели частенько мотались на всякие симпозиумы и слёты.

Ну и конечно же публикации. Издания, тиражи, гонорары. Всё это шло через Союз писателей. Меня, честно говоря, это мало волновало, издаваться я не собирался, но размах всё равно произвёл впечатление. Казалось бы, сугубо региональные издания выходили тиражами в пятьдесят, сто тысяч, а то и доходили до миллиона экземпляров, что приносило баснословные гонорары. И даже с появлением сети ничего не изменилось, Советский Союз по-прежнему был самой читающей страной в мире и бумажные издания раскупали с завидной регулярностью.

Да, печатали и партийно выверенных товарищей, которые нафиг никому были не нужны и тиражи зачастую прямо из магазинов шли в макулатуру. Да, фантастика так и оставалась в загоне, что уж говорить про фэнтези, с королями, рыцарями и прочими чуждыми коммунистическому режиму личностями. Про бояръ-аниме вообще промолчу! Автора, отважившегося написать что-то подобное распнули бы ещё до того, как рукопись увидела свет. Собственно, из-за этого я отказался от карьеры писателя. Сатори позволяло вытащить из памяти множество прочитанных книг, но почти все они были, так сказать, идеологически не верными. Ну какой аристократический род, я вас умоляю! Дворян в семнадцатом постреляли. И не просто так, честно говоря. Сколько французской булкой не хрусти, но большинство из них были ещё теми уродами, не считающими низшие сословия за людей.

— Иосиф Эмильевич! Дорого! Сколько лет, сколько зим! — пока я разглядывал маститых писателей, да размышлял о судьбах литературы, у Цемеля нашёлся знакомец, с которым тот степенно обнялся. — Какими судьбами к нам? Привёл юное дарование? Не очень вовремя, у нас худсовет сегодня. Будем принимать в свои ряды одного молодого и талантливого. С большой волосатой лапой, если ты понимаешь о чём я. Ты бы видел эти стишата. Целуй меня везде, восемнадцать мне уже.

— Прекрасно понимаю о чём вы, Евгений Кириллович, — расплылся в ехидной улыбке старый еврей. — Кстати, познакомься, Семён Павлович Чеботарёв. Тот самый молодой и талантливый.

— Кхм, кха-кха-кха, — подавился дымом писатель, зайдясь в натужном кашле. — М-да. Неудобно получилось. Позвольте представиться, Евгений Кириллович Архипов. Автор серии очерков о нашем крае и редактор альманаха «Сибирская лира».