Книга первая – перерождение (СИ) - "Кудесник" - Страница 17

Пришлось быстро обхватывать ствол и привязывать себя ремнём, хорошо, что заранее сделал разные петли и длина ремня фиксировалась как мне надо. Ещё пара ударов в ствол ничего не принесли, я всё так же сидел и падать не собирался. Тогда гиена уселась немного поодаль и начала ждать, не соизволю ли я сам слезть. Добравшись до ближайшей ветви, смог вновь взвести арбалет и нормально прицелиться. Только сейчас обратил внимание, что животное почти втрое больше своих собратьев, а глаза были подозрительно яркие. У остальных гиен они были чёрные, как у большинства собак, этот же представитель был как хаски, с яркими голубыми глазами.

Были и другие мелкие отличия, например, более развитая мускулатура, удлинённая пасть и когти.

Прицеливался ровно в грудь, в надежде попасть между костей и повредить что-нибудь внутри, понимая, что голову животное может успеть убрать, да и кость там наверняка крепкая, а уж если попаду по касательной, то и вовсе шансов никаких.

Болт летел очень быстро, а те двадцать метров, что нас разделяли, пролетел и вовсе мгновенно. Но каково же было моё удивление, когда зверь успел отпрыгнуть в сторону, буквально смазавшись в моих глазах от скорости.

Выстрел не пропал зря и болт угодил в заднюю лапу, застряв там в десяти сантиметрах от стопы.

Не став ждать и тянуть, вновь взвёл арбалет и выстрелил. Животное успело к этому времени развернуться и начало убегать, поджав больную лапу. Несмотря на то, что гиена передвигалась всего на трёх конечностях, всё равно делала это довольно резво. Второй болт так же попал в цель, да ещё как, точно в бедро второй задней лапы. От этого, животное стало совсем медленно убегать, и я вполне поспею за ним при желании.

Было страшно, но логика подсказывала, что будь он хоть трижды вожак, всё равно не мог бы вымахать настолько больше своих собратьев. Если он не на стероидах, то возможно я сегодня найду, то что мне так необходимо.

Ноги, как и руки уже потряхивало от усталости, да и в общем и целом, огромный стресс давал о себе знать, лишь адреналин не позволял поддаться панике и бросив всё, рвануть назад.

Да и какой смысл, пытаться спастись, если судя по всему, до завтра я не доживу.

Спустившись кое как, на трясущихся ногах, бросился вдогонку, снова взведя арбалет.

Преследовать особого труда не составляло, зверь пёр напролом, в одном ему известном направлении оставляя вполне себе заметные следы, да и сочившаяся из ран кровь, иногда попадалась на примятой траве.

Спустя десять минут, мы оказались в довольно редком и чистом лесу, будто сосновый бор. Моя цель была в ста метрах впереди, я, как мог, сбив напрочь дыхание, старался не отставать. В какой-то момент к подбитому выбежали его более мелкие собратья, возможно те, которые пытались на меня напасть ранее. Моя цель, издав грозный рык, распугала остальных, задержавшись на месте буквально на десяток секунд. Остальные хищники, возможно хотели напасть и добить, но не осмелились и предпочли разбежаться.

Ещё спустя пол часа, меня накрыла очередная волна боли, но я не остановился, собрав всю волю в кулак и зажав в зубах кусок подобранной ветки, продолжил преследование. В глазах плыло и двоилось, хотелось всё бросить и просто лечь, но нельзя.

* * *

Когда зрение немного прояснилось, а жёванная древесина выпала изо рта, я осознал, что стою, облокотившись на дерево и дышу как загнанная лошадь. В пятнадцати метрах от меня небольшой овражек, в котором сидел мой подбитый зверь и что-то ел.

Присмотревшись, я увидел, что на самом дне оврага, рос куст с меня ростом величиной, на нём росли красные ягоды. Больше всего это растение мне напоминало боярышник, как листьями, так и ягодами.

— Наконец-то. Прости, но мне это нужнее, а вот ты мне будешь только мешать.

С этими словами я плюхнулся на задницу и кое-как уперся поудобнее для прицеливания. Услышав меня, гиена-переросток, на секунду обернулась грозно зарычав, но тут же вновь отвернулась и продолжила спешно объедать ягоды, которых и так было не особо много. В следующую секунду, его голова дёрнулась вперёд, а сзади на шее появился древесный пенёк с перышками, которые совсем немного выглядывали из шерсти.

Болт вошёл аккурат рядом с позвонками и под углом к центру продолжил движение, выйдя самым кончиком через ушную раковину. Животное медленно завалилось набок и замерло.

Спустя минуту, я сидел у куста и рассматривал ягоды на своей ладони. Они слегка светились голубым и это в полумраке данного места. Само растение так же имело свечение, но лишь в тонких ветвях, на которых были ягоды, а когда ветвь становилась чуть толще, то свечение уже нельзя было заметить.

Я нарвал целую горсть и закинул себе в рот, чтобы тут же разжевать и проглотить, сняв с пояса маленькую деревянную флягу на четверть литра, выточенную из куска дерева, зубами вырвал пробку и запил. Затем повторил всё дважды, большего я не успел.

В животе начало разгораться пламя, обжигая сперва только желудок, но затем — разошлось в стороны и сосредоточилось в том месте, где у меня находилась искра. Саму искру тут же захотелось вырвать из груди голыми руками, настолько нестерпимые ощущения накрыли меня. Они начали становиться всё сильнее. Словно этого было мало, огонь тонкими струйками начал растекаться и по остальному телу, будто по венам потекла лава.

Сразу, как только все неприятные ощущения вышли на свой пик, а я в позе эмбриона выл и крошил друг от друга зубы, появилось ощущение нового прихода вибрации искры.

Единственное, о чём я сейчас мечтал, что бы это всё прекратилось, пусть даже путём моей смерти. Главное, чтобы разум вырвался из того ада, в котором было моё тело.

Я напрягался, извивался и орал, пытаясь криками и силой воли это хоть как-то унять, сдержать, вернуть как было. Наступил момент, когда вибрации вышли на новый уровень, тело трясло с немыслимой частотой, будто я находился у мощнейшего сабвуфера, на котором включили высокочастотный звук. Мозг расслабился и просто принял происходящее, ведь сил орать и шевелиться не осталось.

Мгновение за мгновением, я растворялся в этой вибрации, пока не пришло чувство, что можно всё закончить. Всего-то и надо, что подтолкнуть процесс и я отмучаюсь. Почувствовав энергию как неотъемлемую часть себя и настроившись на частоту вибраций, как мог старался повлиять, но ничего не происходило, я всё так же страдал. Во мне вскипела злость и собрав её в один мощный импульс, буквально скомкал всё, что меня терзало, в один комок и обхватив его невидимыми, воображаемыми руками начал давить изо всех сил. Как только мне показалось, что я сдавил комок настолько, что больше невозможно, сознание, наконец-то покинуло меня и муки прекратились.

* * *

Очнулся уже ночью, живой и почти здоровый. К счастью, никто меня за это время не сожрал.

Первая попытка встать не увенчалась успехом, меня бил сильный озноб от того, что столько времени пролежал на сырой земле. Мышцы так и вовсе болели так, словно вчера была первая и очень серьёзная тренировка в тренажёрном зале.

Повернувшись, подполз к туше убитого зверя и прилёг на него спиной, перевёл дух и осмотрелся. Смотреть было не на что, кругом ночь и темнота хоть глаз выколи, лишь куст заиграл новыми красками. Теперь я мог разглядеть свечение не только ягод да нескольких сантиметров веточек, на которых они висели, а всю энергетическую систему растения.

Сами ягоды светились намного ярче, уж не знаю, от того, что вокруг полная темнота или от того, что моё зрение стало глубже. Лёгкая дымка поднималась от корней и тонкими струйками просачивалась к каждому листочку.

Достав из кармана огниво и вечу сделанную в основном из древесной смолы и опилок, поджёг немного трута, от которого занялась сама свеча. Стало капельку уютнее и легче.

У меня имелось десять свечей, которых должно хватить на несколько часов горения в сумме, а потому, первую я просто сжёг, приходя в норму и собираясь с силами. На второй свече, поползал по округе и собрал немного хвороста, куда и поместил догорающую свечу, от чего занялся небольшой костерок. Горел он плохо, хворост был довольно сырой и мне приходилось периодически раздувать огонь самостоятельно, что бы он не гас.