Миссия в молокин - Фостер Алан Дин - Страница 67

• Предыдущая
• 67/78
• Следующая

— Я и забыл о ваших ножах, которые воюют длинным светом, — сказал генерал. — Хорошо. Тогда оставайтесь и помогите нам защититься, — и он отошел переговорить с Та-ходингом.

— Меня не очень беспокоят их стрелы, — услышал Этан обращенные к капитану слова генерала. — Они могут сделать нечто худшее, если этому

Ракоссе дадут умный совет. Сам он, по-моему, неспособен на тактические хитрости. Их плоты движутся дисциплинированно, так что держитесь ветра и постарайтесь не оторваться слишком быстро. Они могут попытаться заклинить направляющий полоз канатами.

— Благодарю вас, ведь я не знаю, что такое сражение, — ирония

Та-ходинга была понятна — как бы ни был он обеспокоен и взволнован, он не мог позволять Балаверу, или кому бы то ни было еще, советовать ему, как управлять кораблем. — Постарайтесь держать всякие канаты подальше от нашей кормы, и я благополучно доставляю вас в гавань, — и он тихонько выругался по-трански себе под нос. — Если бы у нас было на несколько часов больше, мы могли бы их обогнать. Только…

Его слова прервал крик с мачты:

— Десять кораблей, восемь куджатов влево!

К этому времени ледоход развернулся настолько, что западный ветер начал наполнять его паруса. Он набирал скорость, но на палубах главного корабля Пойо показались матросы. Новая угроза.

— Значит они нас отрезали, — заметил Балавер.

— Еще нет, — Та-ходинг снова отдал несколько распоряжений.

Над ними раздались болезненные поскрипывания, и Этан с беспокойством посмотрел вверх. Управляющие снасти были туго завернуты, чтобы держать паруса параллельно килевой линии плота.

— Думаете они выдержат эту нагрузку? — Балавер тоще уставился вверх на паутину поющих снастей. Фок-мачта застонала и, казалось, несколько отклонилась от вертикального положения.

— Если бы я так не считал, то не отдал бы такого приказа, — ответил

Та-ходинг. — Если мы этого не попробуем, мы точно, влепимся прямо в эти десять новеньких плотов.

Продолжая разгоняться, «Сландескри» резко повернул назад к каньону.

Когда и пехоте на льду и десяти боковым плотам стало ясно, что их добыча ускользает, лучники выпустили по ледоходу дождь стрел. Одна из них прочно застряла в щите их шкуры хессавара, который дали Этану. Мгновение он рассматривал ее, а потом нырнул под защиту борта, как раз когда над его головой просвистела другая стрела.

Небольшой группе пехотинцев-пойос удалось несколько обогнать других, и теперь они двигались параллельно ледоходу. Некоторые даже смогли поднырнуть под его корпус, где их не было видно. Как и предполагал

Балавер, толстые канаты из пика-пины перекинуты через плечо у некоторых нападающих.

На мостике появился Гуннар, усталый, но не встревоженный.

— Нам придется спустить людей за борт… — Стрела упала у его ног, и дрожа вонзилась в палубу. Оба трана не обратили на нее внимания. — Пока арбалетчики целятся, пехотинцы успевают проскакивать под корабль.

— Но тот, кто отстанет, из тек, кого мы спустим за борт, немедленно погибнет, — возразил Балавер. Он показал на нагоняющих ледоход пехотинцев-пойос, они почти окружили корабль. — Мы не можем себе позволить большой потери личного состава.

— Мы не можем позволить, чтобы нам заклинили руль! — возразил молодой воин.

Какая-то суматоха впереди на время прервала их спор. Несмотря на опасность Этан поднялся, чтобы посмотреть, что делается за кормой. Из близлежащего каньона к ним устремился коричнево-серый поток.

— Смотрите, это вылазка из города, — стоявший возле Гуннар с удовлетворением разглядывал серебряную реку, изливавшуюся из устья каньона. — Наши новые братья и сестры пришли нам на помощь.

Притом, что флот Пойолавомаара настиг их, а пехота почти сумела накинуть на рулевое управление «Сландескри» зеленые канаты, только прибытие подкрепления из Молокина избавило Балавера и Гуннара от дальнейшего спора. Молокинцы набросились на не ожидавших нападения солдат

Пойо, к тому же ветер задул из каньона, и молокинские солдаты получили преимущество в скорости и маневренности. С ни идеально рассчитали протяженность своей атаки. Половина пехотинцев Пойолавомаара дрогнула под первым натиском молокинцев, причем стрелообразное построение последних рассыпалось. Солдаты сворачивали направо и налево и мчались назад к своему каньону. Некоторые при этом повороте попадали под огонь с ближайших плотов

Пойо. Большинство же вскоре собралось вдоль бортов «Сландескри» справа и слева и обменивалось победными криками с командой.

Каньон стал родной, привычной расселиной в скалах. Ледоход замедлил ход, преодолевая мощный напор ветров, дующих с континента вдоль каньона, но таким же образом уменьшилась и скорость их преследователей.

Однако оставшаяся пойолавомаарская пехота, защищенная массой

«Сландескри» от сильного ветра, смогла ее настигнуть, но благодаря молокинскому сопровождению и точному огню арбалетчиков, стоявших на корме, ни один вражеский солдат с канатом не смог целым подобраться к направляющим полозьям ближе, чем на десять-двенадцать метров.

Вскоре судно очутилось внутри каньона, среди его отвесных стен, и медленно продвигалось по нему в глубь плоскогорья. Флот Пойо следовал за ним по пятам. В какой-то момент один маленький преследующий плотик подошел на расстояние арбалетного выстрела. На нем стояли две маленьких катапульты, по одной с каждой стороны единственной мачты. И обе начали тут же забрасывать деревянный ледоход мехами с горящей нефтью. Катапультеры

Пойо однако не учли невероятно сильного встречного ветра. Опасные огненные мешки не только не долетали до уходящего корабля, но ветер задерживал их в воздухе и сносил обратно. Они упали за плотом с катапультами. Тянувшаяся за ним пехота отчаянно бросилась врассыпную, когда пылающие меха растрескивались от удара об лед и горящая нефть забрызгала по всем направлениям.

Второй корабль Пойо налетел на участок льда разогретый горящей нефтью и заскользил боком, когда его полозья потеряли сцепление с поверхностью.

Еще два плота налетели друг на друга, пытаясь изо всех сил избежать удара от своего потерявшего управление товарища.

Все это вызвало большую радость молокинцев и моряков, которые добавили к суматохе и воплям свои издевательские выкрики и отборные ругательства. Балавер позволил себе скупую улыбку.

— Если все их атаки будут также неэффективны, у нас с ними хлопот не будет.

— Теперь ясно… я имею в виду теперь ясно, почему молокинцы не сообщили о присутствии флота Пойо, — задумчиво произнес Этан. — Любой нейтральный торговый корабль легко было захватить или отпугнуть, и те два, про которые министр Мирмиб сказал, что они все еще на разведке, наверное, никогда не вернутся домой.

Улыбка Балавера при этих словах Этана исчезла. Он внимательно разглядывал зрелище за их спиной. Их преследователи распутались и снова потянулись вслед за ними по каньону.

— Они еще много чего нам должны, друг Этан. Я боюсь, что когда мы окажемся в безопасности за стенами Молокина, они окончательно решат, что с них хватит.

Этан увидел, что у входа в главную каюту стоят и разговаривают две фигуры: Тиильям и Эльфа.

— Я так не думаю, Балавер. Пока у власти этот Ракосса, не думаю, что они сдадутся. Возможно, нам придется пробыть здесь еще очень долгое время.

«Сландескри» и его молокинский эскорт проскользнули в массивные ворота внешней стены. Известие об их возвращении и нападении Пойо привело к тому, что в городе объявили полную мобилизацию. Стена была забита вооруженными транами. Другие ждали, стоя беспорядочной, но дисциплинированной группой на льду между двумя стенами, пока плоты перевозили запасы из самого города.

Та-ходинг остановил ледоход и зарифил большинство парусов.

— Почему мы остановились здесь? — спросил Этан.

— Сэр Гуннар сообщил мне, друг Этан, что хочет сойти с корабля.

Подойдя к перилам, Этан увидел, что рыцарь и большинство команды ледохода спускается на лед. Естественно, чтобы помочь охранять стену. Этан побежал, чтобы не отстать от них. Септембер уже был на льду, неуклюже двигаясь без коньков. Когда Этан приблизился к трапу, Вильямс посмотрел вверх.

• Предыдущая
• 67/78
• Следующая