Маори - Фостер Алан Дин - Страница 26
- Предыдущая
- 26/140
- Следующая
Затем Коффин различил в сумерках знакомый силуэт, карабкающийся обратно на поляну. Он улыбнулся сам себе. Перегружая купленную пряжу в свой фургон, Халл прослышал об опоздавшем вожде. Теперь он лез вверх по холму и о чем-то громогласно препирался со своими помощниками и клерками, которые, видимо, пытались остудить его пыл и намекнуть на то, что денег осталось мало для того, чтобы успешно участвовать в этих полуночных, нежданных торгах. Коффин с усмешкой на лице смотрел на него. Халл заметил своего конкурента и состроил зверскую рожу. Коффин только задорно подмигнул ему.
Как только оставшимся торговцам стало ясно, что на этот раз прибыл товар действительно высочайшего качества, они с воодушевлением стали назначать свои цены, перебивая один другого. Вскоре все вынуждены были «отвалить в сторону» и осталось два гиганта: Коффин и Халл. Молодому капитану было интересно, что на уме у его соперника: действительно ли Халл хотел прикупить еще канатов или просто из кожи лез вон, чтобы они не достались Коффину? Впрочем, это было неважно. Через несколько минут Тобиас Халл наконец не выдержал натиска своего молодого конкурента и снял свои претензии. Он растратил почти все свои деньги еще до сумерек.
Роберта Коффина охватило радостное волнение: он всех одолел и стал единственным и полновластным владельцем всего товара, предложенного людьми Те Охине. Впрочем, он успокоился лишь тогда, когда увидел, что Халл, ругаясь на чем свет, понуро бредет обратно к своему фургону.
Коффин предложил продавцам свою долговую расписку, и она была принята без всяких возражений, собственно, как он и ожидал. Вождь передал бумагу Руи. Красавица была четвертой женой Те Охине. Она должна была на следующее утро получить по этому документу золото.
Вождь подвел итог удачной сделки крепким рукопожатием с покупателем.
— Давно у меня не было столь удачного делового дня, вождь, — сказал ему Коффин.
— А у меня давно не было столь удачной деловой ночи, Макаве Рино. Я приглашаю тебя выкурить со мной трубку.
На вожде был странный наряд. Комбинация была просто непостижимая: льняные матросские штаны и маорийский плащ-накидка из птичьих перьев. Его большой живот переваливался через пояс штанов. Татуировки покрывали замысловатым узором, завитками и спиралями все его лицо от шеи до лба. В этих замысловатых рисунках Коффин мало что понимал. Впрочем, равно как и в глупых татуированных надписях на руках моряков из Ливерпуля и Нью-Бедфорда.
— Хорошо ли живешь, Железные Волосы? — спросил, улыбаясь и с щегольством демонстрируя беглость в языке пакеа, вождь.
Коффин кивнул.
— Жизнь, что и говорить, хороша. Как, впрочем, и твой английский.
Те Охине благодарно ухмыльнулся. Он выучил язык пакеа вовсе не из желания угодить белым людям. Просто он вовремя понял, — как и Коффин, — что знание языка деловых партнеров ускоряет совершение сделок и в результате укрепляет собственный бизнес.
— Я очень рад получить твое золото, — проговорил он. Вечерний ветерок шевелил перья на его плаще.
— А я в свою очередь очень рад, что ты его получил. Жена вождя достала трубки и табак. Это был, как догадался Коффин, первосортный американский табак. Маори умели наслаждаться жизнью и не брезговали товарами пакеа, если они помогали этому.
— Я очень рад встретить тебя сегодня здесь, Макаве Рино. Бизнес с тобой всегда удается.
— А я очень рад разговору с тобой, вождь. А твои канаты оказались достойным того, чтобы их ждать до самой ночи.
— Я взял с собой на продажу только самый качественный товар. Чем выше качество товара, тем удачнее идет бизнес. Я прав?
— Все именно так, как ты сказал, Те Охине.
— Я слышал, что ты недавно вернулся с Те Ваипунаму. Это правда?
Коффин улыбнулся удивленно.
— Откуда ты узнал об этом? Моя шхуна причалила совсем недавно.
— Мы знаем много из того, что не должны знать, по мнению пакеа, — с улыбкой ответил вождь. — Всегда важно знать, что делают на твоей земле ее гости.
— Да, в самом деле, — согласился Коффин. Они долго сидели, подставляя лица свежему вечернему ветерку и попыхивая трубками. Лишь спустя полчаса Коффин упомянул о деле, которое волновало его больше всего.
— Вчера ко мне домой пришли все первые граждане Корорареки. Они пришли ко мне, чтобы серьезно поговорить. Они встревожены, вождь. Например, их очень беспокоит вопрос войны.
— Я с вами никогда не стану воевать.
— Это мне хорошо известно, но ведь кроме тебя есть много других вождей, у которых всегда чешутся кулаки, не правда ли? Для нас это большая проблема, даже если война не затрагивает нас непосредственно. Впрочем, многие из белых людей доставляют нам гораздо больше неприятностей, чем в самом худшем случае могли бы доставить маори.
— В это я охотно верю, — проговорил Те Охине и кивнул. Его голова почти совсем потерялась в белесом облачке табачного дыма. — Люди, которые плавают в больших лодках и убивают большую рыбу, большую часть времени пребывают в состоянии опьянения. Пакеа смеются над маори, потому что мы якобы не можем устоять против вашего спиртного. Но скажи, могут ли устоять против этого напитка ваши моряки? Когда ни придешь в город, везде они валяются на улицах.
— Моряки есть моряки, — согласился Коффин. — Но мы, граждане Корорареки, совсем не похожи на них. Для многих из нас эта земля стала родным домом. Мы хотим получить гарантии от маори в том, что сможем свободно и безопасно путешествовать между вашими деревнями, как вы свободно и безопасно между нашими домами.
— Не ходи кругами. Железные Волосы. Говори, что тебе надо?
— Мы хотим купить землю для постройки новых домов. А для этого необходимо заключить многосторонний договор с маорийскими арики. Ведь вы управляете землей сообща?
— Это так.
— Когда мы купим землю у того или иного племени, мы хотим получить гарантии безопасности от всех прочих племен. Те Охине, пойми, нам нужен мирный договор, который бы упрочил спокойствие во взаимоотношениях между маори и белыми людьми. Мы хотим жить с вами в мире и согласии.
— Железные Волосы, разве тебе не известно, что я держу власть только над своими людьми? И то же самое с любым другим вождем.
— Я знаю. Вот поэтому-то договор, подписания которого мы добиваемся, и должен быть всеобщим. Нет никакого смысла заключать отдельные соглашения с одним, двумя, тремя, даже с десятком племен, потому что однажды на горизонте появится одиннадцатое племя, которое уничтожит нас. Мы должны организовать встречу, чтобы обсудить и решить этот вопрос.
— Организовать очень сложно, — задумчиво почесывая щеку, проговорил Те Охине. — Очень сложно, друг мой. Многие вожди, которые были бы рады заключить мир с пакеа, никогда не помирятся друг с другом. Если устроить так, чтобы они сошлись все в одном месте и в одно время, то, боюсь, вместо разговора получится большая драка.
— Я наслышан о ваших распрях и междоусобицах. На мой взгляд, не так уж трудно было бы забыть о них всего на один день. Пакеа могли бы выступить гарантом мирного развития переговоров, так как мы не враждуем ни с одним из племен.
— И все же это очень не просто — собрать столько арики вместе в одно время и в одном месте. Но я обещаю тебе, что поговорю с рангитира. Посмотрим, получится ли из этого что-нибудь толковое.
— Это все, о чем я прошу, вождь. Полагаю, подобный договор был бы в равной степени выгоден как пакеа, так и маори.
— Я сам миролюбивый человек, — доверительно сообщил Те Охине. — За всю жизнь в сражениях я убил не больше десятка человек собственноручно. Я никогда не начинал войн, Макаве Рино.
«Да, не начинал, но почти всегда заканчивал их, старый хитрец», — подумал, усмехнувшись, молодой капитан. Впрочем, по маорийским стандартам, Те Охине действительно выглядел истовым пацифистом.
— Скажи мне, друг Коффин… Понимаешь, мне никогда не доводилось быть на Те Ваипунаму. Ты называешь эту землю Южным Островом. Я слышал, что все там сильно отличается от нашего. Расскажи мне о том, что видел.
- Предыдущая
- 26/140
- Следующая
