Между нами (любовь) война - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 3
- Предыдущая
- 3/10
- Следующая
– Папа в сервис отогнал. Сказал, там что-то стучит, – пожимает плечами нереальная, невероятная, самая охренительная блондиночка с васильковыми глазами. – Беркут, с возвращением Корвета, – Лиза улыбается мне и дружески чмокает в щёку. – Как ты? – шепчет на ухо, приобняв за шею.
«Я?! Сердце сейчас выплюну, захлебнусь и утону в запахе твоих духов и дыхания.»
– Всё нормально, – провожу костяшками пальцев по светлой бархатной коже. – Бондарев тебя из дома забрал или встретились где-то? – ревниво спрашиваю, но Лиза не замечает. #Мыжедрузья
– Я позвонила и попросила подкинуть.
Заебись!
– Лиз, а мне почему не позвонила?! – мой голос хрипнет от злости.
– У тебя какие-то претензии, Беркут? – встревает Илья, и мои внутренние демоны начинают требовать его крови.
Глава 3
Илья
За секунду до рывка Беркута, толкаю Лизу в сторону, чтобы не зацепило, и ухожу от кулака, летящего мне в лицо. Перехватываю его руку, но не выворачиваю в болевой. Просто провожу контрприём, оказываясь у Димы за спиной. Фиксирую предплечье, чуть надавив им на кадык, а вторую руку завожу ему подмышку и давлю ладонью на грудь, прижимая друга спиной к себе. Дёргается. Он сильный, но вчера явно бухал. У меня реакция лучше, и я успел его погасить.
– Всё! – рычу Беркуту в ухо.
– Сука, пусти! – пытается вывернуться.
Сильнее давлю на горло. Дышать ему становится труднее и приходится сосредоточиться на этом, а не на том, чтобы дать мне отпор.
– Всё, я сказал, Беркут! Угомонись!
– Пусти, – сипит он.
– Успокоишься, отпущу.
Парни не вмешиваются, девочки притихли. Лиза зло смотрит на Беркута, качает головой, разворачивается и уходит.
– Лиз, – зовёт её Дима. – Блядь, да пусти, Новенький, я успокоился!
Разжимаю руки, он тут же срывается за ней. Ловит за локоть, Лиза выдёргивает у Беркута руку. Я иду помогать, но меня внезапно тормозит Грановский, тупо поймав за капюшон худи и резко дёрнув назад.
– Не лезь, он извиняться пошёл, – поясняет Назар.
Внимательно слежу за ними. Лиза толкает Беркута в плечо, он по инерции делает полшага назад. Снова к ней, порывисто объясняется, она расслабляется и даже улыбается ему.
– Что у тебя с Южной? – спрашивает Грановский.
– Общаемся, – пожав плечами, облокачиваюсь поясницей на перила и тяну из внутреннего кармана куртки пачку сигарет.
– И всё? – хмыкает Назар, прищурив холодные голубые глаза, резко контрастирующие с его тёмными волосами.
– Лиза мне нравится, – обозначаю для него, зная, что Грановский защищает её с детства как сестру.
– Ты же говорил, что не готов к отношениям, – напоминает он.
– Это было четыре месяца назад. Считаешь, я живу в монастыре? – прикуриваю и тяну пламя Ване. Он тоже затягивается. Мишка тоскливо на нас смотрит, снова пытается бросить.
– Очевидно, что нет, – хмыкает Назар. – Надоели элитные шлюхи? – многозначительно ухмыляется, вопросительно приподнимая бровь.
А я искреннее считаю, что это лучше, чем подбирать всякое по клубам. Непонятно, что за дрянь там можно подцепить. Ни одна резинка не спасёт. Отмываться потом вечность, и последствия могут быть ни разу не весёлые. Да и … Ну не готов я был даже к такому! Поэтому да, дорогие, проверенные элитные шлюхи периодически гасят некоторые мои потребности. Откуда об этом знает Грановский, мне насрать. Я ни перед кем не отчитываюсь и тем более не оправдываюсь.
– Какая осведомлённость, – копирую его ухмылку, наблюдая, как Лиза всё ещё разговаривает с Беркутом. – Будем считать, что да. Надоели. Получится у меня что-то с Лизой или нет, пока не знаю. Поэтому мы общаемся. В кино хочу её сводить в выходные.
– Она любит ромкомы двухтысячных, – неожиданно делится Назар. От него это звучит как едва ли не благословение.
– Учту, спасибо, – докурив, отрываюсь от перил и гашу окурок в банке, стоящей здесь вместо пепельницы.
– Новенький, – вот уж навечно прилипло, – обидишь Лизу, я тебя у своего отца во дворе под ёлкой прикопаю и не посмотрю, что ты свой.
Склоняю голову, показывая, что услышал и принял. За своих сестрёнок я бы тоже прикопал. Кстати, надо набрать вечером.
Сталкиваемся с Беркутов взглядами. Его верхняя губа дёргается в оскале, но больше не кидается, уже хорошо. Догоняю Лизу в холле, провожаю до аудитории.
– Спасибо, что не стал с ним драться, – она очень красиво улыбается.
Мне нравится, как в ней сочетаются нежность и характер. В этой девочке идеальный баланс всего самого вкусного. Не зря парни так её опекают. Тут много желающих заполучить Лизу себе. Она часто даже не догадывается. До неё просто не доходят.
– У Димы сейчас проблемы дома, вот он и взрывается, – оправдывает друга.
– Я понял, – беру её за прохладную ладошку, глажу пальцем кожу на тыльной стороне.
Она расслабляется и тает. Тепло с блестящих розовых губ перетекает в голубые глаза. В них зажигается по солнцу.
– Не убегай после занятий. Доставка работает в обе стороны, – смеюсь я. Лиза подхватывает и неосознанно-кокетливо проводит кончиком языка по губе.
Ухожу к себе. У нас разные факультеты и курсы тоже разные, несмотря на то, что мы с ней ровесники. Лиза на третьем уже, а я на первом, потому что приехал сюда после армии.
Сажусь за спинами Ульяны и Аиши. Девчонки тихо перешёптываются и хихикают, а я, открыв тетрадь с разрисованными полями, погружаюсь в материал.
Мне нравится здесь учиться, хотя в планах всё было совсем не так. Я же поступил в родном городе сразу после школы. И год отучился на нефтяника, как мечтал отец, но за тот год в моей жизни случилось столько всего…
Закрываю глаза. Не та тема, которую хочется поднимать даже в воспоминаниях.
Вместо второго курса был год армии, где я себя переписывал, лепил то, что сейчас видят окружающие. Домой не вернулся. Не смог. После дембеля извинился перед родителями. Они поняли и приняли моё решение. Приехал сюда, начал с нуля и профессию выбрал исходя из того, от чего кайфовал до случившегося. Меня всегда стабилизировало искусство. Рисовать я мог часами, поэтому архитектурный. Хочется начать в конце концов что-то создавать или восстанавливать, а не разрушать, оставляя после себя только пыль.
– Илья. Иль-я!
– А? – поднимаю заторможенный взгляд на Ульяну.
– Лекция закончилась. Ты где летаешь? – смеётся девочка Грановского.
– Чёрт, задумался, – быстро смахиваю тетрадь и ручку в рюкзак.
– Не упоминай, – улыбается Уля. – Он сегодня не в духе.
Это они про Беркута. Как его только тут не называют, помимо прозвища. И чёртом, и дьяволом. Всё зависит от настроения нашего друга.
В перерыве пересекаюсь с парнями на крыльце. Накинув капюшон прямо на кепку, передёргиваю плечами от холода. Конец января показывает весь свой характер. Пальцы с зажатой в них сигаретой моментально деревенеют. Поднявшийся ветер в сочетании с приличным минусом и колючим снегом, бьющим по открытым участкам кожи, быстро загоняет нас обратно в учебный корпус.
У кофейного автомата Лиза с девочками из своей группы. Мы с Беркутом переглядываемся и оба остаёмся на месте, чтобы не провоцировать новый конфликт.
– Может, в выходные на каток сгоняем? Там девочки симпатичные водятся, – хищно сверкая белыми зубами, предлагает Ваня.
– Я себя на коньках даже в страшном сне не представляю, – морщится Беркут.
Назар тоже без энтузиазма воспринимает эту идею.
– Тебе в повседневности мёрзнуть не надоело? – спрашивает Миха.
– А я там найду ту, что после меня согреет.
– Коптель… – ржут все.
– Что? Может я ищу ту самую! – Ванька делает очень возмущённую морду, но выходит всё равно забавно. – Чтобы утром захотелось у себя оставить, – и глаза у него сейчас честные-честные, что вызывает у всех новую волну громкого хохота.
– Хер с тобой, поехали на каток. Но лично я буду сидеть на фудкорте и снимать видосики в твой блог о том, как ты полируешь задницей лёд, – сдаётся Грановский. – И только попробуй не выгрузить!
- Предыдущая
- 3/10
- Следующая